Как в Англии умер футбольный клуб «Бери». Репортаж Егорова

Перед рестартом сезона в Англии я взялся за клуб, который прожил 135 лет и погиб в августе 2019-го. И вот писал я о нем, а потом взял – и все стер. Стер, потому что некоторые зарубежные трагедии далеки от нашего восприятия так же, как #blacklivesmatter и погромы в США. Потому что у нас есть много собственных, куда более понятных причин для сочувствия. Потому что случись подобная футбольная кончина в России, ее похороны вообще никого бы не заинтересовали. А у них прощались так, чтобы слышал весь мир: приковывали себя наручниками к стенам стадиона, водружали у парадного входа гроб и обещались ежедневно следить за могилой вплоть до воскрешения.

И вот в процессе написания передо мной и встал вопрос: неужели смерть футбола в Англии ничуть не хуже, чем его жизнь в России? И, решив более не углубляться в историю умершего клуба, именно этот парадокс я и захотел показать.

Жизнь «Бери»

Но сначала – коротко об усопшем. Слава его пришлась на времена, когда в футболе только вводили правило пенальти, а королева-мать, которой в августе этого исполнялось бы 120, еще училась ходить и говорить.

Тогда, с 1900 по 1904 год команда «Бери» из пригорода Манчестера выиграла два Кубка Англии, победив в одном из финалов «Дерби Каунти» со счетом 6:0. Рекордный разгром, к слову, до сих пор не превзойден. В 2019-м его лишь повторили «Манчестер Сити» с Хосепом Гвардиолой.

С начала 20 века новых достижений у «Бери» фактически не было, а последние 50 лет клуб и вовсе прозябал в низших профессиональных лигах, выделившись лишь тем, что первым забил 1000 мячей в каждом из 4 английских дивизионов. Впрочем, голы в низших лигах – сомнительный повод для гордости.

О клубе вспоминали редко и в основном в контексте легендарных для «Манчестер Юнайтед» братьев Невиллов. Их мама работала в «Бери» 25 лет, а папа был таким знатным директором клуба, что в честь семьи одну из трибун стадиона «Гиг лэйн» назвали «Neville Neville Stand». Однако в тяжелые для «Бери» времена Гарри и Филл купили клуб из другого пригорода Манчестера — Сэлфорда, за что их при удобном случае критиковала пресса.
В остальном же о «Бери» говорили лишь благодаря курьезам.

Например, одному из самых смешных автоголов мира от Крисса Брасса:

Или комичному эпизоду fair play с голом из-за центра.

Парадоксально, но из небытия клуб смогла вытащить лишь скоропостижная смерть.

Смерть

Причина смерти банальна – долги. Но, как и в российской выписке по коронавирусу, «Бери» был слишком стар и страдал рядом сопутствующих заболеваний.

На фоне успехов «Юнайтед», роста «Сити», становления принадлежащего звездам «МЮ» «Сэлфорда» и протестного, фанатскому FCUM — округ Манчестера постепенно выдавливал иные крупные футбольные образования.

Примерно так 60-тысячный городок Бери оставался наедине со своим 12-тысячным стадионом и 135-летней историей — тихонечко, экономно и по-семейному сводя концы с концами. Так могло продолжаться еще десятки лет, пока в один день в клуб не залетел амбициозный предприниматель Стюард Дэй. Он тут же объявил о великой авантюре: расширении стадиона, выходе в АПЛ за 5 лет и возвращение величия «Бери».

Дэй покупал дорогих футболистов, делал им большие зарплаты, то и дело менял тренеров, но к успеху так и не пришел: результаты ухудшились, игроки не оправдывали ожидания, и команда вылетела из третьего дивизиона в четвертый. Впрочем, все эти проблемы были решаемы, пока у самого Дэя не рухнул строительный бизнес.

Повесив часть своих кредитов на «Бери», Дэй выставил клуб на продажу за 1 фунт, но подбирать клуб с миллионными долгами британские бизнесмены не очень-то и хотели. И тут о себе заявил мало кому известный Стив Лэйн, неожиданно в полном объеме взваливший на себя все финансовое бремя клуба. Заключать соглашение надо было очень быстро, поэтому радостная федерация, чтобы не портить статистику – в 21 веке в Англии еще не умер ни один клуб – быстро оформила сделку.

Уже потом выяснилось, что Лэйн — пройдоха, а поначалу все шло чудесно: болельщики заполняли стадион, «Бери» начал побеждать и сразу же вернулся в третий по силе дивизион.

Только вот ближе к концу сезона выяснилось, что Лэйн не только не способен платить по прежним долгам, но и не в силах перечислять игрокам и сотрудникам текущую зарплату. По уже доброй старой традиции выставил клуб на продажу, но долги «Бери» на этот раз выросли до таких цифр, что ни один инвестор не готов был выплатить их целиком. Сохранять клуб с минусом для себя Лэйн не захотел, а болельщики уже просто не могли скинуться и выплатить за него долги, как они сделали это в начале 2000-х.

«Бери», не способный оплатить свое лечение, умирал в муках: федерация футбола лишила клуб 12 очков, «Sky Sports» завел часы обратного отсчета до дедлайна, а Лэйн запустил процедуру банкротства, бросив: «Для меня не будет проблемой уйти из «Бери». Я вообще раньше не знал, что здесь есть футбольный клуб».

Примерно так и был загублен первый английский клуб в 20 веке.

Похороны

Впрочем, вскрытие показало, что ответственность за смерть «Бери» лежит примерно на всех.

На авантюристах Дэе и Лэйне, купившем клуб за фунт, чтобы кратчайшими путями прорваться к премьер-лиге, ее деньгам и славе.

На федерации футбола, одобрившей покупку клуба ненадежными предпринимателями.

На современном футболе, который убивает конкуренцию и делает продвижение клуба к АПЛ нереальным, что отпугивает здоровых спонсоров.

И даже на болельщиках, которые повелись на неадекватные обещания и начали протесты лишь в тот момент, когда «Бери» было уже не спасти.

Прощание с «Бери» получилось трогательным. У «Гиг Лэйн» собрались сотни фанатов, которые принесли с собой цветы, шарфы, футболки и другие атрибуты, связанные с «Бери».

Хоть протест и был мирным, но бывший директор и дочь легенды «Бери» Джой Харт приковала себя наручниками к трубе у главного входа на стадион.

Болельщики разных возрастов давали печальные интервью для главных медиа Англии. Особо трогательным вышло выступление 78-летнего дедушки.

«Я с 8 лет здесь. И был с клубом 70 лет. Он ведь не мог просто так умереть»? — спрашивал старик ломающимся голосом.

Главная же тема вечеринки смотрелась оккультно: «Гибель – сегодня, счастье – завтра» — писали фанаты.

Жизнь после смерти

Но в первый год после кончины — воскрешения не произошло. «Бери» еще не отдал душу, но процедура банкротства близка к окончанию, да и просвета не видно. Бизнесменам куда выгоднее дождаться, пока клуб исчезнет, чтобы взять его без долгов, но со стадионом и начать яркий путь возвращения из 10-й лиги.
И этот печальный факт, по идее, должен был склонить людей к смирению и успокоению. Поэтому заскакивая в «Бери» по пути из Манчестера, я был уверен, что найду «Гиг лэйн» пустым и разваливающимся, как в России. Знаете ведь, как это у нас бывает: мучился-мучился клубик, умер — а дальше мародёрство и потоп. Странные матчи урожайной дочки «Кубани», разгром величавой базы «Алании», миллионная Пермь без надежды на футбол – да что там говорить, за последние годы в России были разрушены и разграблены десятки клубов. И никто по ним особенно не грустит, никто не вспоминает, хоть и представляли они огромные города, региональные центры, по сравнению с которыми Бери – малыш, 60-тысячное село на отшибе Манчестера с рынком типа «Черкизона» чуть ли не в центре города.

Первое впечатление от Бери вообще тяжелое. Ты идешь и думаешь: «Ну какие им высшие дивизионы, какой стадион на 12 тысяч? Даже Химки по сравнению с этим – мегаполис».

Но сомнения о футболе исчезают, когда за 5 минут ходьбы от станции до «Гиг лэйн» ты встречаешь 8 футбольных полей. 7 из них стоят на территории колледжа.

А еще один легкоатлетический комплекс расположен за оградой. Здесь даже есть площадка для метания ядра и молота.

Спорт – вообще главный экспортный товар Бери. 80 процентов известных людей здесь – футболисты.

Добираясь до «Гиг Лэйн», понимаешь, что это типичный британский стадион из красного кирпича, ничем не выделяющийся из городского ландшафта.

Арена, конечно же, издалека выглядит грустно. Закрыты и бар, и кассы, и клубный магазин.

На стенах желтеют картинки из прошлой, счастливой жизни: выход в третий дивизион, ежегодный пивной фестиваль, 55 сортов эля, 15 сортов сидра, горячая еда – праздник.

Где-то здесь складируется и форма на сезоне 19/20, в которой «Бери» так и не сыграл.

Парковка «Гиг Лэйн» заблокирована, однако у трибун почему-то стоит пара машин. Значит, у кого-то есть ключ. Но у кого?!

Я прохожу к арене через мемориал, посвященный «Бери». Здесь полно футболок, шарфов и рисунков. Звоню в дверь.

Видео можно посмотреть на «Чемпионате».

Один звонок – никто не открывает. Второй – тишина. После третьего я разворачиваюсь, но слышу скрип.
— Клуб закрыт, больше не звоните сюда, – говорит мужчина в костюме «Бери».

— Но вы же здесь, – отвечаю. – Я – журналист из России, просто хотел посмотреть на стадион изнутри. У нас каждый год по 10 клубов умирает…

— Ладно, — после раздумий соглашается мужчина. — Пойдем.

Этого человека зовут Мартин Киркби. Когда «Бери» был жив, он отвечал за помещения клубного бара, а также за медиа и активности. Если проще, то чуть ли не за все развлечения для разных категорий зрителей.

— Нас осталось пятеро. Я, охранник, начальник команды Майкл Кертис, а также его сестра Линн и мама Джоанн, которая 50 лет работает в клубе. Но сегодня у них выходной, — рассказывает Мартин, ведя меня по темным и холодным тоннелям подтрибунки. Отопление на «Гиг Лэйн» давно отключили, электричество экономится, интернет и телефон не работают.

— Мы приходим сюда каждый рабочий день в 7-8 утра, — продолжает Мартин. – Кто-то стирает, кто-то моет полы, кто-то стрижет газон или разбирает письма. В общем, стараемся делать все, что в наших силах. Лично я первым делом прибираюсь у мемориала, слежу, чтобы никто не исписал стены или, чего доброго, не вскрыл двери и не пробрался на поле. А уже после этого иду в свой бар.

Окна бара Мартина выходят прямо на бровку поля.
— Мы называем этот зал «Комнатой-1885», — говорит Мартин. – Руководство клуба смотрело здесь футбол еще 135 лет назад, и мы не хотим изменять традициям.

Комнату-1885 специально не модернизируют – это дань традициям. Здесь же находится и музей клуба: фотографии первых игроков «Бери», Кубки, майки.

— Я слежу за комнатой каждый день – ее содержимое нельзя превращать в хлам, — объясняет Мартин. Я провожу пальцем около экспоната – ни пылинки.

Из «Комнаты-1885», минуя накрытые белыми скатертями столы, можно выйти прямо к полю. «Бери» умер уже несколько месяцев, но газон на «Гиг Лэйн» идеально пострижен.
— Вы сдаете поле? – спрашиваю.
— Нет, просто ждем, когда вернется «Бери», — отвечает Мартин.
— А какой тогда смысл его стричь?
— Чтобы ребята сразу же могли тренироваться и играть, а зрители – прийти на стадион и быть в комфорте, — объясняет Мартин. – Просто если в один день расслабиться, то не останется ни газона, ни самого стадиона

Спустя год без матчей поле на «Гиг Лейн» выглядит так. Это дело рук Майкла Кертиса и Мартина Киркби.

— Вы трудитесь бесплатно? – спрашиваю.
— Конечно, — отвечает Мартин.
— Но ведь сейчас вы могли бы заниматься другой работой.
— Я подрабатываю вечерами, но… Вы знаете, мы делаем это не для денег, а потому что «Бери» у нас в сердце. Мы будем с ним до конца. И останемся с верой, что завтра его купят, спасут.
— А что говорят ваши близкие?
— Они поддерживают и ждут. И понимают, что мы делать все, чтобы «Бери» жил.

Прощаясь с Мартином я остаюсь один на один с мемориалом «Бери». Вот —
«Never give up»! – эта майка-послание от фанатов «Ливерпуля» появилась у «Гиг Лэйн» одной из первых.

Различные клубные шарфы и футболки несут сюда сотнями. «Лестер», «Тоттенхэм», Россия, Португалия – здесь вся Европа.

«Мы вместе. Мы одна футбольная семья», — пишут фанаты «Бернли».

Шарф «Манчестер Юнайтед» в память об авиакатастрофе малышей Басби развернут здесь надписью «Never die» («Вечно живы»).

Особое место – послания от бывших футболистов.
Например, на майке полузащитника «Бери» из 70-х Алана Тинсли написано:
«Одна любовь, одна страсть, 4 поколения». «5 лет в «Бери», 94 матча, 15 голов»

Конечно же, есть здесь специальный стенд проклятий для Дэя и особенно Лэйна. На переднем плане – знаменитая цитата:

«Меня не заботит «Бери». Я раньше даже не знал, что здесь есть клуб».

Иронизируют болельщики и по отношению к федерации футбола Англии. Крушение «Бери», например, представлено в одном кабинетном меме.
— 15 процентов английских клубов управляется аферистами и есть опасение, что это проблема. Мы будем с этим что-то делать? – спрашивает один чиновник.
— Сосисок бы к чаю, — думает другая.
— Мой папа владеет «Порше», а я так занята в теннисной академии, что у меня нет времени думать о таких вещах, — говорит третья.
— Давайте не будем ничего делать! – предлагает четвертый.
— Отлично! – соглашается председатель.

А рядом со взрослой сатирой висят детские рисунки: «RIP, «Бери». Я всегда с тобой».

Вообще смерть «Бери» — это, конечно, проблема для маленького городка. Люди теряют субботнее развлечение, падает выручка пабов, некоторые из них вынуждены закрываться.
Весь город мечтает, чтобы футбол вернулся и клуб жил. В любом дивизионе на него будут ходить тысячи человек. И когда «Бери» воскреснет – можно быть уверенным, что на «Гиг Лэйн» будет идеально выстриженный и ровный газон, а в ложе ВИП будут постелены чистые, белые скатерти.

Мучения при жизни

А теперь – коротко о России.

Ровно год назад, в предсмертные для «Бери» недели, «Чемпионат» писал текст о профессиональных клубах, умерших в России за последние 5 лет. Набралось таких не 3, не 5, не 10, не 50 даже, а ДЕВЯНОСТО. Среди них команды РПЛ, свежие победители Кубка России, участники европейских турниров, клубы из городов-миллионеров, клубы со столетней историей, восточные и западные, богатые и бедные, известные и те, о которых мы даже не слышали.

По большей части они исчезали как-то незаметно: без акций, мемориалов, без поддержки соседей и без Мартинов и Майклов, которые бесплатно жили бы на стадионах и сохраняли от уничтожения историю. Клубы эти исчезали так, что об их кончине никто и не жалел. А если и жалели, то скоро забывали.

Глядя на трогательные английские посмертные ритуалы, кажется, что для многих российских клубов гибель вообще стала лучшим исходом. Уж лучше, наверное, сгинуть, чем играть на убитых полях, перед пустыми трибунами и поедая миллионы бюджетных денег в стране, жителям которой футбол в нынешнем его виде толком нужен.

Так что пока в Англии ждут воскрешения одного клуба – нам в России лучше подумать, почему мы мучаемся при жизни. Впрочем, «кто виноват» и «что делать» — вопросы, на которые у нас никогда не будет ответа.