18-летняя Анастасия Гурьева закрыла карьеру в юниорах победой на турнире «Большого Шлема» в Америке. В паре с румынкой Марой Гаэ она одолела японок Сару Саито и Нанаки Сато и взяла первый ТБШ. И, как надеется сама Анастасия, не последний – она нацелена не только стать №1 WTA, но и оформить карьерный «Шлем», ведь «всегда нужно стремиться к большему». Поэтому и берёт пример с Марии Шараповой. Завершать сезон Гурьева планирует уже в Китае: на хардовых турнирах W100 и W25, где заявлена в квалификацию.
На финишной прямой в эксклюзивном интервью «Чемпионату» Анастасия рассказала о первом ТБШ, в полуфинале и финале которого девушкам приходилось возвращаться после проигранного сета, а также о кумирах и работе в турецкой академии.
«Всегда рада побывать дома, но хотелось бы чаще – а не два-три раза в год»
— Анастасия, как-то по-особенному отметили первый «Шлем»?
— После US Open у меня была неделя тренировок в академии, и потом я на неделю вернулась в Самару – были выходные. Сейчас готовлюсь и буду играть ITF Pro – уже взрослый.
— Моменты с родными – особенные?
— Стараюсь запомнить каждый, так как это случается очень редко – два-три раза в год. Очень счастлива, что есть время, чтобы выделить его на семью — папу, дедушку, брата — и на друзей. Всегда рада побывать дома, чувствуется энергия. Хотелось бы чаще.
— Часто родственники бывают на матчах, в частности на тех же ТБШ?
— Мама всегда со мной, на всех турнирах. Папа, к сожалению, был только на «Ролан Гаррос». Но если до этого какие-то турниры играла, например, в Самаре, в Тольятти он, несмотря на работу, обязательно приезжал. И также брат с дедушкой были на региональных турнирах.
— Какие на корте отношения с мамой: часто видим, как некоторые могут позволить себе немного больше. Конфликты случаются?
— Иногда я не всегда довольна поведением мамы во время матча. Однако с каждым разом взаимоотношения становятся лучше, так как я рассказываю, как себя чувствую, когда она себя ведёт определённым образом. Поэтому мы обе стараемся меняться: я не так резко уже реагирую на её подсказки, так как понимаю, что она хочет для меня лучшего. Но иногда всё-таки это мешает, поэтому мы работаем, больше общаемся. Сейчас уже никаких проблем во время матча или после нет. Я очень этому рада.
— Она как-то включается в сам тренировочный процесс?
— Если во время турнира я нахожусь только с ней, без тренера, она следит за процессом, за тренировками, планом в течение дня. И во время матча, вне зависимости с тренером я или нет, всегда смотрит, просто на расстоянии, чтобы я больше обращала внимание на тренера и концентрировалась именно на игре. Поддерживает, помогает с массажами, витаминами, восстановлением. Она важная часть команды и карьерного роста.
«В будущем не представляю себя в парном, хочу стать первой ракеткой мира в одиночке»
— Вас как победительницу юниорского ТБШ наверняка просили пройти на допинг-контроль после титула?
— Да, дважды проходила контроль на международных турнирах. Но на US Open лично нас ни до, ни после не проверяли. Не было проверок и после «Ролан Гаррос». Потому что это всё время происходит выборочно. Знаю, что финалистку пары в Америке забрали, нас – нет.
— Думали, что в Нью-Йорке будет проще или тяжелее? И как вышло на самом деле?
— Старалась не думать насчёт того, будет сложно или легко. Просто хотела показать максимум, так как понимала, что это будет мой последний юниорский «Шлем» в жизни. И, конечно, хотела выиграть больше всего одиночку, так как предыдущий результат – полуфинал на «РГ» – неплохо, но всё равно понимаю, что все игроки тренируются, готовятся, выкладываются. Просто боролась за каждое очко, матч. Что-то сложилось, что-то нет.
— Этим руководствовались и в полуфинале, и в финале, когда проигрывали сет и брейк? Или пустота в голове в такие моменты?
— Конечно, когда у тебя есть напарница, всё легче воспринимается: мы друг друга поддерживаем, о чём-то разговариваем. Иногда просто во время матча нужно отвлечься, так что болтали про еду, про другие матчи. Это иногда и помогало – нас отпускало. Особенно напарницу – она иногда об этом говорила. Всё равно мы вытянули на характере, потому что хотели выиграть.
— Титул всё же взяли качеством или на эмоциях?
— В этом случае победа больше харáктерная. Когда уровень примерно одинаковый у всех, вытягивают за счёт эмоций.
— Жалеете, что за юниорскую карьеру не получилось взять одиночный «Шлем»?
— Конечно. Кто бы не хотел? Но в этом году довольна результатами. С какой-то стороны даже этого не ожидала. Рада, что смогла так закончить в парном туре. Кто бы что ни говорил, но «Шлем» – это «Шлем». Хоть в паре, хоть в одиночке. Это иные эмоции, если брать другие категории. Если берёшь «Шлем», тебя всё равно запоминают как того, кто взял крупнейший титул.
— А всех ли парниц-победительниц юниорского «Шлема» помните вы?
— (Смеётся.) Только последние три года, потому что следила за всеми результатами как в одиночном, так и в парном разрядах. Но в будущем не представляю себя в парном, хочу стать первой ракеткой мира в одиночке.
— А что по «Шлемам»?
— Больше всего хотелось бы взять US Open – люблю хард, в принципе нравится сам турнир. Конечно, желание оформить все ТБШ, но американский – прежде всего.
«Хочешь быть как Шарапова?» – Нет, лучше!»
— За счёт чего это будет возможно?
— На данный момент бóльшая часть WTA-тура играет в силовой теннис – такая мода. Подачи стали намного важнее, а девушки стали намного лучше вводить мяч в игру. Этому сейчас очень много времени уделяется на тренировках, так как приносит результат. Также важна смена ритма: я люблю укорачивать, что делают не все. И что очень помогает мне – сбиваю соперниц с ритма. Чтобы достичь результатов, ты должен работать над всеми мелочами, особенно над ментальной составляющей. Многие тренеры сейчас говорят, что ментальность особо важна, и только потом стоит техника.
— Тот же экс-агент Шараповой Айзенбад говорил, что Мария взяла титулы, скорее не техникой, а волей. Согласны?
— Согласна с его мнением, потому что важную роль сейчас играют ментальность и психика. Особенно у женщин. Да и с детства я смотрела матчи Марии, всегда восхищалась, как она играет и борется до конца. Когда меня спрашивают, чем я занимаюсь, отвечаю – теннисом. Все говорят, что я похожа на Марию Шарапову. Скорее всего, из-за роста, может быть, немного внешне.
— Льстит?
— Да! Мне часто говорили: «Хочешь быть как Шарапова?» Отвечала, что хочу быть лучше. Всегда же нужно стремиться к большему! Могла и нарезки с матчей – с того же её победного Уимблдона – пересматривать, тем более часто перед глазами мелькают видео её встреч. Помню и Мартину Хингис, и сестёр Уильямс. После этого понимаешь, к чему нужно стремиться, сколько нужно работать. И это вдохновляет.
— А назовёте любимый матч?
— Не очень люблю смотреть женский теннис, больше всё же за мужским слежу. В прошлом году очень понравился полуфинальный матч на US Open – Карлос Алькарас против Фрэнсиса Тиафо. Тогда я была в Америке, но смотрела его уже в номере по ТВ. Он запомнился. Тем более это был Нью-Йорк, эмоциональные зрители. Все вроде бы поддерживали местного, но и про испанца не забывали. Жаль, что не смогла присутствовать.
«Сейчас работаем над улучшением физической формы, выносливостью, скоростью»
— В финале этого года были за кого?
— Поддерживала Даню, однако после полуфинального матча с Карлосом стало понятно, что у него нет столько сил на финал, как у Джоковича. Так и случилось. К сожалению, не смогла посмотреть, так как улетала в этот день, следила в онлайне.
Анастасия Гурьева
Фото: Robert Prange/Getty Images
— Отпраздновали по-особому?
— Когда прилетела в академию, у нас была встреча: с тренерами, физио, психологом. Отметили, конечно, с барбекю (смеётся).
— Ну, бокал подняли за титул?
— Да! Чуть-чуть можно, в какие-то праздничные дни. Либо как в Самаре — в семейном кругу отмечали мою победу. Выпила один коктейль, но не больше.
— Какой любимый?
— Апероль-шприц.
— Вы свой прогресс соотносите с переездом в академию в Турции?
— Если прогресса нет, это странно и нужно что-то менять. Но после начала тренировок в академии прогресс виден, и я буду продолжать работу. Рада, что меня приняли в семью Megasaray Tennis Academy — работают со мной много. Однако и они видят, насколько я отдаюсь тренировкам.
— Там пытаются усовершенствовать уже ваш стиль? Или что-то новое включают?
— Да, конечно. Стиль и технику в этом возрасте поменять нереально. Работаем прежде всего над улучшением физической формы, выносливостью, скоростью – в принципе над физическими данными. Потому что я высокая и для меня физика очень важна. Над техникой мы тоже работаем, но не так много: 70% — над физикой, 30% – над теннисом. Если ближе к турнирам, то процентовка меняется в обратную сторону.
«Одногруппница попросила о фото – я была в шоке»
— Сейчас есть ли страх перед про-туром?
— Не сказала бы, потому что начала играть взрослые турниры год назад. В течение года продолжала там выступать, но больше времени уделяла юниорскому туру. Сейчас остался только про-тур. Страха нет – я взрослая, там все такие же, кроме, наверное, Мирры Андреевой, однако, в принципе, бояться нечего. Ты просто делаешь свою работу, стараешься достичь цели.
Анастасия Гурьева (справа)
Фото: Mike Stobe/Getty Images
— Давления в игре с ней больше?
— Определённо. С Миррой сложно играть, так как они видят разницу в возрасте. И думают, что ей-то точно не могут проиграть. В итоге либо расслабляются, либо зажимаются. Я же стараюсь не обращать на это внимание. С какой-то стороны мне как раз помог юниорский тур, потому что отыграла со всеми, кто младше меня, хотя и старалась на это не обращать внимания. Потому что знаю, что в теннис играют в абсолютно разном возрасте: от 15 лет до 40. Ты должен не смотреть, кто твой соперник, а просто стараться выиграть.
— Вы студентка?
— Да.
— Кто-то из одногруппников узнаёт в вас чемпионку турнира «Большого шлема»? Звезду тенниса?
— Не думаю, потому что я не появляюсь в университете, на заочном обучении (улыбается). Я приехала в университет познакомиться со всеми преподавателями, спросить, что делать, и встретилась с некоторыми однокурсниками, но только одна поздравила с результатом. И даже попросила о фото. Я была в шоке. Она сказала: «Будем следить за тобой!» Это было очень приятно.