Зачастую мы чересчур романтизируем горные походы и другие подобные приключения. А ведь бывают случаи, когда всё выходит из-под контроля. Чтобы такого не случалось, нужно стараться планировать поход заранее, продумывать возможные кризисные моменты и их не допускать.
Мы начинаем рассказывать истории о том, как в путешествиях что-то пошло не так и какие неприятные сюрпризы получили путешественники. Чтобы вы могли узнать о таком опыте, не проживая его самостоятельно. Первая история расскажет о том, как рядовая поездка превратилась в ночной кошмар.
Это была рядовая поездка в горы с Валерой Розовым. Он хотел совершить новый прыжок в вингсьюте (костюме «белки-летяги») в Ингушетии. Изначально наш подъём в горы не выглядел очень сложным, но природа внесла свои коррективы. В итоге нам пришлось остаться на скалах для «холодной» ночёвки.
Валера выбрал Ингушетию не просто так, а потому, что там есть интересные «экзиты» (стартовые места для прыжка у бейсджамперов), с которых можно прыгать. Перед поездкой я был в городе Шамони, на востоке Франции. Своими пейзажами Ингушетия мне очень напомнила этот французский городок. А ещё мне кажется, что это самое красивое место на Кавказе. Собственно, за день до нашей «ночёвки» мы прыгали со столовой горы (с плоской вершиной), а затем Валера выбрал для себя ещё один «экзит» в соседних горах, где уже бывал ранее.
До точки, откуда начинался наш маршрут наверх, мы доехали на машине в обеденное время. Нас было четверо: оператор, помощник Валеры и мы с ним вдвоём. Температура воздуха была +17°C или +18°C, достаточно тепло. План был такой: подняться, снять на фото и видео прыжок Валеры и успеть спуститься вниз до темноты. Облачность была низкой, и мы надеялись, что в течение дня погода наладится.
«Воды и еды было по-минимуму: мы шли налегке»
Поднимаясь, мы видели совершенно одинаковые кулуары — горные коридоры. Наверх мы шли по тропинке, однако в середине маршрута она стала пропадать. Поскольку Розов примерно знал этот путь, он ориентировался на местности. Моментами нам приходилось цеплять верёвку и подниматься по ней. Без жумаров и беседок (специальных ручек и страховочных поясов), просто держась руками.
Дошли до «экзита» без всяких приключений, за 1,5-2 часа. А там — туман, начали ждать. Прошёл час, два, заняться нечем, а туман густой. Для тех, кто внизу — это просто облачность, но для нас это туман, потому что он под нами. Завидев просвет внизу, Розов стал одеваться в костюм, но «окно» оказалось небольшим. В итоге небо опять затянуло, а Валера не решился прыгать.
Валера Розов
Фото: Денис Клеро
«Кулуары все такие одинаковые, что не отличить»
Розов стал рассуждать, что можно пролететь сквозь туман, но непонятно какой он высоты и хватит ли ему времени потом, чтобы сориентироваться куда приземляться. В итоге мы поняли, что уже подходит время, когда надо решаться: либо мы идём вниз всей группой, либо Валера прыгает и ждёт нас внизу, а мы всё снимаем и идём домой. Спуститься надо было до прихода темноты обязательно. В итоге Розов решил: «Ладно, я не пойду с вами. Идите, а я прыгну и встретимся внизу». Он остался ждать «окна» в надежде, что оно появится, а мы пошли вниз.
По дороге все участники группы начали спорить: одни говорили, что нужно спускаться в этот кулуар, другие — что нужен другой, по которому мы поднимались. А они все одинаковые, вот реально не отличить. В первый раз победил я — мы стали спускаться в тот, который я предлагал. Поначалу было удобно идти, но в конце концов мы зашли в туман. Всё вокруг стало мокрым: влажная трава, влажные камни, уже стало небезопасно. Дальше мы шли аккуратно, а спустившись ещё ниже, поняли, что подошли к обрыву. Была бы сухая погода, можно было бы аккуратно идти вниз по камням, но сейчас мы решили не рисковать.
Я оказался неправ, кулуар был не тот. Идём обратно и слышим голос Валеры, который кричал нам. Мы облегчённо выдохнули: теперь «папа» тут, он нас выведет.
«Останавливаемся и ночуем на скалах»
Встретились с Розовым, он сообщил, что мы не туда пошли и надо идти дальше. Тем временем уже стемнело настолько, что объекты стали неразличимы. Туман по-прежнему стоял, и даже появился мелкий дождь, водяная пыль, стало прохладно. Мы спустились ниже, дошли до валуна с пещерой, и Валера говорит: «Ну, всё, останавливаемся и ночуем».
Я воспринял это как шутку:
— В смысле «ночуем»?
— Ну, всё, «холодная» ночёвка.
— Какая ночёвка? В смысле?
— Это когда без палаток, без горячей еды, спальников.
— Валера, а у тебя такое было когда-то?
— Ну, в бейсджампинговую карьеру не было. Но когда я был в альплагере в Крыму, у нас такое было, потому что нужно было за какой-то период пройти определённые маршруты. И делать всё надо было быстро.
Фото: Денис Клеро
И если во время первой такой ночёвки у Валеры, скорее всего, всё было спланировано, в этот раз точно нет. У нас не было ни палаток, ни спальников, ни еды, ни воды толком.
Фонарик был только у меня, и то он оказался случайно: я хотел его выложить из рюкзака перед подъёмом, но не нашёл. Туман прошёл, и на небе взошла полная луна, но было скользко и продолжать спуск было небезопасно. На вопрос о звонке спасателям Валера сказал, что, даже если связь появится, они до утра не поедут нас искать. Костёр тоже не могли разжечь, потому что всё вокруг было мокрое.
Валера разложил на земле верёвки, какие у него были, кинул рюкзак и закутался в вингсьют, прижавшись к скале. Камни пока ещё были тёплые после дня, но потом температура опустилась до +7°C, а это уже «колотун» такой, что сидеть неприятно.
Мы последовали примеру Валеры и тоже сели к скалам, пытаясь уснуть. Ждать рассвета нам предстояло 12 часов. Но в шесть вечера ложиться спать не улыбается вообще. Сижу и понимаю, что мне прохладно снизу, сейчас что-нибудь застудишь себе в этих дурацких горах, потом всю жизнь мучиться будешь. Телефоны тоже сели — музыку или аудиокниги не послушаешь, заняться нечем. Начал просто ходить, потом прыгать, затем разминаться на месте. Ещё представлял, что я играю на барабанах.
В какой-то момент понял, что охота пить. Вспомнил чувака, про которого было шоу, как он выживал постоянно в дикой природе и ел разные штуки. Решил попробовать воды собрать хоть каким-то способом. Сначала взял бутылку и попытался зачёрпывающими движениями воду собрать с травы. Естественно ничего не получилось. Затем начал аккуратно рвать траву пучками и пытаться отжимать её в бутылку — тоже ничего. Вспомнил, что у меня были бумажные салфетки, начал промакивать ими траву и отжимать в бутылку. Так у меня вышло собрать, наверное, граммов 50.
Потом я пошёл обходить камень, чтобы найти хоть что-нибудь интересное. Смотрю: там пещера есть. Предложил оператору в неё залечь, чтобы друг друга греть и хотя бы лёжа быть. Нарвали кучу травы, взяли верёвки, которые не использовали Валера с помощником, положили их и залезли туда. Вроде комфортно, но тут камни начали остывать, и сквозняк появился. Стало холодно и страшно. Я не выдержал, сказал Максиму (оператору), что не хочу здесь больше «жить», и предложил пойти звёзды снимать, чтобы чем-то себя занять. Оставалось ждать ещё восемь часов.
Фото: Денис Клеро
«Мы были совсем близко к дороге, но не распознали её»
Светать стало около шести утра. Валера проснулся и сказал, что можно выдвигаться. Собираемся, начинаем спускаться по тропе. Пройдя метров 100, наверное, мы поняли, что были в том кулуаре, по которому поднимались наверх, который спокойным треккингом выводил к дороге. Это был тот самый «наш» кулуар, но Валера не распознал его. В принципе, мы могли ночью спуститься с одним моим фонариком, и было бы как минимум теплее.
В конце концов, мы спустились к девяти утра. Позвонили водителю, который приехал и забрал нас. Сообщили всем, что с нами всё в порядке, потому что многие ждали звонков вечером, а мы не вышли на связь.
«Это была самая ужасная ночь в моей жизни»
Когда мы находились на этой «холодной» ночёвке, разные мысли приходили. Я лежал и думал о чём-то, рассуждал, смотрел на это замечательное звёздное небо и вспоминал слова людей: «Ой, как классно поспать под звёздным небом». Но в тот момент я хотел, чтобы над моей головой было не небо, а замечательный потолок гостиницы.
Я характеризую эту ночь как самую ужасную в моей жизни. Она была супернеприятной, некомфортной, и таких бесконечных ночей у меня больше никогда не было.