— Николай, сейчас одна из самых обсуждаемых тем в российском волейбольном мире – нововведения в регламенте чемпионата: видеоповторы, стандарт спортивных комплексов, обсуждение лимита на легионеров. На ваш взгляд, какие перемены в регламенте чемпионата действительно необходимы?
— Сейчас наша федерация старается сделать так, чтобы волейбол стал зрелищнее, с этой целью и собираются привлекать ещё одного легионера. Для российских игроков это не плюс, так как мест для трудоустройства будет меньше, но зрелищности легионеры действительно добавят, потому что в российский чемпионат, как правило, приезжают в основном звёзды мирового волейбола и болельщики с удовольствием ходят смотреть на них.
Сейчас наша федерация старается сделать так, чтобы волейбол стал зрелищнее, с этой целю и собираются привлекать ещё одного легионера. Для российских игроков это не плюс, так как мест для трудоустройства будет меньше, но зрелищности легионеры действительно добавят.
Видеоповторы – неплохая вещь, которой пользовались только в плей-офф, на финальных стадиях. Введение видеоповторов будет дисциплинировать и судей и игроков, будет меньше споров – площадка или аут. Этот вопрос поднимается на каждой игре пару раз точно. Если ты уверен, что мяч был в поле, а судья показал аут, можно попросить видеоповтор, и тогда все сомнения исчезнут.
Что касается залов, то в некоторых регионах в полуторатысячный зал приходит 1800 зрителей. Конечно, для такого города или региона этого мало. В прошлом году в Нижнем Новгороде на серии плей-офф зал не мог вместить всех желающих попасть на волейбол. Выдавали 1200 пригласительных, когда люди приходили и занимали места, зал закрывали и никого не впускали.
В некоторых регионах есть большие залы, но люди не ходят. В этом и есть самая главная проблема – посещаемость матчей. Например, Кемерово, Новосибирск собирают полные залы и для них очень хорошо, что арены станут большим. Для других городов, где просто пытаются нагнать солдат, студентов, это ни к чему не приведёт: будет арена в 3000, а посещаемость – 300. Для популяризации и развития волейбола это большой плюс, для самих игроков – тоже: приятнее играть в больших профессиональных залах, подготовленных чисто для волейбола. У нас в Нижнем Новгороде маленький зал и соперники, имеющие большие залы, – «Зенит», «Искра», «Динамо», — приезжая к нам, не могут привыкнуть к маленькому залу. Но если залы по вместимости и высоте потолка будет примерно одинаковы, то командам на выезде будет легче и проще адаптироваться.
— Зимой вы говорили о том, что не теряете надежды оказаться в российской сборной. Наконец-то все сошлось: и отличный сезон в «Губернии» и Универсиада, в состав команды на которую вызван Бутько. Какие-то эмоции были, когда узнали, что вы в списке Воронкова?
— Я был в расширенных списках на 32 волейболиста. Тогда у меня ещё были сомнения по поводу своей кандидатуры, но когда в клубе сказали, что на меня действительно пришёл вызов в сборную, — это была очень приятная новость. Конечно, для спортсмена основной целью является победа на соревновании: чемпионате России, Кубке России, на Мировой лиге, чемпионате мира, в Олимпийских играх. И то, что меня пригласили в сборную, – это большой первый шаг.
— Футболист в своей карьере может сыграть только за одну сборную. Вы шесть лет выступали за Украину, потом поменяли спортивное гражданство и оказались в российской команде. Расскажите немного о том, почему сменили сборную и что в таких случаях говорит волейбольный регламент.
— В волейболе тоже не всё просто, смена гражданства и паспорт новой страны не дают гарантированного права играть за неё. Есть такое понятие, как вы сказали, — спортивное гражданство: если игрок выступает за сборную, то его автоматически приписывают как волейболиста определённой страны. Я играл за сборную Украины, потом получил российский паспорт. Затем было два года локаута, когда я не имел права быть кандидатом в сборную России. По истечении этих двух лет я уже мог выступать за сборную, но при одном возникло одно «но». Международная федерация волейбола ввела лимит на натурализованных игроков. В любой национальной сборной мог быть только один такой игрок.
Если игрок привлекался за молодёжную команду страны, он не считается натурализованным игроком, а если он играет за национальную сборную — считается. Получается, что в 2011 году, на тот момент, когда меня первый раз позвали в команду, в сборной России уже был такой игрок – Александр Бутько. Это была Мировая лига, конкуренция за место в составе была очень приличная, но, когда осталось двое пасующих, я понял, что Алекно рассчитывает на Бутько как на игрока основы. Меня отпустили из сборной, поэтому мне пришлось уехать с середины турнира.
В 2011 году, на тот момент, когда меня первый раз позвали в команду, в сборной России уже имелся один натурализованный игрок – Александр Бутько. Это была Мировая лига, конкуренция за место в составе была очень приличная, но, когда осталось двое пасующих, я понял, что Алекно рассчитывает на Бутько как на игрока основы.
В этом году Бутько вновь был в расширенной заявке на Мировую лигу, но в конечном итоге решили, что он должен ехать на Универсиаду. К тому же некоторые игроки моего амплуа испытывают определённые проблемы, у Максима Михайлова есть небольшие травмы, которые нельзя запускать. На нём за последние несколько лет и так была колоссальная нагрузка.
— В воскресенье в товарищеском матче с Бразилией у сборной будет первая возможность проверить себя в бою перед стартовыми поединками Мировой лиги. На ваш взгляд, в какой форме команда подойдёт к этой встрече?
— В общем и целом команда новая: новый главный тренер, много новых игроков, новая концепция игры. С другой стороны, большинство волейболистов играли друг с другом в разное время в разных командах. Если мы за оставшиеся дни сможем наладить свою сыгранность, то у нас будут неплохие шансы на победу. Несмотря на то что Бразилия уже на протяжении нескольких лет играет практически одним и тем же составом – сыгранным и опытным, встреча покажет, как мы подготовились и на что способны.
— Какие основные задачи поставлены тренерским штабом?
— Наверное, всё-таки увидеть себя на площадке и сыграть в тот волейбол, в который мы можем играть.
— Как считаете, соперник был выбран не случайно?
— Я думаю, что не случайно. Можно смело говорить, что в воскресенье в Москве сойдутся два гранда мирового волейбола.
— Кто назначен капитаном сборной?
— Им будет Сергей Макаров, опытный пасующий, игрок, который много лет выступал за национальную команду. Его выбрала команда, и этот выбор вполне устроил тренерский штаб сборной.
— В заявке на игру с Бразилией и на первые матчи с Ираном два диагональных – вы и Максим Жигалов. Тренеру, безусловно, виднее, но после такого блестящего сезона в «Губернии» я именно вас вижу игроком основного состава.
— А Максим Жигалов – чемпион страны. Я думаю, что игра с Бразилией всё расставит на свои места.
— Практически сразу же после приезда в Новогорск вы с командой отправились проходить углубленное медицинское обследование. Узнали что-то новое о своём здоровье?
— На самом деле это был очень тяжёлый день. Мы выехали из Новогорска в 7 утра, а вернулись обратно на базу в 10 вечера. Мы посетили не одно место, ездили целый день, всему виной московские пробки. А что касается результатов – я получил допуск. Врачи не обнаружили проблем, физическое состояние хорошее. Я сейчас в хорошей форме, и с этим проблем не должно возникнуть.
— В своё время в качестве кандидата на место главного тренера сборной вы называли Пламена Константинова. А насколько комфортно тренироваться под началом Андрея Воронкова?
— Я несколько лет работал с Воронковым в Новосибирске. Когда «Локомотив» приезжал в Новгород, мы с ним достаточно открыто поговорили, не вспоминая ни о чём, что было раньше, говорили о том, что будет дальше. Вероятно, какие-то мои слова пришлись Андрею Геннадиевичу по душе, поэтому он меня и пригласил в сборную.
— Я так понимаю, что отдохнуть в перерыве между чемпионатом и приездом в сборную не получилось?
— Совсем не получилось (улыбается). У меня семья – жена и двое детей. У нас с супругой было буквально пять дней, чтобы переехать из Нижнего Новгорода в Москву. Это был непростой для меня момент. Я надеюсь, что после Мировой лиги нам дадут отдохнуть и я смогу побыть вместе с женой Анастасией и детьми.
— Анастасия с понимаем отнеслась к тому, что вас снова не будет рядом какое-то время?
— Конечно, с пониманием. Она знала, что я хочу поехать в сборную, и, если мне выпал такой шанс, она всегда за то, чтобы я его использовал. И это несмотря на то, что нам хотелось побыть вместе.