Российская теннисистка Мария Шарапова вышла в третий круг «Ролан Гаррос — 2014», справившись с Цветаной Пиронковой — 7:5, 6:2. На послематчевой пресс-конференции она рассказала о ходе матча, молодом теннисном поколении, своих тренировках в юные годы, работе на Олимпиаде в Сочи и многом другом.
— Мария, условия для игры сегодня были непростыми. Первый сет сложился тяжело, но затем вы постепенно нашли свой теннис, верно?
— Да, именно так. Всегда нелегко выходить на матч, зная, что стоит холодная погода, дует ветер. Нужно быть готовой к этому психологически. В начале поединка мне было холодно, и я недостаточно хорошо двигалась по корту. Мне не удавалось поймать нужный ритм. Но после обратного брейка я смогла начать действовать чуть агрессивнее, чем до того. Вскоре я заиграла намного лучше и сумела удержать такое
«У тебя появляется возможность заниматься сотней различных вещей, но в итоге всё равно возвращаешься к корням, к тому, что действительно важно, что открыло тебе доступ ко всем этим вещам – к теннису. Он делает меня гораздо более счастливой, чем всё остальное».
состояние до конца матча.
— Накануне проиграла Ли На, а сегодня – Серена. Что вы думаете об этих результатах и о том, что это облегчает ваш путь к победе?
— Всегда нужно идти своим путём, концентрируясь на работе, на ближайшей сопернице, не думая о том, что происходит вокруг. Хотя выходя на корт, ты, разумеется, знаешь о множестве неожиданных поражений, произошедших как в женском, так и в мужском турнире. Так что победить при такой атмосфере — это очень здорово.
— Говоря о новом поколении: у нас есть Гарбин Мугуруса, обыгравшая Серену, есть Кристина Младенович, которая победила Ли На, Таунсенд, победившая Корне. Как думаете, они действительно скоро прорвутся наверх или просто в этот раз так сошлись звёзды?
— Я уверена, что через некоторое время это произойдёт. Тем, кому сейчас 27 лет и больше, осталось играть, не знаю, пять, максимум семь лет. Так что когда-нибудь девушки из этого поколения будут стоять и держать в руках трофеи турниров «Большого шлема». Такова реальность, естественный процесс. Я сейчас нахожусь где-то посередине. Многие теннисистки, которые играли, когда я только начинала карьеру, уже давно ушли из спорта, кто-то ещё продолжает выступать. При этом я вижу много замечательных молодых теннисисток, появляющихся в туре. У них разный стиль игры, они привносят что-то новое, и это здорово.
— Можно сказать, что борьба с этими девушками является для вас новым вызовом, добавляет мотивации?
— То, что они появляются, – это нормально, иначе и быть не может. Когда тебе уже 27 и ты провела в туре так много лет, разумеется, будут появляться девушки, которым 20-21 год и которые будут показывать хорошие результаты.
— Бывает такое, что молодые девушки приходят к вам и советуются по поводу того, как вести себя после первых больших успехов, справляться с давлением и полностью реализовывать свой потенциал?
— Лично ко мне никогда не подходили с подобными вопросами. Но почти все молодые игроки наверняка знают, чего добились теннисистки из предыдущих поколений и что было с ними после этого. Когда я победила на Уимблдоне в 17 лет, то думала, что теперь никогда не буду проигрывать, ведь это была великолепная победа, и у меня было ощущение, словно я стою на вершине мира. Но затем меня буквально начали разрывать, дёргать по самым разным местам. Меня фотографировали для Vogue, для журнала Sports Illustrated, одевали в различные платья… Словом, у тебя появляется возможность заниматься сотней различных вещей, но в итоге всё равно возвращаешься к корням, к тому, что действительно важно, что открыло тебе доступ ко всем этим вещам – к теннису. Он делает меня гораздо
«Сегодня сначала было очень сложно, физически я чувствовала, что играла в бадминтон. Вроде бы быстро сыграла по мячу, а он никуда не летел. Начало сегодня получилось очень плохим, не было никакого ритма. А когда я взяла её подачу, я почувствовала себя увереннее. Потом всё пошло».
более счастливой, чем всё остальное.
— Вавринка и Ли На после поражений отметили, что им отчасти помешал пресс высоких ожиданий. Вы давно привыкли справляться с внешним давлением. Что вам в этом помогает?
— Мне очень повезло. Мои родители всегда очень реалистично смотрели на вещи – не только с момента моей победы на Уимблдоне, а с самого начала моей карьеры, с того времени, как мы приехали в США, когда я была маленькой девочкой. Мы никогда не боялись, что придётся вернуться обратно и жить обычной жизнью. Всё было нормально, это не стало бы трагедией. И ещё, знаете, когда добиваешься какого-то большого успеха, зная, что вложила в это очень много усилий, что это стало результатом огромной работы, – да, это очень важно для тебя, для твоей семьи. Но ты возвращаешься домой и видишь, что в соседнем магазине всё так же делают кофе, что все живут своей прежней жизнью. Да, для тебя это очень серьёзная победа, но мир продолжает двигаться вперёд как ни в чём не бывало. И тебе тоже нужно вставать утром и продолжать делать свою работу, как и всем остальным. Я всегда понимала это. Кроме того, у меня были серьёзные травмы, и это также многому меня научило. До того я думала, что просто буду играть в теннис каждый день, но тут оказалось, что иногда это невозможно. Твоё тело не позволяет тебе этого, и приходится искать какие-то другие вещи, которые тебе нравятся и которыми можно будет заниматься в будущем. Словом, я получила очень серьёзный опыт. А ещё очень важно, что у меня отличная команда и замечательный менеджер, работающий со мной с 10 лет.
Оставшаяся часть пресс-конференции прошла на русском языке.
— Со стороны показалось, что первый матч вам дался довольно легко, а этот — очень тяжело. Действительно так было?
— Да. Сегодня сначала было очень сложно, физически я чувствовала, что играла в бадминтон (смеётся). Вроде бы быстро сыграла по мячу, а он никуда не летел. Начало сегодня получилось очень плохим, не было никакого ритма. А когда я взяла её подачу, я почувствовала себя увереннее. Потом всё пошло.
— Показалось, что соперница очень решительно настроилась на вас и вошла в игру прямо с первого мяча, а вы…
— А я не вошла (смеётся). Так и было, но самое главное, как я этот матч закончила.
— На геймболах вам нередко удаётся положить мяч по линии так, словно вы чувствуете мяч спиной: махнуть, не глядя, и попасть. Как считаете, что первично при обучении детей: контроль, то есть сначала бить тихо, но точно, или удары со всей силы, которые когда-то потом начнут попадать?
— У меня был тренер в 10-12 лет – [Роберт] Лэнсдорп. Он всегда приносил на тренировки большую корзину, в которой было очень много мячей. И я как можно сильнее била по этим мячам – а когда уставала после, не знаю, 20 ударов, он спрашивал: «Почему ты устала? Почему у тебя такая слабая рука? А если розыгрыш будет длинным и тебе придётся выполнить 30-40 ударов? Тебе нужна сила». Думаю, из-за этого у меня появились такие удары.
— То есть в вашем случае первична была сила.
— Ну, сначала ты работаешь над техникой, это самое главное. Но это в семь-восемь лет, а потом, когда техника уже появляется и тебе с ней комфортно, ты начинаешь думать о розыгрышах, о том, как будешь бить мяч, о том, какой у тебя стиль игры.
— Какие у вас соображения по поводу своего следующего матча? И, безусловно, главным сюрпризом дня стал ранний вылет Серены Уильямс. Есть облегчение в связи с этим? Ведь вы потенциально сходились с ней в четвертьфинале.
— Что касается следующей соперницы – я сейчас немного смотрела их матч, но они ещё не доиграли. Никулеску ведёт, и я с ней никогда не играла, но, думаю, это будет непростой поединок. Она не даёт поймать ритм, постоянно выполняет резаные удары, хорошо двигается, достаёт многие мячи. Словом, на глине с ней должно быть тяжело. Но, думаю, я буду к этому готова. А Серена… Я знаю, что все каждый раз говорят о нашем потенциальном матче, ждут его. Но мы всегда говорим, что смотрим только на следующую соперницу и не должны думать о том, что будет в четвертьфинале. Я это отмечала с первого же интервью здесь.
— Хотелось уточнить: крест для вас только бижутерией является или несёт какой-то смысл?
— Этот крестик мне родители подарили, когда я была маленькой девочкой (улыбается).
— Но для вас это имеет значение? Вы атеист или верующий человек?
— Нет, это имеет значение, потому что всё-таки мои родители мне сделали такой подарок, когда я была маленькой.
— Много разговоров о вашей работе на зимней Олимпиаде. Вы могли бы немного рассказать о том, как работали, в каком качестве, что вам принёс этот опыт?
— К сожалению, в Сочи я провела только неделю, потому что потом мне нужно было тренироваться. Но воспоминания остались замечательные. Я очень долго ждала того, чтобы увидеть Олимпиаду в Сочи, и
«Прошло уже 18 месяцев с тех пор, как мы запустили этот бизнес, и конфеты есть в 30 странах. Мы продаём очень много пакетиков (смеётся). Честно говоря, для меня это изначально было просто интересно. Я любила такие конфеты. Но я не верила, что продажи будут столь высоки».
изначально не поверила бы, что это произойдёт. Когда я прилетела в Америку в семь лет, то всем говорила про то, какой это хороший, замечательный город, как все там отдыхали… Когда мы получили право провести там Олимпиаду, для меня это был серьёзный шок. А быть частью церемонии — это… Что касается опыта для телевидения – можно сказать, что он у меня уже и так есть. Я много лет играю в теннис, даю множество интервью. Но это всё-таки был совершенно другой опыт. Я была перед камерой и скорее в роли ведущей. Думаю, можно сказать, что я представляла Сочи для Америки.
— А в чём конкретно заключалась работа?
— Мы просто делали шоу для NBC. Ходили в цирк, показывали русскую кухню. Никто там не знает, например, что такое хачапури. Правда, это украинское блюдо, но… Словом, для меня это было интересно.
— Вопрос по вашему бизнесу ещё. Вы занимались линией одежды, парфюмерией, в 2012-м запустили свою линию конфет. Чем ваша бизнес-душа занимается в данный момент?
— В данный момент самое главное для меня – теннис. Я знаю, что у меня ещё будет очень много времени после карьеры. Но при этом мне очень нравится работать в этом бизнесе. Я никогда не думала, не представляла, что всё так сложится. Прошло уже 18 месяцев с тех пор, как мы его запустили, и конфеты есть в 30 странах. Мы продаём очень много пакетиков (смеётся). Честно говоря, для меня это изначально было просто интересно. Я любила такие конфеты. Но я не верила, что продажи будут столь высоки.
— Когда вы приехали в Сочи после такого длительного перерыва, вас пригласили в мэрию? Или, может быть, посадили дерево в вашу честь, прибили где-нибудь памятную доску?
— Вообще мы с Nike поехали в парк Ривьера, где я начинала играть в теннис. Там и мой отец играл с отцом [Евгения] Кафельникова. Старую стенку, которая там стояла, покрасили, сделали красивее. Теннисный корт стал очень красивый, и там есть моя детская фотография и фотография на корте, сделанная, наверное, пару лет назад. Так что воспоминаний было много. Вообще вся эта поездка для меня очень насыщена воспоминаниями получилась (улыбается).