Главная околофутбольная история России последних месяцев близится к завершению. Игроки «Зенита» и «Краснодара» Александр Кокорин и Павел Мамаев скоро будут этапированы в одну из колоний Московской области. Александр уже попросил, чтобы его отправили в одну колонию с младшим братом, а мы узнали у директора Московской коллегии адвокатов «Липцер, Ставицкая и партнёры» Дмитрия Аграновского, что ждёт футболистов на зоне.
Чем можно заняться?
— Из чего будет состоять новая жизнь Кокорина и Мамаева в тюрьме?
— Не знаю, в какую колонию попадут они, – это как получится, но по некоторым своим известным делам знаю, что по отношению к таким людям стараются не злобствовать. Да и вообще сведения о том, что наши колонии совершенно ужасны, сильно преувеличены. Если вы посмотрите список 20 самых неблагополучных с точки зрения прав человека тюрем мира, который составляют регулярно, то все передовые позиции там заняты США — нас среди «лидеров» нет. Так что не думаю, что их ждут какие-то ужасы – это маловероятно. В принципе, сколько я ни бывал в колониях, в большинстве из них довольно серьёзный недостаток места, присутствует скученность.
— Смогут ли футболисты заниматься спортом?
— Такая возможность там есть.
— А в футбол там играть можно?
— Конечно. Зависит от того, как им повезёт, но я такое видел. В ряде колоний футбол даже приветствуется, это показывает некую воспитательную деятельность администрации. Когда есть свои музыканты, спортсмены – это хорошо, люди социализируются. Контингент в тюрьмы попадает в основном десоциализированный, который надо лечить и учить. Здесь они могли бы принять участие в спортивной работе.
— Может, дадут мастер-классы.
— Да, в колонии преимущественно молодой контингент, так что будет с кем поиграть. В основном туда попадают мужчины «в расцвете сил».
— Чем ещё можно себя занять?
— Например, резьбой по дереву — это многие любят.
— А они должны там работать?
— Работа — по желанию, потому что принудительный труд сейчас запрещён, а раньше в колониях обязательно работали. Все люди были заняты, зарабатывали приличные деньги – можно было выйти с зоны, накопив себе на будущую жизнь. Но в данном случае для ребят это неактуально. Они могут работать, это пойдёт заключённым в плюс. Администрацией это приветствуется, если ставить вопрос об УДО, то лучше работать.
С кем придётся жить?
— К кому Кокорина и Мамаева могут подселить?
— Обычно людей, которые осуждены в первый раз, селят отдельно. Сергей Удальцов, например, говорил, что большинство с ним сидевших – люди по наркотическим статьям, так сказать, «народная статья», или статьи, связанные с небольшими кражами. К рецидивистам их поселить не должны. Не стоит забывать, что Кокорин и Мамаев – люди известные, за ними будет надзор, а администрации проблемы не нужны.
— Сколько человек будет в бараке?
— Точно не двое, так сидят только те, у кого пожизненное лишение свободы. Здесь всё зависит от конкретной колонии, бывают и большие бараки. Сейчас предсказать сложно, но вряд ли их поселят во что-то негативное.
— Могут ли для них специально отбирать соседей?
— Да, чтобы было меньше проблем, это вполне возможно. Но они сами не настроены на скандал с администрацией — всё же не какие-то жёсткие оппозиционеры. Были же такие люди, которые ставили себя в колонии так, что не вылезали из ШИЗО. Если человек так себя ведёт, может рассчитывать на плохую реакцию. Будем надеяться, что общий язык с администрацией они найдут.
— Худшее, что может их там ожидать?
— Именно их – сложно сказать. Они не люди из преступного мира. По поведению на суде можно сделать вывод, что эти ребята не настроены на конфликт.
— Могут ли к ним там относиться как к «зажравшимся футболистам»? Эту фразу произнесла адвокат Кокорина.
— Дураков везде хватает, вероятность встретить их в заключении такая же, как средняя по стране. Другое дело, что там от них так просто не уйдёшь. Да, неприятные люди могут попасться, но тиранить их специально не позволят – это громкие заключённые, начальство зоны будет за ними присматривать, как и их адвокаты и правозащитники. Сергей Удальцов, например, называл свою колонию «санаторием ноль звёзд». Я бывал в разных колониях, сейчас там есть возможность заниматься спортом на бытовом уровне. Всё зависит от того, куда они попадут.
— Что для них главное?
— То, как они будут зарабатывать себе УДО. Это зависит от колонии: некоторые учреждения заинтересованы, чтобы люди выходили по УДО и сотрудничали с администрацией, некоторые, наоборот, препятствуют этому. Суды по УДО тоже бывают жёсткие, но это относится скорее к большим срокам. Никаких ужасов я не жду, но понятно, что ничего хорошего в этом нет.
Какие условия ожидают Кокорина и Мамаева? Над ними могут издеваться?
— Колония в Московской области — это скорее плюс для них, чем минус?
— Всё очень по-разному: некоторым не нравятся отдельные колонии под Москвой, как во Владимирской области, например. Все колонии разные, но люди должны отбывать наказание в том регионе, где они преимущественно проживали или были осуждены. Так как непосредственно в Москве колоний нет, могут отправлять куда-то, где есть места. Ходорковского ссылали очень далеко в своё время, так как ближе, якобы, не было мест. Место отбытия наказания, как правило, связано с посещениями: чтобы родственникам и адвокатам было удобнее ходить к ребятам. А по условиям – как повезёт.
— По сравнению с СИЗО в чём главное отличие колонии?
— Там банально больше места. В «Бутырке» они с утра до вечера сидят в камере, есть прогулка часовая, а здесь это больше похоже на пионерский лагерь – по территории можно передвигаться самостоятельно и без конвоя, это общий режим – здесь больше вольности. 24 часа в камере сидеть не придётся, это бывает не на общем режиме, здесь они почти свободны.
— В СИЗО у них был телевизор. На зоне он будет?
— В колониях, как правило, в бараках он есть. В них я не был, но с телевизором и радио проблем нет.
— Как обстоит дело с питанием?
— Меня два раза кормили пищей из тюремного рациона, но это была колония для бывших военных. Мне, честно говоря, понравилось – нормальное общепитовское питание. С воли тоже можно передавать какие-то продукты, витамины – они же спортсмены, если им одобрят, будут что-то специальное получать. Я очень давно не сталкивался с тем, чтобы люди на зоне голодали или ели тухлятину, может, в дальних колониях такое и есть, но туда их вряд ли отправят.
— Не стоит ли ждать издевательств со стороны надзорных органов? Вспоминаются страшные истории из Ярославля.
— Очень сложно отделить поддержание дисциплины от издевательства над заключёнными. Заключённые тоже разные, некоторые очень даже решительные и жёсткие люди, а дисциплину надо поддерживать. Контингент там непростой, но тут такое вряд ли будет – из-за внимания СМИ, правозащитников. Никто не хочет себе проблем. Представляете, что начнётся, если их, не дай бог, побьют – сразу пойдут служебные проверки и выговоры.
— Посещать их тоже все могут?
— Адвокаты – без ограничений, с родственниками всё тоже на общем режиме достаточно либерально. Письма тоже разрешены, как и в СИЗО.
— Мамаев жаловался, что ему не дали увидеться с детьми. Вряд ли детей пустят на зону.
— Детей не пускают: и зрелище тяжёлое, и безопасность важна.
— Судя по вашим словам, Кокорину и Мамаеву на зоне даже будет веселее, чем в СИЗО.
— Абсолютно точно, поэтому и зачёт времени в СИЗО больше. Один день за полтора – это даже мало, в СССР было один к двум, так как в СИЗО просто сидишь в камере, а на зоне занятий больше, и работать можно, и какие-то условия для отдыха есть.
— Сидеть ребятам в основном летом, как бороться с жарой в Подмосковье?
— Вентиляторы разрешены в большинстве колоний, а вот транспортировка в этих поездах может быть не очень приятной. Для заключённых специальные вагоны, там похуже, чем в плацкарте. Но ехать им не так много, а жара – да, плохо, но непонятно, что лучше – жара или холод.
А можно ли избежать тюрьмы?
— Что могут сделать адвокаты сейчас?
— Наверное, они будут подавать кассационную жалобу, и не факт, что это безнадёжно. Дело ребят могут и пересмотреть. Кассация более внимательно подходит к делам, чем апелляция, где скорее просто конвейер.
— Сколько её можно ждать?
— Бывает по-разному, может и за месяц всё пройти.