Ветеран «Спартака» Илья Цымбаларь ушёл зимой 2013-го.
Будь он жив, сегодня ему исполнилось бы 50 лет. В памятную дату вспоминаем истории из жизни Ильи. Где-то забавные, где-то нагоняющие тоску. Но настолько же искренние и живые, каким запомнили самого Илью.
***
«Он меня называл Большая Голова, из-за пышной шевелюры, а я его – Большие Глаза. Смеялись друг над другом. Лупатым тоже называли. Прикалывались, что у него даже во время сна глаза не закрываются – с полуоткрытыми спит. А так он с детства Цылей был – сокращённое от Цымбаларь. Одесский вариант». (Из интервью Юрия Никифорова «Чемпионату».)
«После тренировки в Одессе, как обычно, оставались постучать по воротам. Мы – молодые, но уже на подходе к основе. А в «рамке» — Витя Гришко, взрослый мужик, опытный кипер. Мой дядя там стриг траву и постоянно оставлял возле поля рабочую обувь – то сапоги, то калоши. Илюшка начал подкалывать Витю: мол, много пропускаешь. А тот ему: а ты вообще забить не можешь. Илья завёлся: «Да я тебе хоть в калошах дяди Лёни забью, хочешь?». Пацаны поддержали. И что вы думаете? Надевает он эту калошу, ставит мяч и забивает! Одному 21 год, другому – под 30, рядом стоят старички – хохочут, подкалывают…». (Из интервью Юрия Никифорова «Чемпионату».)
«Цымбаларь так и вовсе долго жил в Тарасовке с двумя ребятишками. У него было двое мальчишек, погодки. Старший спокойный, а младший – шебутной. Озорной, вылитый Цыля. Вечно как-нибудь нашкодит, что-нибудь спрячет или разобьёт. Илюшка грозится: «Сейчас как дам тебе по заднице!» Тот в ответ: «А дай лучше ему!». И показывает на брата. (Из воспоминаний Олега Романцева.)
«Сам я в переговорах по поводу перехода игрока участвовал лишь однажды. Это, кажется, было в 1996 году. Дино Дзофф очень хотел купить в «Лацио» Илью Цымбаларя. Деньги предлагали приличные, и мы готовы были его отпустить. Но Илюшка выслушал и сказал: «Один не пойду. Только с Никошей». Покупать ещё и Никифорова в планы «Лацио» не входило. Дзофф прямо сказал мне: «Нам не нужен ещё один центральный защитник. Да, он хороший игрок. Но у нас два своих классных футболиста на этой позиции». В общем, Цымбаларь остался. Если честно, я был доволен, что переговоры закончились именно так. Без Цыли команда бы осиротела. А «Лацио» вскоре позвал на эту позицию Павла Недведа». (Из воспоминаний Олега Романцева.)
Фото: РИА Новости
«Мы обсуждали с Ильёй ситуацию с переходом в «Перуджу». Понимали, что уехать за рубеж вдвоём тяжело, практически нереально. Намного позже выяснилось, что ещё до «Перуджи» нами интересовался «Монако». Арсен Венгер готов был забрать обоих. До нас эта информация дошла с большим опозданием и через других людей. Насчёт «Реала» не знаю, но после победы над «Галатасараем» в Лиге чемпионов я пришёл к нему в гости — сообщить, что решил ехать в Испанию, в «Спортинг». Сидели семьями у Илюшки на кухне. Оказалось, ему тоже поступило предложение — от турок, которым он только что гол забил». (Из интервью Юрия Никифорова «Чемпионату».)
«Счёт был 2:2, а нам позарез нужна победа. Вижу – Валерка Карпин наелся. Он весь матч сновал по бровке туда-сюда, поддерживал каждую атаку. А тут смотрим: уже не всегда успевает. Помощники, Гершкович и Павлов, говорят мне: надо менять его на свежего Цымбаларя. Все сошлись на этом мнении. Я не знаю, что в тот момент на меня нашло, но я подошёл к Цыле и сказал: «Значит так, Илюш. Заменишь Андрюху Тихонова. За Вильтором особо не бегай – Андрюха его навозил, и видно, что он устал. Главное – переиграй его в атаке». Вот они вдвоём и сделали игру: Цыля прострелил, а Валера, совершив решающий рывок, забил в пустые ворота. А сделай я другую замену – неизвестно, чем бы закончился матч". (Из воспоминаний Олега Романцева.)
«Цымбаларь, царствие небесное, прилетел на «золотой» матч 1996 года из Одессы, где месяц кушал раков и отдыхал с семьёй. Приехал, забил, отдал – мы чемпионы. Илья сам рассказывал, что сидел дома, когда позвонил Романцев и попросил прилететь». (Из интервью Дмитрия Парфёнова «Чемпионату».)
«Цымбаларю всё можно было простить только за его обворожительную улыбку. Однажды он пропал – не приехал на тренировку. Но вот что значит команда – никто из ребят его не сдал. Но я-то знал, что группа игроков за день до этого как следует отдохнула на даче. Говорю: «Ребята, скажите мне одно: он жив?»
– Жив, – отвечают.
– Хорошо, пусть отдохнёт, придёт в себя, а потом приезжает на тренировку.
Искать к тому моменту мы его уже начали очень активно, подключили серьёзных людей. Зато потом, когда Цымбаларь приехал, несколько матчей подряд рвал и метал». (Из воспоминаний Олега Романцева.)
«К нам на работу в Тарасовку устроилась новая горничная.
Проходит два-три дня, и она забегает ко мне:
– Олег Иванович, я больше не буду у вас работать!
– Что такое? – спрашиваю.
– А пойдёмте – вместе посмотрим!
Заводит меня в номер к Цымбаларю. А у него на столе лежит кучка – точь в точь, как… натуральное человеческое дерьмо. Выяснилось, что Цыля купил эту штуку в том же самом магазине, где я – накладную грудь. Для усиления эффекта у этой штуки даже была специальная функция – если до неё дотронешься, начинал идти пар. Но я сразу всё понял.
– Не пугайтесь, – говорю. – Это наши ребята так шутят.
А Цыля на следующий день приехал в Тарасовку с коробкой конфет и букетом цветов. Упал перед горничной на колени: «Извините!». (Из воспоминаний Олега Романцева.)
«Илья всегда улыбался, шутил – никогда от него негатива не исходило. Уже освоившись, мог подколоть массажиста, администратора, Филимонова поддеть: «Да как ты прыгаешь?». Есть люди – зло шутят, а у Цыли всё по-доброму выходило. Все мы «шокали», но характерный говорок моментально выдавал в них с Никой одесситов. Мы дружили – Никифоровы, Карпины, Цымбалари. В гости друг к другу ходили, СПА-центр посещали. У Цыли была, наверное, лучшая левая нога из тех футболистов, кого я знал. Работал ею, как клюшкой. Неповторимый дриблинг, передачи, удары, обводка – талант! Играть с ним было одно удовольствие». (Из интервью Виктора Онопко «Чемпионату».)
«Думаю о мемориальном матче «Спартака» и «Реала» на «Открытие Арене». Всё-таки гол Мадриду — визитная карточка папы. Если такой матч состоится, объявим на нём о конкурсе на памятник. Всё-таки папа был народным футболистом». (Из воспоминаний сына Ильи Олега.)
***
«Нас же на баскетбольном кольце учили, на переносном. Было у нас кольцо без щита. Его в штрафной в конце тренировки ставят, и, пока с 20 метров 10 раз не попадёшь, тренировка для тебя не кончится. Поначалу тоскливо было: все уже ушли, а ты всё бьёшь, а тренер все попадания считает, издевается. Видит, что пристрелялся – передвигает. Потом, конечно, привык. По-научному это называлось «развитием пространственного мышления». (Из воспоминаний Ильи Цымбаларя.)
P.S.
«За год до его смерти встречались в Одессе – как оказалось, в последний раз… Семьями пошли в баню. Сидели, разговаривали, пили квас. Он рассказывал, почему уехал из Нижнего Новгорода, как вдруг произнёс: «Я чувствую себя виноватым». Как ни расспрашивал, ответа не добился. Может, смерть мамы имел в виду. Она ушла, когда он тренировал в Нижнем. Для него это был страшный удар – даже помощь психолога понадобилась. Позже у Илюшкиных сыновей спрашивал: «За что себя батя корил?». Они тоже не в курсе. Илья унёс эту тайну с собой. В маминой квартире он и ушёл из жизни, метрах в 500 от аллеи, ведущей на стадион…» (Из интервью Юрия Никифорова «Чемпионату».)
Ему было всего 44.
