Евгений Малкин о бронзе на ЧМ по хоккею, сезоне в НХЛ, семье и болельщиках

Недавно он вернулся в Москву после чемпионата мира по хоккею, который принёс нашей сборной бронзу. А через несколько часов его ждёт перелёт в Майами к семье, чтобы отпраздновать день рождения сына. В жизни, как и на льду, Евгений Малкин несётся со стремительной скоростью.

Нам удалось поймать его перед очередными сборами чемодана и поговорить о психологически непростом матче за третье место, не самом удачном году в карьере и тех светлых моментах, которые придают ему сил. Пока есть клюшка и лёд, семья на трибунах и болельщики, с надрывом скандирующие «Россия», не возникает сомнений, что «Малкин ещё покажет».

— Вы только прилетели в Москву, а завтра снова улетаете? Сколько времени вы проводите в перелётах?

— Большую часть года я провожу в Америке, почти девять месяцев. Но а в перелётах не так долго, в неделю получается 5-6 часов, но вообще это зависит от расписания.

— Проводя столько времени в Америке, удаётся оставаться русским душой? Сохранять какие-то национальные черты?

— Я думаю русская душа, характер — это то, что передалось нам с генами, поэтому она не может никуда деться (улыбается). Я с удовольствием приезжаю в Москву летом, вижусь с друзьями, а в Америку ко мне прилетают родители. У нас действительно всё немножко другое, особенно еда и юмор.

— Насколько важна поддержка близких во время матча? Ищете глазами на трибунах жену?

— Я знаю, где она сидит, ищу конечно. Особенно приятно, когда она вместе с сыном приходит. Родители, когда приезжают, тоже сидят рядом с ними, поэтому иногда удаётся найти взглядом. Бывают разные моменты в жизни, в том числе сложные, игры бывают неудачные, поэтому их поддержка самая важная.

— Если матч сложился неудачно, то к вам лучше не подходить?

— Да, в такие моменты мне лучше какое-то время провести наедине с собой. Когда я сыграл плохо или, когда игра была совсем неудачная, то мне легче побыть одному, обдумать какие-то моменты, всё осмыслить. Потому что после окончания матча всё равно ещё куча энергии, остаёшься разгорячённым, можно сорваться даже на близких. Я знаю, что я довольно вспыльчивый, поэтому стараюсь какое-то время провести в одиночестве.

— На этом чемпионате было так? Насколько тяжело было перестроиться на матч за бронзу?

— На самом деле мне кажется, что необходимо поменять формат чемпионата мира, потому что этот матч за бронзу ни нам, ни чехам особо не нужен был. Получается, что ты проиграл полуфинал, не спишь из-за этого, думаешь, расстраиваешься, какой там настроиться на другую игру. Тем более чехи играли в восемь часов вечера, получается пока они доехали до гостиницы и поужинали было уже как минимум десять, а на следующий день в три часа дня уже игра за бронзу. Обидная такая игра, они же тоже хотели наверняка и за золото побороться. Вот и получается, что день проходит очень скомкано, напряжённо, даже собраться полноценно на это матч не получается, играешь на автомате.

В последнем матче нам нужна была победа, мы это понимали, но сыграли очень плохо, и это как раз из-за настроя, Василевский, конечно, спас.

— Не удалось переключиться?

— На нас было большое давление, конечно, все ждали финала, золота. Бывают разные игры, разные ситуации, но мы прекрасно осознавали, чего от нас ждали именно на этом чемпионате. Когда собрался такой состав, мы обязаны были выигрывать. После обидного поражения от Финляндии, даже тренерский штаб не смог найти правильные слова поддержки. Понятно, что надо было побеждать в последнем матче, но вот это психологическое расстройство, оно добило. Тем не менее, мы хотели выиграть, вышли на лёд и старались сделать всё возможное. В такие моменты уже стараешься отключить личное и просто играть.

— А наших болельщиков слышали? Это помогало?

— Конечно, слышал, и это радует, например, во время игры с Финляндией была очень мощная поддержка. На последние чемпионаты мира, на которых я бывал всегда приезжало много российских болельщиков, в любой город. И естественно когда весь стадион кричит «Россия», это не может не заряжать на успех. Огромное им спасибо! Они тратят свои деньги и нервы, приезжают, чтобы поддержать команду. Мы тоже стараемся уделить им немножко времени: фотографироваться, расписываться, если на улице попросят, стараемся не отказывать.

— Всегда останавливаетесь, если просят?

— Стараюсь. Бывают конечно моменты, когда подходят перед игрой, или наоборот после проигранного матча. Надо понимать, что не всегда есть возможность. Иногда настраиваешься на игру, или обдумываешь, что произошло по ходу матча, поэтому отказываешь тем, кто подходит, а люди из-за этого расстраиваются. Не обижайтесь, это просто человеческий фактор срабатывает или усталость.

— А мы для болельщиков во время ЧМ разыгрывали джерси с вашим автографом, подпишете?

— Что прям все 60? Ну давайте попробуем (улыбается).

— Кстати поддержка со стороны брендов как-то влияет? Например, в вашем случае это Nivea Men.

— Ну крем дают, кожа всегда увлажнённая (смеётся). Если серьёзно, то в первую очередь хочу сказать им большое спасибо за то, что они продвигают спортивный образ жизни, открывают детские хоккейные площадки, это говорит о многом. Они ведь главные спонсоры чемпионата мира. У них большие заслуги перед детским хоккеем, даже если взять наш рекорд – самую длинную в истории хоккейную комбинацию, это не супердостижение, но зато к этому привлекли мальчишек разных возрастов, и для них это важное событие в жизни. Поверьте, они это ещё долго вспоминать будут.

— Насколько сложно после серии побед не остановиться на достигнутом и не загордиться, мол, смотрите, какие мы классные?

— Я думаю, что это ко всем приходит со временем, нужен определённый опыт. Важно помнить, что так не бывает, чтобы кто-то один постоянно выигрывал, хоккей тем и интересен. Один год выиграл, следующий проиграл. В этом году мы проиграли, естественно, я не буду зазнаваться, а вот если бы выиграли, то ходил бы с короной, ну хотя бы пару дней (смеётся). Поражения они всегда опускают на землю.

— Во время матчей чемпионата мира, вы часто играли на партнёров, упуская возможность забить самостоятельно. Но ведь результативность игрока считается в том числе по забитым шайбам, не обидно?

— Хоккей – командный вид спорта, где-то я упускал возможность забить самостоятельно, но ведь дело не только в шайбах, но и в игре, и в конечном результате. Я думаю, что и тренерский штаб, и болельщики видели, что я поступал правильно в этих ситуациях и делал всё для победы. А так, вообще получился немного скомканный, неудачный год, но мы двигаемся дальше.

— Наши спортсмены с размахом отмечают свои победы, как к этому относитесь?

— Да в целом нормально, вот ребята выиграли Олимпиаду, поэтому я думаю что нормально, если они где-то «попижонили», они это заслужили. Главное – несмотря на все награды оставаться человеком с незнакомыми людьми, чтобы эти шутки «Я – олимпийский чемпион, а ты кто?» не выходили за пределы круга друзей.

— А можете вспомнить, какой год в вашей карьере стал самым продуктивным?

— Наверное, это 2009-й, когда мы выиграли первый Кубок Стэнли, плюс я выиграл несколько индивидуальных наград. И ещё 2013-й, тогда мы стали чемпионами мира. Победы очень мотивируют. Когда ты добиваешься какого-то результата, появляется огромная уверенность в своих силах, ты становишься на ступеньку выше.

— Рождение ребёнка изменило ваше отношение к миру, к спорту?

— Очень сложный вопрос. Конечно, изменило, ведь хочется, чтобы он гордился своим отцом. Но когда слишком много об этом думаешь, это может навредить, особенно если думаешь на льду (улыбается). Помню, когда он приехал на первую игру, я очень хотел забить ради него, и думал только об этом. В итоге из-за этого просто потерялся в игре. Конечно, ребёнок – это самое главное, что есть в моей жизни, и это неописуемое ощущение.

Я хочу, чтобы он гордился своим отцом, хочу чтобы всем говорил: «У меня папа Малкин!»

— Если сын захочет заниматься хоккеем, поддержите?

— Мне кажется, что он пойдёт по этому пути: у него уже сейчас всё связанно с хоккеем, когда я играю, ему включают телевизор, он уже смотрит, всё понимает. Он приезжал на игры, на тренировки, уже даже с клюшкой бегает, меряет коньки, шлем. Я не знаю понравится ли ему стоять на льду на коньках, падать, это непросто, но это надо перетерпеть. Когда куда-то уезжаю, то говорю ему: «Папа едет играть в хоккей», во время чемпионата мира звонил ему говорил: «Папа играет в хоккей». Он это слышит, и у него это откладывается. Не знаю, как будет дальше, но пока всё идёт к тому, что он пойдёт по моим стопам.

— Смогли бы стать для него тренером?

— Мой папа не был моим тренером, но он очень много мне помогал и подсказывал, но никогда не давил, и мне кажется это самое главное. Я не помню, чтобы отец меня ругал за что-то связанное с хоккеем, зато я помню, что мы с ним проводили много времени на тренировках и он помогал мне. Это было классно! Важно быть опорой для своего ребёнка. А тренировки пусть ведут те, кто в этом разбираются.

— Какие планы на будущее?

— Поделюсь своей неспортивной мечтой. Можно? (Улыбается.) Хочу построить дом, где-нибудь под Москвой, поговорить со специалистами и спроектировать именно так, как я вижу его в своей голове, завести собаку, перевезти родителей, чтобы была большая семья и все жили рядом. Может даже хотел бы ещё детей.

— Где бы вы хотели побывать с семьёй, когда появится больше свободного времени?

— Да, моё первое желание, после того как закончу карьеру, – попутешествовать. Мало где побывал, поэтому хочется в первую очередь в Азию, в Японию, в Китай, в Индию, увидеть их культуру. Посмотреть, сравнить. Мне кажется Япония – это какая-то уникальная страна, они развиваются стремительнее всех. Те, кто ездил, рассказывают, что там всё совсем по-другому, у них свои машины, свои телефоны. Ещё есть желание поездить по России, слетать на Байкал, на Алтай, куда-нибудь, где нет цивилизации. На планете много уникальных мест, которые стоит посмотреть, и если есть такая возможность, то глупо ей не воспользоваться.

— А когда в последний раз были на родине, в Магнитогорске?

— В прошлом году был, меня на день города пригласили, но там получилось буквально на один день. По секрету скажу: лучше туда даже не ехать, потому что со многими не виделись по многу лет, а если не виделись, то надо обязательно поговорить и выпить (смеётся). Последние два года реально не было времени, потому что мы много выигрывали. Но если есть возможность, если приглашают, то я, конечно, с удовольствием летаю на несколько дней.

— А с детьми, которые в академии занимаются, получается встретиться?

— К сожалению, пока нет времени, хотел бы провести может быть какой-нибудь турнир для детей, или тренировочный лагерь организовать. Но получается, что заканчивается сезон, хочется самому отдохнуть, а тут уже снова надо начинать тренироваться. Когда будет больше времени, когда закончится моя карьера, тогда может быть уже будут какие-нибудь проекты с Nivea Men. Будем прививать детям любовь к хоккею! Уверен, это лишь вопрос времени.