Незадолго до Нового года в гости к «Чемпионату» пришёл директор молодёжной программы «СМП Рейсинг» Пётр Алёшин. Подопечных у него хватает. Да, сейчас Роберта Шварцмана чуть больше курирует «Феррари», но все равно Алёшин-старший постоянно на связи с пилотом и отлично знает, что у Роберта происходит. Ну а к нынешним подопечным Алёшина можно отнести, например, бронзового призёра Формулы «Рено» 2.0 Александра Смоляра, новоиспечённую пилотессу W Series Ирину Сидоркову и перспективнейших картингистов Никиту Бедрина и Кирилла Смаля. Мы обсудили всех, не забыв и про пилотов, за которых Алёшин отвечал ранее.
«Шварцман не будет ходить по автодрому и рассказывать, как у него не ехала машина»
— Давно объявлено, что в Формуле-2 Роберт Шварцман станет напарником Мика Шумахера в «Према». Такой партнёр – это хорошо?
— Да. Нисколько не сомневаюсь, что Роберт окажется сильнее. А победить такую медийную фигуру, как молодой Шумахер, это безусловный плюс.
— Годичный опыт Шумахера и некоторых других пилотов – большая фора?
— По моему мнению, Формула-2 стоит особняком: здесь можно при определённых обстоятельствах рассчитывать на успех с первого же сезона. В отличие, например, от Формулы-3. При переходе из Ф-3 в Ф-2 у пилота совсем другой багаж, чем перед дебютом в Формуле-3.
— Кто принимал решение, за кого поедет Роберт — вы, «Феррари», сам пилот?
— На таком уровне у нас последнее слово обычно за Борисом Романовичем. У него есть много информации, он всё взвешивает, прежде чем принимать такие решения. Он лично знает всех молодых пилотов и всегда даёт очень точную оценку их выступлений – даже если речь идёт о мальчике из Формулы-4.
— «Према» после чемпионства Леклера не блистала в Ф-2 в последних двух сезонах. В связи с этим нет опасений?
— Во-первых, ответ частично есть в самом вопросе – «Према» после Леклера. Во-вторых, опасения есть всегда. Ты никогда не можешь быть в чём-то уверен: автоспорт на таком уровне – многокомпонентная система. Если в картинге от пилота зависит 85 процентов, то в Формуле-2 всё уже не так. Есть очень много нюансов, которые зависят от команды. Но мы надеемся на «Према». Это команда с хорошей историей, и мы все уверены, что у нас хороший пилот в хорошей команде. Состав Формулы-2 в 2020 году будет сильным, там много интересной молодёжи, которая будет жёстко бороться друг с другом.
— Какие задачи будут стоять перед Робертом в Ф-2?
— Цель всегда одна – победа. Если в таком чемпионате ты будешь ставить перед собой цель приехать пятым, то станешь 12-м. Я знаю Роберта лет с 9-10. У него светлая голова и очень высокий спрос с самого себя, особенно в последние годы. Такая требовательность очень важна для результата. То, что он всегда ставит перед собой самые высокие задачи, — это показатель, что есть желание победить любой ценой. А оно необходимо.
Вообще нужны четыре фактора, чтобы получился очень хороший спортсмен. Первое – морально-волевые качества, желание победы любой ценой. Любой – это здесь главное слово. Второе – хорошая голова: дурак нигде не будет успешен, и спорт не исключение. Третье – физическая одарённость к данному виду спорта. Четвёртое – окружение: семья и менеджмент, которые его поддерживают и правильно ведут по спортивной лестнице. Когда на руках все четыре фактора, то у вас хорошее будущее.
Отличный результат Роберта в 2019 году – следствие взрослого, требовательного и самокритичного подхода к себе. Если Шварцман ошибся, то он будет работать, а не ходить по автодрому и рассказывать, как у него не ехала машина. Он изучит, почему это случилось, разберётся в проблеме вместе с инженерами.
— В этом году на многие гонки с Робертом ездил Виталий Петров. Насколько полезна такая мощная поддержка?
— Конечно, это помогает. Это одна из изюминок нашей программы: работа старших и опытных с младшими и неопытными, моральная поддержка. Молодому парню всегда проще, когда рядом с ним находится кто-то опытный. Например, когда рядом с картингистами есть Вова Атоев, который прошёл огонь, воду и медные трубы – для них это просто царь и бог.
— Атоев сейчас сосредоточился на тренерской работе?
— Да. Увы — рост. Так бывает. Это как раз относится к пункту номер три – физической одарённости по отношению к выбранному виду спорта. К сожалению, Вова получился уж слишком большим мальчиком. Но он очень быстрый, очень умный, волевой. И хороший тренер. Кстати говоря, это редкое качество: не все сильные пилоты становятся хорошими тренерами. Нужно уметь донести информацию, хорошо общаться и с командой, и с родителями пилота. И делать всё с тактом.
Пётр Алёшин
Фото: SMP Racing
«Молодым пилотам запрещено пользоваться телефоном»
— Насколько принципиальной окажется борьба Шварцмана с более опытными россиянами – Мазепиным и Маркеловым?
— Внутрироссийская конкуренция ощущается всегда – точно так же, как внутринемецкая, внутриитальянская и так далее. Когда на трассе встречаются пилоты из одной страны, но каких-то совершенно разных программ, это всегда напряжённый момент.
— А после гонки россияне поддерживают контакт, общаются на трассе?
— Да нет на это времени! Обычно все заняты. Если есть пауза, то могут все за одним столом собраться, но обычно кофе пьют не с другими гонщиками, а со своим инженером, чтобы параллельно успеть что-то обсудить. Только не кофе, а скорее чай или воду.
— Кофе под запретом?
— Говорить про запреты было бы глупо, но есть вещи, которые я делать не рекомендую. Например, пить кофе на соревнованиях. Это дополнительная нагрузка на организм, к тому же кофе выводит из организма воду. Понятно, что не надо перед гонкой съедать большой и жирный кусок мяса, запивая его «Кока-Колой». Приветствуются овощи, быстрые углеводы. Здесь нет рекомендаций, которые отличались бы от любого другого вида спорта.
Кстати, раз вы спрашивали про запреты. Нашим молодым пилотам запрещено пользоваться телефоном во время тестов и гонок, пока они на трассе. Речь о всех гонщиках, с которыми я работаю. Обычно просто сдают телефоны с утра и получают в конце дня. Телефон отвлекает: пилот уже думает не о том, что нужно сделать, а о том, кому что ответить в соцсетях. Надо сказать, этот запрет работает очень хорошо, даёт плоды.
— Никто из пилотов не говорил: «Дайте мне съесть или выпить эту гадость, потому что мне станет приятнее на душе и я поеду быстрее»?
— Я с таким не сталкивался. Пилоты обычно сами понимают, что если съедят гамбургер перед гонкой, то это может помешать, потому что он ляжет камнем на дне желудка. Плюс есть гонщики, которым надо сушиться. Даже один лишний килограмм в любой серии повлияет на твой результат – и пилот сам это понимает, ведь речь идёт о сотых и тысячных долях секунды. У более лёгких пилотов всегда будет преимущество, ведь можно оптимальнее развесить балласт.
— Вы следите за своими пилотами в соцсетях?
— Нет. У нас для этого есть другие люди! Если кто-то что-то найдёт в соцсетях, я это сразу увижу в «Вотсапе». Дальше – «звонок другу». Потом ведут себя аккуратнее. Но покажите мне мальчишек, которые никогда не куролесят.
Кстати, о мальчишках. Хочу обратить внимание, что в картинге оба наших пилота Бедрин и Смаль – в безусловных лидерах, входят в топ-3. Когда на соревнования приезжают по сто человек со всего света, то такой результат – это очень высоко. В очень сложной итальянской Формуле-4 Белов в первый же год стал четвёртым, Смоляр взял бронзу в Еврокубке Формулы «Рено», успехи Роберта мы уже обсудили. Обратите внимание: во всех чемпионатах, где «СМП Рейсинг» представлена, мы на лидирующих позициях. Это очень серьёзный результат для десяти лет работы, а то и меньше.
Наша система состоит из многих компонентов: менеджмент, тренерский состав, фитнес. Этот комплект приносит столь высокие результаты. Сравните с показателями программы «Ред Булл». К тому же их программа берёт к себе пилотов со всего мира, а мы – развиваем российский автоспорт и берём только россиян. Это здорово, но возможности по селекции гораздо ниже. В картинге весь поток первенства России (кстати, очень сильное первенство, одно из лучших в Европе) в классах «Мини» и «Супер Мини» — 60 человек. Это и есть база, откуда приходят к нам люди и двигаются дальше.
— Смаль пока продолжает свою картинговую карьеру?
— Решение ещё не принято, но и время не поджимает, нет паники и спешки. По возрасту Смаль уже может перейти в Формулу-4.
«Тесты Оруджева в Формуле-1 получились бы очень интересными»
— Какая конечная цель стоит перед всеми гонщиками? Это Формула-1?
— Надеюсь, что нет. Да, конечно, любой формульный гонщик может и должен мечтать о Формуле-1, но существует целый ряд интересных чемпионатов. Одна из главных целей «СМП Рейсинг» — чтобы Россия была достойно представлена во многих гоночных сериях самого высокого уровня. А когда у тебя много гонщиков едет в топе различных международных чемпионатов, то это даёт огромный толчок и моральную подпитку для молодых пилотов – им есть к чему стремиться, они видят, что будет востребованы.
— В таком случае вряд ли идеально, когда сейчас фактически без работы сидят Петров, Сироткин, Алёшин, Оруджев и Исаакян.
— Не согласен с такой формулировкой. Да, мы сделали определённый шаг: достойно отработали в гонках на выносливость в категории LMP1, после чего покинули её. Сейчас будут сделаны следующие шаги. Это не моя зона ответственности, но, поверьте, всё будет хорошо.
— Не знаете, что с будущим Оруджева? В своё время вы мне говорили, что у Оруджева потенциал не хуже, чем у Квята. Выходит, не удалось его реализовать?
— По будущему — работаем, решаем. Если спрашивать моё мнение, то считаю, что даже если сейчас посадить Оруджева в Формулу-1, то эффект будет сильный! Это очень быстрый и яркий гонщик, который способен привлечь к себе внимание. Как сейчас модно говорить, хайп вокруг него был бы очень большим. Он очень быстрый от природы, очень целеустремлённый, хороший боец. Но все знают, что ему всегда немножко не хватало стабильности — у Егора была репутация очень быстрого, но нестабильного пилота. Считаю, за последние годы он сильно прибавил: повзрослел, возмужал, а скорость осталась при нём. Интересный человек.
— Но мечтать о Формуле-1 уже поздновато? Условно, сажать Егора в Ф-2 и привлекать интерес команд Ф-1.
— Ничего не поздновато. Ему всего 24 года. Человек провёл три сезона в Формуле 3.5, зачем ему Формула-2? Это будут выкинутые деньги.
— Мой вопрос даже не про суперлицензию, а про то, как обратить на себя внимание менеджеров команд Формулы-1.
— Для этого нужны тесты.
— Значит, статус резервного гонщика?
— Лично я очень не люблю такие статусы – резервного, тестера, третьего… Это коммерческая история, как правило стоит больших денег. При этом практически нет шансов сесть в боевую машину.
— Но как тогда Оруджеву принять участие в тестах и проявить себя?
— Если бы произошёл счастливый случай и Оруджеву представился шанс провести тесты в Формуле-1, то я вас уверяю, что эти тесты получились бы очень интересными. Скорость никуда не девается, опыта у него теперь много, и найдётся мало гонщиков, которые физически сейчас готовы так же хорошо, как он.
— Если карьера Оруджева всё-таки пойдёт в американском направлении, то верно ли тратить год на Indy Lights и только потом переходить в IndyCar?
— Если мы говорим о любом молодом пилоте, то было бы правильнее сесть в Indy Lights, попробовать её выиграть и уже затем пойти на повышение. Но это зависит от пилота и его бэкграунда.
«Такие ошибки Рагунатана – это довольно странно»
— Насколько довольны третьим местом Александра Смоляра в Еврокубке Формулы «Рено»?
— Не сомневался, что мы будем в тройке. Сам ход сезона доказывал, что результаты могли бы оказаться ещё выше. Иногда техника подводила, иногда немного не везло, иногда сам Саша оказывался не совсем на высоте. Любой пилот может немножко ошибиться. А если ты ошибся в квалификации, то из-за этого «немножко» стартуешь уже не первым, а третьим-четвёртым. В моносериях стартовая позиция очень важна: если стартуешь пятым-шестым, то шансов на победу уже почти нет.
— В случае со Смоляром было довольно очевидно, что пора переходить в Формулу-3.
— По логике – да. Но ведь и внутри этого чемпионата были разные команды, разные предложения. Мы изначально хотели определиться с его будущим до рождественских каникул в Европе.
— ФИА сейчас сильно сузила возможности для манёвра, не так ли?
— Это правильный вопрос. Мне как менеджеру было бы интереснее работать в более многовариантной системе. Раньше была серьёзная ветвь «Рено», закрывавшая и младшую, и старшую формулу. Многие из картинга напрямую двигались в «Рено» 2.0, минуя более младшие серии вроде Формулы «БМВ», Формулы «Абарт» и так далее. За Еврокубком шла Мировая серия, после которой пилоты уже спокойно могли пересесть в Формулу-1. И был параллельный путь: европейская Формула-3 или GP3, дальше GP2. Хотя некоторые садились в Ф-1 сразу из Формулы-3, а Кими Райкконен – и вовсе из Формулы «Рено» 2.0. Правда, потом такое запретили.
В общем, была многокомпонентная система – она была сложнее для менеджмента, но интереснее. Теперь всё выстроено в общую пирамиду: Формула-4, дальше некая прослойка в виде Еврокубка «Рено» или региональной Ф-3, потом Ф-3, Ф-2 и, наконец, Ф-1. Сейчас тоже ведётся большая работа: разные команды, разные системы подготовки… Но чем больше вариантов, тем лучше.
Фото: SMP Racing
— В младших сериях хотят ввести аналог суперлицензий – после позорно слабых выступлений Махавира Рагунатана в Формуле-2. Поддерживаете эту идею?
— Надо посмотреть, как бы работала эта система лицензий. Да, некий ценз необходим, но это скорее касается предсезонных тестов. Вот там бывает, что за руль садятся люди, которые представляют настоящую опасность для окружающих. Они «заполовинивают» тесты: вылетают, вызывают красные флаги… Ну и просто опасно, когда по трассе едет машина, которая на пять или десять секунд медленнее остальных. А вот в самих сезонах я не припомню, чтобы в серию попал человек, который совершенно не едет – зачем ему это самому надо, в конце концов? Может быть, Чиприани в Формуле V8. Да и это пример с натяжкой.
Ну а такие ошибки Махавира – это довольно странно. Он совершенно неплохо смотрелся несколько лет назад в итальянской Формуле-4, был пилотом достойного уровня. Это не какой-то человек с улицы, который пришёл в Ф-2 и начал куролесить. Совершенно нормальный гонщик, для меня удивительны его ошибки.
«Мне нравится идея W Series»
— Перейдём к вашему следующему подопечному, вернее подопечной. Как Ирине Сидорковой удалось пробиться в W Series?
— Ира – трудолюбивый человечек, целеустремлённая девушка. Для нас это новый вызов и новый опыт: девушка есть девушка, своя специфика. Невозможно и неправильно равнять её с мальчиками. То, что Иру отобрали после первых же тестов, доказывает, что мы её в целом правильно готовили в течение этого года. Вообще нашим планом было провести ещё один год в Формуле-4 и затем перейти в W Series. Лично я вообще склонялся к двум годам в Ф-4 – но вышло по-другому.
Естественно, ей ещё нужно готовиться физически и поездить на аналогичной машине. Если дать мне волю, так Ира бы сейчас не вылезала с тестов! Считаю, что она поборется. Хочу, чтобы она была в топ-12 и таким образом гарантировала себе место на следующий сезон.
— Многие – в том числе некоторые пилотессы – против создания отдельного чемпионата для женщин.
— Мне нравится идея женской серии. Многие спрашивают, что я думаю про девушек в автоспорте. Всем отвечаю: вам же не придёт в голову, чтобы девушка играла в теннис с мужиками или бегала с ними стометровку? Почему никого не напрягает, что там девушки выступают отдельно? Здесь точно так же. Женщина всё-таки устроена по-другому, она послабее. Автоспорт – физический вид спорта. Нужны три компонента: фитнес, фитнес и фитнес. Всё.
Кстати, я хочу воспользоваться случаем и сказать отдельное спасибо Борису Романовичу Ротенбергу, который в своё время лично поддержал идею создания «СМП Фитнес».
— Для непосвящённых – а в чём проблем договориться с каким-нибудь фитнес-центром и отправлять пилотов туда?
— Так не пойдёт. Автоспорт – это не штанга, не борьба. Для пилотов существуют специальные программы подготовки. В Европе есть специализированные фитнес-центры для гонщиков, их не так много. И мы туда тоже ездили, но из разных городов России съездить в Европу будет в три раза дороже, чем в Москву. Так что даже если считать деньги «в лоб» — а в России все очень любят считать деньги — то этот проект безусловно интересный, хотя никогда не рассматривался как коммерческий.
— Пускаете к себе пилотов не из программы?
— Да. Конечно, за деньги, а не просто так. Там ведь работают люди, арендуется спортзал, есть взаимоотношения с медицинскими лабораториями и так далее.
— Вы пару раз упомянули СМП Формулу-4. В этом году у серии не всё было слава богу: не так много участников, нестабильный календарь… Какое будущее ждёт чемпионат?
— Любой проект хорош, пока на него есть спрос. Проект Формулы-4 в её исходном виде абсолютно себя оправдал, отработал очень хорошо. Существовал запрос на молодёжный северный чемпионат, в нём помимо россиян выступали финны, прибалты… Сейчас ситуация немного изменилась. Волнообразный спрос в автоспорте – это нормально. Например, в классе «Мини» в картинге то 15 человек, то снова полная загрузка. Так бывает.
Теперь мы будем смотреть, как дальше развивать этот проект. То, что мы будем заниматься им дальше, это точно. Вопрос – как будем заниматься. Думаем, как максимально разумно использовать базу, которая у нас есть. Вполне возможно, что проект будет переформатирован в условную Академию «СМП Рейсинг» — с машинами Формулы-4 на российских трассах. Может быть, потом сделаем какой-то локальный чемпионат. Так или иначе, формат этого мероприятия будем менять с большой вероятностью. Сейчас надо понять, какой спрос есть на чемпионат, кто в нём поедет.
«Результаты Вартаняна – настоящая трагедия для меня»
— Можете вспомнить гонщиков, по которым ещё в картинге было видно: будущая звезда Формулы-1?
— Достаточно ярко ехал Ферстаппен. Методы воздействия у его папы были не самыми педагогичными… Очень хорошее впечатление на меня в младших сериях производил Норрис. Леклер – безусловно: Шарль был очень быстрым и в картинге, и в младших формулах.
К сожалению, иногда бывает, что яркие в картинге люди потом достигают потолка – максимума своей компетентности. Такое случается во всех видах спорта — на определённом уровне тебя перестаёт хватать.
— Есть конкретные примеры?
— Конечно — Саша Вартанян. В картинге он был просто великолепен. Это был один из самых быстрых людей, которых я когда-либо видел в картинге. В любой гонке и на любой технике записывал на свой счёт по крайней мере два лучших сектора из трёх. В любой! Феноменальная скорость. Прекрасно потом ехал в Формуле-4! А в «Рено» 2.0 получилось так, как получилось. Для меня его результаты в прошлом году стали огромной болью, настоящей трагедией, ведь мы с ним занимались с 11 лет, «СМП Рейсинг» для него очень много сделала.
Любая победа или поражение – это комплекс причин. К сожалению, талантливый спортсмен просто упёрся в потолок. Мы не добились в Еврокубке Формулы «Рено» того, на что рассчитывали. Да, бывает, что может не подойти одна конкретная серия, но «Рено» — тот чемпионат, который очень сложно обойти, двигаясь вверх по лесенке. Сейчас думаем, как дальше распланировать его карьеру.
— Я так понимаю, Михаэль Белов – обратный случай по сравнению с Вартаняном?
— В принципе, да. Я таких, как Белов, называю «людьми из леса». И для меня его отличное выступление в итальянской Формуле-4 при таком бэкграунде не то что удивительно, но очень приятно. Возможно, с высоты своего опыта я смотрю на многие вещи немного цинично и просто не верю в высокие результаты, если нет нужного багажа. До сезона-2019 он проехал в СМП Формуле-4 и не хватал звёзд с неба в картинге — просто потому, что они с папой толком не знали, как и где надо ехать, и достаточно поздно начали профессиональные выступления.
Здесь опять надо сказать большое спасибо Борису Романовичу: решение поддержать Мишу и посадить его в итальянский чемпионат принял лично он. И это решение абсолютно оправдалось. Мальчик очень волевой, умный. Четвёртое место без европейского опыта и в составе команды второго эшелона, пусть и хорошей – это здорово. Вокруг – сплошные гонщики из топ-команд «Ван Амерсфорт» и «Према». А следующий человек из команды Белова – 19-й.
— Дальше Белова ждёт Еврокубок «Рено»?
— Работаем над этим.
— Кстати, он всё-таки официально Михаил или Михаэль?
— Михаэль. Кстати, вот отцу Миши на гонки ездить не рекомендовано! Очень приятный человек, но так сильно переживает, что начинает краснеть, белеть… Я ему говорю: «Арнольд, берегите здоровье!»
— Как вам вообще такое явление, как «гоночные папы»?
— Всё зависит от конкретного папы. Они бывают по-хорошему сумасшедшими, а бывают по-плохому. Если второй случай, то ничего не остаётся, кроме как их отстранять. Как? Ну, работа с людьми – всегда компромисс.
— Бывали случаи, когда вы говорили родителям, что их ребёнок мучается и нужно прекратить занятия профессиональным картингом?
— Да. Был у меня мальчик, который закрывался в папиной машине и не выходил на старт. Сначала мы не понимали, где ребёнок: у его папы была наглухо затонированная машина, ничего не видно. Потом, конечно, разобрались. Это был маленький мальчик, 6-7 лет, он просто не хотел ехать. А папа хотел. Бывает.