17 октября Дмитрий Турсунов провёл свой первый официальный матч за 13 месяцев. Россиянин не выходил на корт после Открытого чемпионата США-2014. На турнире «Банк Москвы Кубок Кремля» он получил WC в квалификацию. В первом раунде он играл против молодого россиянина Даниила Медведева. Матч продолжался больше двух с половиной часов. В концовке Турсунов отыграл матчбол на решающем тай-брейке и вырвал победу – 7:5, 6:7 (4:7), 7:6 (9:7).
После тяжёлой победы Дмитрий пообщался с корреспондентом «Чемпионата». Россиянин рассказал о своих физических и игровых ощущениях в первом матче, планах по использованию защищённого рейтинга, трудностях возвращения в теннис после травмы и многом другом.
— Дмитрий, это ваш первый матч за год. Как себя чувствуете чисто физически?
— Я даже не знаю, сколько мы играли…
Надеюсь, что за 12 турниров я смогу набрать какие-то очки, которые позволят мне попадать в основные сетки челленджеров в конце 2016 года. Если я буду играть ужасно, что я и таких очков не наберу, тогда не будет большого смысла продолжать выступать и в 2017-м.
— Больше двух с половиной часов.
— Просто по-другому здесь времени поиграть не дают, так что пришлось выбивать вот так (улыбается). Конечно, подустал. Завтра надо будет посмотреть, потому что сейчас пока ничего, а вот как я себя буду чувствовать завтра, будет намного отличаться.
— Когда решили, что начнётся возвращение с Кубка Кремля?
— На самом деле не так давно. Пытался понять, когда мне лучше начать. 12 месяцев, в которые я могу играть, я не смог бы доиграть до декабря, потому что у нас просто сезон заканчивается в ноябре. Все турниры АТР, на которые я мог бы попасть со своим защищённым рейтингом, они заканчиваются примерно в это время. Так что мне имело смысл начинать сейчас. Надеюсь, что за 12 турниров я смогу набрать какие-то очки, которые позволят мне попадать в основные сетки челленджеров в конце 2016 года. Если я буду играть ужасно, что я и таких очков не наберу, тогда не будет большого смысла продолжать выступать и в 2017-м. Руководствуясь этим, логично было начинать после всех азиатских турниров.
— То есть будет возможность использовать защищённый рейтинг?
— Да, у меня 12 турниров.
— А номер в защищённом рейтинге какой?
— Либо 89, либо 90. Вроде бы 89. Может быть, я с натягом попаду в Токио в 2016-м. Ни «Берси», ни Базель, ни Валенсия, ни Вена – туда я не буду попадать. Так что мне надо будет использовать мои 12 турниров к этому времени.
— В этом сезоне Кубок Кремля будет разовой попыткой или что-то ещё планируете?
— Много будет зависеть от того, как я сыграю здесь. Конечно, мне было бы хорошо провести несколько турниров сейчас, чтобы в начале 2016-го понимать, куда бежать во время матча. Вроде бы местами играю неплохо, но всё равно непривычно играть в такой ситуации. Тренировка – это одно, а когда в матче давление и ощущение важности какого-то розыгрыша, то это уже совершенно другое. Нужно постараться набрать побольше этого игрового опыта… Точнее не опыта, а практики. Потому что опыт в 32 года, я думаю, уже поздно набирать (улыбается). Придётся играть как можно больше турниров. Причём не обязательно даже основные сетки. Просто надо получить возможность провести как можно больше матчей.
— По игровым ощущениям по матчу с Медведевым какое впечатление оставило ваше выступление?
— Если сравнивать мою игру и Даниила, то вроде бы играл неплохо. Понятно, Даниил пока не слишком опытный. Наверняка он играл совсем по-другому, если бы ему было 23-24 года. Где-то он чуть нервничал, где-то торопился. Мне очень сложно судить по этой встрече. По матчу с Лайовичем будет легче оценить, чего мне не хватает. Предполагаю, что не хватает, конечно, всего. Не хватает и скорости, и выносливости, и терпения, и уверенности. Это абсолютно логично в моей ситуации. Ты можешь тренироваться до упаду и быть самым выносливым, но когда ты выходишь и играешь на нервах, то затрачиваешь гораздо больше эмоциональной и физической энергии. Было бы нелепо говорить, что мне хватает только этого и этого. В моей ситуации надо понимать, что ожидать ничего не надо. Надо постоянно нарабатывать и идти только в гору. А когда идёшь в гору, это тяжело. Роджер, Новак и другие, которые играют постоянно, идут уже по накатанной. Они немного совершенствуются, буквально два-три нюанса, над которыми им нужно работать. А мне приходится всё с нуля. Мне не надо равняться на них. Просто больше хочется посмотреть, насколько я отстаю. Когда ты тренируешься, то думаешь, что вроде бы неплохо попадаешь, но куда интереснее будет сравнить себя с игроком, который стоит в топ-100.
— В конце было максимальное напряжение – решающий тай-брейк, отыгранный матчбол. Это то, чего вам не хватало, или лучше было бы обойтись без такого нервного напряжения?
— С профессиональной точки зрения – это совершенно необходимо. В этом плане даже хорошо, что я оказался в такой ситуации. Очень много игроков, которые проходят тяжёлые матчи и после этого им легче играется. Это, конечно, не значит, что я завтра выйду и смету Лайовича с корта. Просто когда ты в очень хорошей форме, то первые матчи — они всегда тяжёлые. Где-то ты можешь проигрывать с брейком, а где-то будет неоднозначная ситуация и нужно на зубах вытягивать матч, может быть, даже с матчболов. Потом после этого ты следующий матч уже проводишь поспокойнее, потому что ты уже прошёл через самое тяжёлое. Такая нервотрёпка не присутствует в тренировочных играх, поэтому это хорошо с профессиональной точки зрения. С личной точки – я не очень люблю оказываться в таких ситуациях. Конечно, это стресс своеобразный. А психологический стресс — он всегда перерастает в физический, так что ты больше устаёшь, где-то есть риск получить травму, тебя сковывает, и ты двигаешься по-другому, ноги становятся цементными. Любой человек, который играл в теннис… Да даже любой человек, которого когда-либо вызывали к доске стих читать, прекрасно понимает ощущение давления. Чувствуешь, что ноги не идут, начинаешь потеть, сердцебиение учащается, хотя вроде ничего не произошло. Никто тебе ничего не сказал, но ты сам себя накручиваешь. В принципе, эта та же самая ситуация, но к стрессу привыкаешь, как и ко всему другому. Чем больше таких ситуаций, тем лучше для меня. Так я быстрее войду в профессиональную жизнь тенниса, в которой я отсутствовал.
— Первый корт был практически полностью заполнен во время вашего матча. Ожидали столько публики на квалификационном матче?
— Можно сказать, что билеты продал сегодня.
Любой человек, которого когда-либо вызывали к доске стих читать, прекрасно понимает ощущение давления. Чувствуешь, что ноги не идут, начинаешь потеть, сердцебиение учащается, хотя вроде ничего не произошло. Никто тебе ничего не сказал, но ты сам себя накручиваешь.
Сейчас пойду общаться с руководством, скажу: «Давайте делитесь прибылью» (смеётся). На самом деле это хорошо. Мне кажется, что квалификация собралась приличная по сравнению даже с Веной, где при двух кругах всё равно «баи» оказались. Зрителям чуть-чуть не повезло, потому что Миша Южный попал последним, а так бы и он мог сыграть квалификацию.
— Но он в Вене ещё вчера был и там хотел играть квалификацию…
— Ну да. Но мало ли, может быть, приехал и сказал: «Ой, извини, перепутали» (улыбается). Помимо него у нас в любом случае есть Карацев, Кравчук, Риба…
— В вашей части сетки Камке ещё есть.
— Да, Камке, Лайович. Есть наши ребята – Музаев, Ватутин. Ватутин, по-моему, вообще чемпион России, так что есть на кого посмотреть. Может быть, они не такие именитые, понятно, что не Федерер и Надаль, но я думаю, что очень мало «специалистов», которые периодически смотрят теннис, смогут легко отличить. Между Ито и Федерером они разницы особо не увидят. Когда ты постоянно живёшь теннисом, включаешь Австралию посреди ночи, то, конечно, можешь отличить, но нюансы совсем небольшие.
— Раз уж зашла речь о Федерере. В курсе про его новый удар сабр?
— Нет.
— Он принимает с полулёта на хафкорте и сразу идёт к сетке. Борис Беккер считает, что это неуважение к соперникам и в его время с таким игроком поговорили бы в раздевалке. Как вы к этому относитесь?
— Мне очень сложно представить, что Беккер такое мог сказать. Я думаю, что то, как он себя вёл в своё время, тоже можно воспринимать как неуважение (улыбается). А так тогда можно было говорить и о Санторо, который играл в своеобразный теннис. И Бартоли, наверное, очень много разговоров в раздевалке бы услышала. На самом деле Федереру надо что-то менять, и он правильно делает. Навратилова в 40 лет играла совсем не так, как она играла в 20. Ты должен прогрессировать вместе со спортом, а если ты этого не делаешь, то ты откатываешься назад. Я думаю, в возрасте Роджера ему необходимо как-то укорачивать розыгрыши, пытаться выиграть как-то по-другому, где-то блефовать. А осуждать это — то же самое, что сказать, что Джокович проявляет неуважение к кому-то, потому что обыгрывает кого-то 6:1, 6:1 (улыбается). Я предполагаю, что Бориса просто неправильно перевели или он это сказал в шутку, а все восприняли всерьёз.
— А насколько ваш тренировочный режим отличается от того, что было ещё пять-шесть лет назад?
— Существенно. Сейчас основная задача — не умереть (смеётся) и не поломаться на корте. Я думаю, что у многих ребят такая задача – выйти на какой-то уровень, где ты просто не травмируешься налево и направо. Тот же Типсаревич до сих пор не может оклематься от своих проблем. У него сейчас опять операция была. Когда ты начинаешь возвращаться, то помнишь, как раньше играл, и пытаешься действовать в том же стиле, но физическая подготовка уже не позволяет. Это не то, что пошёл покачался два месяца и вышел играть. Джокович уже выступает лет пять-шесть без остановки. Конечно, он может постоянно повышать свой уровень, потому что его основной фундамент уже очень твёрдый. А на нём он может постоянно продолжать строить всё выше и выше. А тут, когда ты поставил фундамент и первый этаж, начинаешь строить второй, а у тебя первый рухнул, а ты никак не можешь дойти до третьего. А перескочить никак невозможно. То есть тебе надо возвращаться, набирать игровую практику. Это достаточно логично. Просто всем кажется, что это проще. Вот Типсаревич стоял десятым, что он не может научиться играть и вернуться опять в десятку? Если бы это было так легко, то все бы это делали. Тот же дель Потро. Достаточно травмированных игроков, которые никак не могут вернуться.
— Вы выступаете здесь на турнире в паре с Андреем Рублёвым. Чья это была инициатива?
— Мне на самом деле без разницы, с кем уже играть, просто поиграть бы матчи (улыбается). Рублёв сам тоже не мог ни с кем попасть исходя из рейтинга. А когда поняли, что кат будет очень низкий на пару, то мы уже договорились с Андреем, чтобы ему тоже не надо было ждать до последнего момента. Среди игроков, которые сами попасть не могут, это, наверное, была самая логичная комбинация. На самом деле, конечно, если был бы кто-то посильнее меня, с кем мог бы сыграть Андрей, то логичнее было бы ему выступить с ним, чтобы иметь шанс заработать больше очков. Надеюсь, что я не подведу его. Всё-таки сейчас его матчевая готовность повыше моей, так что если кто-то и будет подваливать в матче, то это наверняка буду я (улыбается). Я психологически к этому готов, просто буду пытаться делать это не каждый розыгрыш, а хотя бы через каждые два розыгрыша, стараясь свести свои оплошности к минимуму.
— Значительная часть года у вас прошла без классической профессиональной жизни теннисиста. Как вы провели это время? И как вам жизнь без постоянных разъездов?
— Были свои сложности. С одной стороны, вроде бы хорошо. Посидел на одном месте. Смог выспаться в своей кровати за несколько месяцев (улыбается). Но были свои нюансы. Они у всех есть, когда есть какой-то переходный период. Когда, допустим, люди уходят с одной работы и пытаются найти другую. Я ещё пока сыграл всего лишь один матч. Если наблюдать за прогрессом Типсаревича, у меня пока не очень радужные перспективы. Надеюсь, что я не пойду по его стопам. Говорить о том, что я уже вернулся в теннис, — это пока не очень разумно. Сыграл всего один матч с 19-летним парнем. Он талантливый, конечно. Может хорошо подавать, неплохо играть, но мне кажется, это не совсем равный матч, когда у меня за моей спиной на 11 лет больше опыта. Мне было что ему противопоставить. Надеюсь, что оттяну свой уход из тенниса хотя бы на ещё один год. Конечно, хотелось бы и ещё побольше, но об этом уже можно будет судить в конце 2016 года. Надо будет исходить из рейтинга и своего физического состояния.