Новак Джокович в четырёх партиях переиграл Энди Маррея в финале Australian Open — 2015, завоевав в Мельбурне уже пятый титул и обогнав Андре Агасси. Теперь серб вышел на чистое первое место по количеству трофеев в Австралии в мужском одиночном разряде с момента начала Открытой эры (1968 год). На послематчевой пресс-конференции Джокович подробно разобрал финальный поединок, рассказал о значении пятого титула, о самочувствии и о надеждах на победу в Париже.
Матч получился очень похожим на финал Australian Open — 2013, когда на первую и вторую партии у нас ушло больше двух часов. Сегодня мы играли их два с половиной часа. Это очень изматывающе, и нам обоим было непросто в физическом плане.
— Расскажите как можно подробнее о третьем сете. Вы мучились с травмой, а затем выиграли 12 из 13 последних геймов.
— В этом матче было много очков, которые могли стать поворотными. Как все и ожидали, получилась серьёзная битва. Понятно, что финал турнира «Большого шлема» важен для нас обоих. Несмотря на то что я уже четырежды побеждал здесь, а он только проигрывал в финалах, наши шансы на титул были равными. Этот матч получился очень похожим на финал Australian Open — 2013, когда на первую и вторую партии у нас ушло больше двух часов. Сегодня мы играли их два с половиной часа. Это очень изматывающе, и нам обоим было непросто в физическом плане.
У меня был провал в концовке второго и начале третьего сетов. Я чувствовал себя истощённым и нуждался в каком-то времени, чтобы перезарядить батарейки и снова набрать ход. Мне это удалось, я стал бить по мячу сильнее, чаще выходить к сетке, делать розыгрыши короче. Я сделал очень важный брейк в начале третьей партии, при 2:0 в пользу соперника. Это помогло мне вернуться в матч в психологическом плане. Мы тогда словно играли в кошки-мышки, пытались превзойти друг друга в самых разных вариациях ударов – плоских, кручёный, резаных, укороченных, свечках. Мы оба выложили всё, что есть в наших арсеналах. Надеюсь, все зрители насладились финалом, а для меня он получился выматывающим. Я рад, что верил в победу на протяжении всего матча. Мне удалось отыграть брейк-пойнт при 3:3 в третьем сете, затем сделать брейк и взять партию. Это помогло мне поверить в себя и переломить ход борьбы. На таком уровне всё может решить пара мячей, что и произошло сегодня.
— Хотя вы с Энди знакомы с 11-летнего возраста, он отметил, что отвлёкся на то, что вы прихрамывали, что у вас была какая-то проблема. Должно ли подобное происходить между двумя людьми, которые так хорошо знают друг друга?
— Я не собираюсь говорить о нём плохие вещи в прессе или искать какие-то оправдания. В таком матче эмоции бьют через край. Непросто постоянно держать стопроцентную концентрацию. Ещё был момент, когда матч прервался из-за выскочивших на корт людей. Я тогда взял первый сет и вёл во втором с брейком, но сразу после этой затяжной паузы проиграл подачу. Он начал чаще идти на мяч, действовать агрессивнее — в целом играть лучше. При этом он тоже не был полностью свеж, но это нормально после стольких затяжных розыгрышей. Матч действительно был очень напряжённым физически.
— Что для вас значит пятый титул здесь?
— Думаю, этот титул более ценен, поскольку теперь я муж и отец. Это первый турнир «Большого шлема», который я выиграл в таком статусе. И я очень, очень горжусь этим.
— В каком именно плане?
— В плане того, что я отец и муж (улыбается). Я стараюсь сохранять верность теннису настолько, насколько могу, и по максимуму использовать пиковые годы моей карьеры. Я играю ради того, чтобы завоёвывать крупные титулы, и играю ради людей, окружающих меня. Я знаю, сколько они вложили в меня, в мою карьеру, я пытаюсь отблагодарить их настолько, насколько могу. В моей жизни были разные обстоятельства, ситуации, различные прекрасные моменты. Я женился, стал отцом. Эти события, произошедшие за последние полгода, определённо придали мне новую энергию, которую я никогда не чувствовал раньше. Сейчас всё в моей жизни развивается по-настоящему позитивно, и я очень благодарен судьбе за это. Я пытаюсь полностью прочувствовать эти моменты и насладиться ими.
Судорог у меня не было. И я не вызывал врача, потому что у меня не было причин делать это. Я просто ощущал слабость. На протяжении приблизительно 20 минут мне было плохо физически.
— Как вы можете объяснить то, что в какой-то момент выглядели полностью опустошённым физически и морально, а затем, буквально через пару геймов, вдруг резво забегали по корту? Маррей думал, что у вас судороги.
— Нет, судорог у меня не было. И я не вызывал врача, потому что у меня не было причин делать это. Я просто ощущал слабость. На протяжении приблизительно 20 минут мне было плохо физически. Честно говоря, мне нечасто доводилось так себя чувствовать. Но я помнил, что два года назад у нас здесь была схожая битва, и ближе к её концу я ощущал физическое превосходство над ним. Эта мысль помогала мне держаться — и, безусловно, осознание важности матча. Не хотелось сдаваться. Я стараюсь никогда не сдаваться, я верил, что ещё найду необходимые для рывка силы. Как я уже говорил, я начал больше вкладываться в удары, лучше «держать» корт, сокращать розыгрыши, и это позволило мне вернуться в матч.
— Дело было в обезвоживании или в том, что у вас просто закончились силы?
— Нет-нет, я очень профессионально слежу за отсутствием проблем с обезвоживанием, пью необходимые субстанции, ем нужную еду, подпитывающую тело энергией. Словом, делаю всё, что необходимо. Но такое количество затяжных розыгрышей в первом и втором сетах вытянуло из меня всю энергию! Нельзя постоянно быть готовым на сто процентов, это нормально. Время от времени приходится сталкиваться с такими отрезками матчей. Сейчас он продлился 15-20 минут, а затем мне стало лучше.
— В начале второго сета вы упали, и на протяжении нескольких розыгрышей было ощущение, что у вас болит лодыжка.
— Нет-нет-нет, с ней всё было в порядке. Просто, как я уже упоминал, розыгрыши были очень длинными, и мне пришлось тяжело физически.
— Вы выиграли здесь уже в пятый раз, установив рекорд Открытой эры. Согласились бы обменять одну или даже две победы здесь на один титул в Париже?
— Ха! Не спрашивайте меня об этом здесь, пожалуйста (улыбается). Нет, я придерживаюсь веры в то, что на все события в жизни есть своя причина. Пытаюсь не тратить силы на то, чтобы думать: «Что, если… А всё-таки — что, если...» И так далее. Я играю здесь здорово, победил уже пять раз, и на это есть свои причины. Так же как и на то, что мне до сих пор не удалось покорить «Ролан Гаррос». Но я продолжу работать изо всех сил и верить, что смогу победить там хотя бы раз, пока не завершу карьеру.
— Поднимая трофей над головой, вы всегда думаете о женщине, которая так много сделала для вас, о покойной Елене Генчич?
— Да, конечно. Безусловно. И не только тогда, когда поднимаю трофей. Я очень часто думаю о ней. Она была одним из самых близких мне людей в жизни, сразу после родителей и семьи. Она очень сильно помогла и моей карьере, и в жизни в целом. И этот трофей принадлежит ей настолько же, насколько и мне.
Мне пришлось многим пожертвовать, чтобы вести такой здоровый образ жизни, как в последние годы. Поверьте мне, действительно многим — даже таким вкусным шампанским, как здесь.
— У вас было ощущение, что Энди отвлекался на ваши проблемы с самочувствием? Это могло помочь вам?
— Я этого не заметил, если честно.
— А заметили разницу между сегодняшним матчем и полуфиналом с Вавринкой? В обоих случаях у вас были трудности.
— Они совсем разные игроки. Безусловно, оба матча получились очень непростыми, во всех смыслах. Но это были разные поединки. Со Стэном всё шло очень быстро. Он очень сильно бьёт по мячу, и розыгрыши получаются короткими. Затяжных перестрелок было мало — уж точно гораздо меньше, чем сегодня.
— В каком из матчей вы сыграли лучше?
— Думаю, сегодня. Конечно, у меня были перепады, но в целом моя игра сегодня была стабильнее.
— Можно сказать, что энергозатратный теннис, в который вы играете в последние годы, и тяжёлая концовка прошлого сезона заставляют вас платить цену подобными физическими проблемами? И ещё хотелось бы уточнить: в матче со Стэном вы получали какие-то напитки, и в финале — тоже. Это просто электролиты? Что вы получаете от своей команды?
— Ну, первый вопрос был об уплате цены. Смотрите, я не травмирован и ничто меня всерьёз не беспокоит, так что я не думаю, что цена высока. Собственно говоря, я, пожалуй, играю меньше турниров, чем другие топ-игроки. Конечно, я стараюсь подвести себя в оптимальной форме к крупнейшим соревнованиям, где хочу блистать, показывать свой лучший теннис. Так что я серьёзно подхожу к составлению своего расписания, занимаюсь этим заранее и стараюсь максимально его придерживаться. В этом году я точно сыграю на Кубке Дэвиса. Это добавит несколько соревновательных недель. Но в целом расписание почти не меняется. Сейчас я здорово чувствую себя физически и не думаю, что должен сильно беспокоиться из-за 20-30 минут в финале. Наоборот. То, что я смог прийти в себя и закончить матч так, как закончил, вдохновляет меня.
А что касается напитков, электролитов, энергетиков — подобное пьют все спортсмены. Я очень внимательно слежу за всем, что пью и ем. Важно уделять внимание каждой детали, всем мелочам. И может оказаться, что именно одна из таких мелочей имеет решающее значение. Особенно в таком матче, как этот. Мне пришлось многим пожертвовать, чтобы вести такой здоровый образ жизни, как в последние годы. Поверьте мне, действительно многим — даже таким вкусным шампанским, как здесь. Даже в свободное от тенниса время я не могу позволить себе есть многие вкусные блюда. Но мне всё равно нравится то, что я ем, и то, что я пью. И то, как я живу. Это мой выбор. Так что я не могу сидеть здесь и жаловаться на жизнь — лучшую жизнь из всего того, что у меня могло быть. Я стараюсь быть лучшим в том, в чём могу быть лучшим. Поэтому я уделяю всему связанному с этим так много внимания.
— Насколько важно быть столь сильным психологически, как вы?
— Психологически? Ну, в подобных матчах и обстоятельствах психологическая сила играет, пожалуй, наибольшую роль. Чтобы побеждать в них, нужно уметь находить внутренние силы — и психологические, и физические, и эмоциональные. Особенно в финалах, в поединках с сильнейшими и принципиальными соперниками. Можно влиять на многое с помощью психологического настроя. Конечно, как я упоминал раньше, не всегда возможно держать стопроцентную концентрацию на протяжении трёх с половиной часов, но важно уметь вставать после падений и продолжать биться. Психологическая устойчивость помогает в этом.