С момента ареста Павла Мамаева и Александра Кокорина, а также брата Кокорина – Кирилла и друга игроков – Александра Протасовицкого прошло уже больше трёх месяцев. Обвиняемым уже продлевали арест до 8 февраля, но, похоже, зимой дело до суда так и не дойдёт. В интервью «Чемпионату» адвокат Павла Игорь Бушманов объяснил, почему всё складывается именно так.
— Говорят, Мамаеву и Кокорину могут снова продлить срок содержания под стражей. Это действительно так?
— Такое событие не исключено. До истечения срока, установленного предыдущим судом, осталось 15 дней. Так что время, в течение которого нужно предоставить материалы дела прокурору и в суд, для рассмотрения его по существу, практически вышло.
— Сейчас у вас ещё не получилось ознакомиться с материалами дела?
— К сожалению, никому из обвиняемых такой возможности пока не предоставлено. У прокурора имеется не менее десяти суток на ознакомление с делом, но и он, естественно, их не читал. Формальные основания для очередного ходатайства о продлении срока ареста следователь себе искусственно создал.
— Что в такой ситуации можете сделать вы?
— Вчера я направил жалобу в прокуратуру. Указал, что допускается волокита, связанная с неорганизацией процессов, необходимых для своевременного ознакомления дела. Это влечёт за собой нарушение прав подзащитных. Они уже месяц сидят там (после продления срока содержания под стражей. – Прим. «Чемпионата»), а никаких следственных действий с ними не проводится.
— Если следствие в очередной раз попросит продлить срок содержания под стражей, какое решение суда вы ожидаете?
— Не исключаю, что ходатайство будет удовлетворено. Это только ухудшит процессуальное положение подзащитных. Бездействие следствия влияет на все эти моменты. Если бы следствие не затягивало этот процесс, то прокурор уже смог бы получить дело для ознакомления. Может, он уже указал бы на необоснованность квалификации обвинения по факту хулиганства. А это исключает дальнейшее содержание Павла под стражей.
— Зачем нужно так затягивать дело? Может, в вашей практике уже были подобные прецеденты?
— За 18 лет практики я не сталкивался с тем, чтобы следствие намеренно затягивало выполнение требований, связанных с ознакомлением дела. Наоборот, обычно они стремятся этот процесс завершить побыстрее. Это дело необычное, много внимания общественности, поэтому правоохранители питают к нему особый пиетет. При этом само дело несложное, трёх месяцев для его расследования и ознакомления всех заинтересованных сторон вполне достаточно. Но подходит к завершению уже четвёртый месяц, а воз и ныне там.
Фото: РИА Новости
— На сколько следствие может попросить продлить арест Павла?
— Исходя из обвинения, которые предъявлены всем фигурантам, а одно из них тяжкое – хулиганство, срок содержания под стражей могут продлевать вплоть до 12 месяцев. Однако после шести месяцев нужно будет обосновывать, что дело представляет особую сложность в расследовании. В нашем случае это явно не соответствует действительности.
— Но они находятся в СИЗО с октября…
— Могут попросить продлить сроки содержания под стражей до шести месяцев. И всё это лишь для того, чтобы только решить те чисто технические процессуальные вопросы, под которые ранее уже продлевался срок стражи. Но из-за бездействия и волокиты они остаются неисполненными.
— Чем вообще сейчас занимаются следователи?
— Это для меня загадка. Дело не такое объёмное, при котором потерпевшие не могут ознакомиться с ним за день-два. Времени больше нужно обвиняемым, судьба которых зависит от правильной квалификации и доказательств в нём. Потерпевшие же просто могут понять, какие есть доказательства, чтобы потом, возможно, подать гражданский иск.
— Если следствие завершено, то с какими доводами следователи могут просить продлить арест?
— Они должны обосновать и объяснить, что препятствовало своевременному началу ознакомления с делом. Это могут быть разные аргументы, но вряд ли они будут базироваться на разумных доводах.
— То есть следователи должны объяснить, почему человек практически за месяц не мог прочитать материалы дела?
— Фактически – да. Может, потерпевшие больные или адвокаты в отпуске. Но всё это же не должно отрицательно сказываться на четырёх обвиняемых по делу, которые содержатся под стражей!
— А сколько времени есть у потерпевших у адвокатов для ознакомления с делом?
— Время должно быть разумным, хотя случаи ограничения потерпевших в ознакомлении с делом мне неизвестны.
— Случалось, что они затягивали процесс?
— Явного затягивания потерпевшей стороной процесса я не помню. Это логично, ведь следствие и потерпевшие находятся на одной стороне и всегда могут найти компромисс.
— Есть ли основания, согласно которым прокурор может не дать обвинительное заключение по делу?
— Таких оснований уже не одно и не два, а намного больше. На некоторые я уже обращал внимание в жалобах. Не исключаю, что дополнительные недочёты и нарушения выявятся уже в ходе ознакомления с делом. Одно только то, что следствие после первоначального обвинения трижды перепредъявляло его, устраняя различные недочёты, уже говорит о многом.
— Что происходит с обвиняемыми, если дело возвращают следствию?
— Если сроки содержания под стражей истекают, то решать вопрос будет суд. Но основания, по которым прокурор вернёт дело следователю, могут учитываться в пользу обвиняемых и привести к изменению меры пресечения.
«Следствие должно быть законным, а не основываться на чьих-то указаниях»
— В чём сейчас смысл держать людей в СИЗО, если следствие уже завершено?
— Возможная цель следствия – до рассмотрения дела по существу максимально создать наибольший срок содержания под стражей. Может, по их мнению, это облегчит финальный приговор.
— Вы имеете в виду то, что один день в СИЗО считается за 1,5, если суд приговорит Мамаева к реальному сроку?
— Да, поэтому в этой части возможно такое.
— Получается, следствие хочет, чтобы за счёт того, что сейчас обвиняемые находятся в СИЗО, в случае обвинительного приговора их выпустили прямо в зале суда, так как срок будет уже отбыт?
— Я не могу понять логику следствия, но вижу бездействие, которое влечёт продление сроков. Чем руководствуется следствие, принимают ли следователи свои решения самостоятельно — я не знаю. Логики и понимания тут нет, можно строить любые предположения, но закон здесь нарушен. К сожалению, следствие по данному делу не проявляет свою независимость, а явно демонстрирует обратное.
— Есть мнение, что затягивание дела связано с тем, что «сверху» решение ещё не принято.
— В данном деле несамостоятельность следствия проявляется с самого начала. Видимо, это обстоятельство и влечёт затягивание завершения необходимых процессуальных действий по нему, явно требующих многочисленных согласований с руководством.
— Можете ещё раз напомнить, в чём именно обвинение необосновано?
— Мы обращаем внимание на доказательства, которые опровергают позицию следствия. Они подтверждают непричастность Мамаева к каким-либо противоправным действиям в кафе. Также в его действиях отсутствуют хулиганские мотивы при причинении лёгких телесных повреждений Соловчуку. Все наши аргументы прекрасно подтверждают многочисленные видеозаписи, имеющиеся в деле. Есть и другие доказательства, представленные защитой. Но в данном деле следствие в своих выводах основывается не на объективных доказательствах, а на домыслах и предположениях. Возможно, на чьих-то пожеланиях или указаниях, сформированных извне.
— Какие это могут быть указания?
— Даже у руководителя следственной группы есть масса вышестоящих руководителей, которые имеют своё, возможно, отличное от его, мнение. Хотя эти руководители и не знают всех нюансов дела, они всё равно могут давать указания, которые учитываются при принятии решений. Кроме того, не исключено влияние искусственно сформированного общественного мнения, якобы требующего сурового наказания обвиняемых.
Фото: РИА Новости
«Происходящее может деморализовать любого человека»
— Как к происходящему относится Павел?
— Конечно, всё происходящее его тревожит. Нужна какая-то определённость, такое деморализует любого человека. Павел прекрасно понимает, что к тяжкому преступлению он непричастен. Но именно по нему находится под стражей и может ещё находиться там неопределённое время. Это происходит в том числе по вине следствия. Мы, как и другие обвиняемые, изначально были настроены на быстрое выполнение всех требований закона. Хотели, чтобы окончательное и законное решение было принято как можно скорее, а следственно-судебная процедура не растягивалось на длительное время. Но, видимо, это нужно только нам.
— Как такую неопределённость можно пережить?
— Депрессии у Павла нет. Он старается переключиться на события, не связанные с судопроизводством по делу. Много читает, в том числе и духовную литературу, занимается спортом. Планируемый благотворительный футбольный матч в СИЗО с его участием также даёт возможность хоть как-то отвлечься.
— А матч в итоге состоится?
— Никакой новой информации об этом нет. Но сейчас морозно, вряд ли это позволяет играть на открытом воздухе, нужно ждать более благоприятной погоды. Надеюсь, это мероприятие всё-таки проведут в ближайшее время.
— Учитывая морозы, как вообще можно находиться в СИЗО, там не очень холодно?
— Конечно, там очень холодно. Как такового отопления в камерах нет, но никто не жалуется.
— А как спать – в куртках?
— В тёплой одежде, свитерах. В камерах часто открывают форточки. Там, конечно, не критическая температура, но очень далека от комфортной.
— В «-24» в камерах открывают форточки, чтобы проветрить?
— Да, по правилам всё должно проветриваться. Все ходят в тёплой одежде. На здоровье это всё влияет плохо, а тут ещё и следствие просто оставляет тебя сидеть и ждать непонятно чего. Психологически это очень давит.
— Руки у Павла не опускаются?
— Он настроен позитивно, Павел уверен, что его позиция рано или поздно будет учтена.
— Только прошло уже почти четыре месяца.
— В этом деле всё настолько очевидно, что никаких сложностей в правильной оценке его действий нет. В большинстве случаев по таким делам стороны просто приходят к примирению. Если правильно квалифицировать действия Павла, то максимально предусмотренное наказание составляет четыре месяца ареста. Даже его он уже фактически отбыл.
— Но Павлу предъявляют обвинения в хулиганстве.
— Необоснованное вменение хулиганства — это фактически основанной довод, по которому он и удерживается сейчас в СИЗО. Надеюсь, что прокурор на стадии изучения дела выявит нарушения в обвинении и вернёт дело следователю для изменения квалификации. Это может повлечь отмену такой строгой меры пресечения. На свободе каждый из обвиняемых по делу принесёт больше пользы для общества и будет иметь возможности восстановить свою репутацию благими поступками и делами.