— Вспомните момент, когда вы узнали, что попали в расширенный список сборной. Как это произошло?
— Первый момент, когда мне сказали об этом, был ещё даже до того, как список был оглашён. Мой агент сказал мне, что есть вероятность того, что я попаду в сборную. Это был где-то февраль-март. Я помню, что подумал тогда: «Это было бы неплохо!» Мягко говоря (смеётся). На самом деле я не воспринял это всерьёз, не придал особого значения. Шёл чемпионат, и я больше на него настраивался. А когда пришло официальное подтверждение – это было после первого тура плей-аут, в Анапе. И конечно, это было шокирующее для меня известие. Одно дело, когда тебе говорят, что ты можешь быть там, а другое дело, когда ты уже в списке, тебе придётся тренироваться с такими великими игроками, с такими тренерами. Это завораживающе очень.
— Радостный шок?
— Скорее удивление. Не знаю, насколько это было радостно. Это был шок. Полезли мысли: «Мне предстоит тренироваться, очень много». Я в такие моменты стараюсь сразу подумать, что делать: не эмоционально подойти к вопросу, а практически разобраться в том, что мне предстоит. Первая мысль: «Что делать с отпуском? Как быть? Что теперь делать? Как к этому относиться?» (Смеётся.) Где-то неделю я не мог разобраться со всеми этими мыслями, не до конца верил и не понимал, что будет происходить.
— А как ваша семья восприняла вызов в сборную?
— У меня есть жена, её зовут Аня. У неё было примерно то же состояние, что и у меня. Шок и удивление, и тот же вопрос: «Что делать?» И отпуск накрылся – у нас были планы слетать в Гонконг. Мы стараемся выбирать нестандартные места для отдыха. Мы чуть расстроились, с одной стороны, но с другой – о каком расстройстве может идти речь, ведь это вызов в сборную! Настолько впечатляюще и здорово! Сейчас Аня учится, сдаёт экзамены. Недавно у нас появился кот, породы мейнкун, его зовут Каспер, и все наши знакомые удивляются, почему мы назвали его Каспером, ведь он же чёрный, как головешка. Кот общительный очень, не любит оставаться один, а спать предпочитает в раковине (смеётся).
— Давайте вернёмся к волейболу. Как вы пришли в волейбол?
— У меня родители настоящие фанаты волейбола. Они никогда не занимались профессионально, но играют в волейбол на любительском уровне. Всё своё свободное время они проводят на площадке – три, четыре раза в неделю, а то и больше они играют в волейбол. Моя мама последние лет десять выступает за сборную Москвы, среди ветеранов, постоянно раскатывает по странам. Была в Канаде, США, в Китае – в целой куче стран! У них это всё здорово организовано, и команда отличная, они всё время занимают первые-вторые места.
И получилось так, что чуть ли не на второй неделе моей жизни мне сунули в руки волейбольный мяч (смеётся). И всё моё детство прошло в лесу «Раздоры» (Одинцовский р-н Москвы), там огромное число волейбольных любительских площадок.
И вот там я проводил абсолютно все выходные, вместе с родителями, сестрой, а потом ещё и младшим братом. Поездки в этот лес всегда были событием для нашей семьи. Я смотрел, как играют родители, и в первом классе же пошёл в баскетбольную секцию.
— Баскетбольную?
— Да, как бы это странно ни звучало. Хотя, наверное, это слишком громко сказано, что я им «занимался». Это был скорее баскетбольный кружок, где я набирал физические кондиции и привыкал к каким-то первоначальным нагрузкам. Уже после 3-го класса стоял выбор — заниматься волейболом или оставаться в баскетболе. И когда мои родители сказали, что у меня больше шансов достичь чего-то в волейболе, я, недолго думая, доверился им и начал заниматься волейболом. С пятого класса пошёл в школу в центре
образования «Олимп» на проспекте Вернадского, и всё завертелось.
— Вы помните своих первых тренеров?
— Конечно! Мой первый тренер — Константиновский Михаил Михайлович, он меня тренировал с самого-самого начала, с 5-го по 11-й класс, год после школы – он тренировал сборную Москвы, которая выступала на первенстве России 86-87 годов. Потом меня пригласили во вторую команду «Динамо» — «МГФСО-Олимп». Тогда там играли Тюняев, Шмарин, Кузнецов… Впоследствии — Сергей Макаров, Алексей Черемисин, Макар Бестужев. Я там отыграл год, точнее, отсидел на замене, а пасовал Тюняев. И я так устал от того, что не играю, от всех этих поездок, тренировок и сборов, которые ни к чему не приводили, и решил, что я больше не могу играть в волейбол. И поступил в Социальный институт. Но по собственной глупости и дурости я там не учился, а дурака валял. И через год меня оттуда отчислили. Последние месяца два-три я уже даже не сопротивлялся, понимал, что буду получать образование в другом месте.
И мне пришлось решать вопрос с армией. Я вернулся в динамовскую команду, где была возможность без особенного отрыва от тренировок решить вопрос со службой. Тогда появилась третья команда «Динамо» — «Динамо-Олимп», и её начал тренировать как раз Константиновский. Он меня туда пригласил, и, конечно же, я с радостью согласился. Особенно мне нравилось то, что я там был основным связующим. Одновременно с этим я поступил в другой институт. Получилось так, что я одновременно служу в армии, учусь в институте и играю в волейбол.
— Послужить удалось?
— Нас забрали в армию на один день. Нас забрали вечером, а на следующий день уже оформили командировку в «Динамо» и вечером следующего дня отпустили. За один день нас успели обрить налысо, переодеть в военную форму (смеётся). До четырёх утра мы маршировали, оттачивали шаги, отжимались на кулаках – все руки были в крови. Но вообще-то всё в пределах приличий там было, там просто такие правила. Нужно было показать, что там всё строго и с ними не побалуешь.
— А как случилось, что вы стали именно связующим? Это было тренерское решение или ваше?
— Это очень долгая история (смеётся). В самом начале 5-го класса мы сдавали такие специальные тесты, по итогам которых набирали спортивный класс. Из 50, кажется, человек отбирали 15 лучших. Я помню, что был первым по итогам этого тестирования – у меня ведь была подготовка, которую я получил в баскетболе. И понятно, что самых физически развитых и сильных мальчиков стараются всегда ставить в нападение. У меня оказалась неплохая для моего возраста техника – «Раздоры» помогли, и папа со мной занимался, поэтому изначально уровень был чуть выше, чем у других. Поэтому мне дали возможность понападать. Но там ещё тогда было такое: кто в три, тот пасует. А классе 7-м я уже начал запаздывать в своём физическом развитии по отношению к другим ребятам: сила рук, ног, высота прыжка, рост – всё это пришло гораздо позже. Я еле-еле допрыгивал до сетки, а другие её чуть ли не перепрыгивали. Поэтому тренер просто поставил меня в третью зону и сказал: «Пасуй!» Я безумно не хотел пасовать! Мне хотелось забивать, приносить очки, выплёскивать свои эмоции через удары, заводить команду своими атаками… Тренер меня, конечно же, не послушал, пришлось пасовать. Был интересный случай. У нас было два связующих, и мы с 7-го по 10-й класс играли 4-2. Два пасующих и четыре нападающих. Так мы играли, а так как второй связующий тоже любил нападать, мы играли вдвоем друг на друга! (Хохочет.)
— А когда вы поняли, что нравится пасовать?
— Наверное, это окончательно ещё не пришло, ещё в процессе (смеётся). Я у каждого своего тренера просил, даже умолял, чтобы меня переставили в нападение. Во всех динамовских командах так было, потом я перешёл в «Спартак» московский, к Старунскому Юрию Васильевичу, к сожалению, умершему недавно. И его я тоже очень просил. И тогда, кстати, моё желание исполнилось, у нас получилась там ситуация, когда атаковать было просто некому, и в итоге мы снова начали играть 4-2. Но там был такой хитрый момент, что я пасовал, исключительно когда играл с задней линии при съёме. А если при этом после происходила какая-то доигровочка, то пасовал уже не я, а связующий с передней линии, я же атаковал из первой зоны. В итоге я наатаковался всласть, получал море удовольствия! А потом очень неожиданно меня пригласили в «Факел».
— «Факел» на тот момент выиграл Кубок ЕКВ и вообще был в призах чемпионата, и вас из второй лиги пригласили в топ-клуб Суперлиги.
— Да. Только в том сезоне, когда был выигран Кубок, там пасовал Константин Ушаков, а я пришёл на следующий год, когда там был Кевин Хансен. И он провёл просто потрясающий сезон, лучший, наверное, для себя. Я был в восторге от его игры! Разница между классом его игры и моим уровнем была просто колоссальной. Я понимал, что у меня шансов показать себя немного. Мне давали возможность, но я был просто не готов играть на таком уровне. Поэтому я понимал: чтобы расти и поднимать свой уровень, мне нужно постоянно играть, иначе ничего хорошего из этого не получится. И получилось так, что мне предложили пойти в «Грозный», и я пошёл. Хотя (смеётся) других предложений у меня и не было.
— И вот с «Грозным» вы прошли весь этот тяжёлый путь от Высшей лиги Б до Суперлиги.
— Да, мы начали с «Вышки» Б, на тот момент команда только вышла из первой лиги, и руководство пригласило много новых игроков. Практически всю команду заново сделали, и мы сразу вышли в Высшую лигу А. К нам присоединились Вячеслав Кургузов, Денис Шипотько. Мы в первый год заняли четвёртое место, а на второй уже второе. И играли стыки с Екатеринбургом, и выиграли обе игры. Тогда был первый матч просто безумный, мы играли пять партий, и на тай-брейке мы выиграли 25-23! Это было что-то невероятное! И в итоге мы вышли в Суперлигу, но многие игроки приняли решение покинуть клуб, там присутствовали некоторые проблемы финансового характера, и парни решили искать более устойчивые финансовые предложения. Получилось так, что в команде остались Шипотько, Мосолкин, Костюхин, я — и всё.
— Арсена Кириленко многие выделяют, называют его чуть ли не тренером-открытием. Как вам работалось с Арсеном Анатольевичем эти четыре года?
— Когда я шёл в Грозный, я ничего не знал и ничего о нём не слышал. Мне, кстати, уже задавали этот вопрос. Так вот, команду «Грозный», которая не имеет супербюджета, не имеет в своём составе суперзвёзд и звёзд вообще, за три года Арсен Анатольевич не только вывел в Суперлигу, но и удержал в ней. Это, по-моему, говорит о многом. Тренер он очень своеобразный — у него своё видение тренировочного процесса, свои упражнения. Но мы доверились ему, выполняли все указания, и это дало результат. И для команды, и лично для моей игры.
— Вы впервые в сборной. Со многими парнями знакомы? Ведь, насколько я поняла, в «молодёжках» и юношеских сборных вы не играли?
— Нет. Так получилось, что первый раз в сборную я попал только сейчас. Конечно, мы здороваемся на играх, но мы незнакомы, хотя виделись и знаем, кто есть кто. Перекидывались парой слов, встречались взглядами. Я знаком только с Максимом Жигаловым, играл против него в Высшей лиге Б. Здесь собрались замечательные люди, у нас тут отличный коллектив, я безумно счастлив, правда! Ах, да, я ещё знаком с Сергеем Макаровым. Кстати, у нас с ним очень много общего (смеётся): мы оба Сергеи, оба пасующие, из одной школы, да ещё и родились в один день. Когда Сергей играл за первую команду «Динамо», я подавал ему мячи.
— У нас в этом году подобралась очень эмоциональная компания в сборной.
— Андрей Геннадьевич на одной из первых тренировок говорил нам, что он собрал такую команду, которая по большому счёту должна рассчитывать именно на свои эмоции, на своё желание, на самоотверженность игры в защите…
— А вы специальные книги о волейболе читаете?
— Меня в детстве пытались на это подбить, но я не стал этого делать из упрямства. Я очень упрямый, наверное, потому, что я Овен. Мне говорили правильные и нужные вещи, а я отвечал, что я и так лучше всех. Это всё сейчас звучит и выглядит ужасно глупо и напыщенно, но так правда было. А сейчас я стараюсь больше слушать тренеров, смотрю много технических записей матчей, какие-то видеоподборки разыскиваю, что-то подмечаю для себя.
— Присматриваетесь ли вы к другим связующим? Есть ли для вас идеальный связующий?
— Игрок, которым я восхищался, – бразилец Рикардо. Да и вообще вся бразильская сборная: их скоростной стиль игры и постоянная импровизация Рикардо на площадке – для меня это выглядело фантастично тогда. Я смотрел «технички» с ним на специальных сайтах, пытался какие-то движения копировать, чтобы понять, как делать лучше. В плане техники в разных моментах я пытался брать что-то от разных связующих. От Сергея Макарова, от Вадима Хамутцких, от Ллоя Болла – их очень много.
— А как вы проводите своё свободное время?
— Весёлый вопрос, потому что времени свободного почти нет. С утра тренировка, прихожу с неё и сплю – мы очень часто днём спим, без этого сил ни на что не хватит. По вечерам есть пара-тройка часов, чтобы что-то поделать. Но мы стараемся с женой что-то читать, посмотреть, выбраться в кино, погулять, куда-то съездить или сходить в ресторан. Берусь за чтение, потому что в детстве заставить меня читать было абсолютно нереально. Я лучше в футбол погоняю во дворе или ещё чем-нибудь займусь — о том, чтобы прочитать что-то, заданное на лето, и речи не было. Я сейчас набираюсь ума-разума, Аня мне помогает и подходит к этому вопросу очень серьёзно. Она училась в МГУ и теперь учит меня так, как учили её (смеётся). У неё целый список литературы подобран, и все эти книги я читаю, а начали мы с античной литературы. Честно сказать, первые пару десятков страниц «Илиады» мне дались с трудом, но потом я настолько вчитался и меня серьёзно захватило, что мне это даже понравилось больше, чем то, что пишут современным языком. Ты читаешь это, и как будто поёшь!