Российский теннисист Николай Давыденко поделился впечатлениями от затянувшегося поединка второго круга «Ролан Гаррос» с представителем Узбекистана Денисом Истоминым, который завершился победой россиянина со счётом 6:4, 7:5, 6:2. В общении с иностранными журналистами россиянин не стал раскрывать все карты перед следующей встречей с Ришаром Гаске, однако в беседе с отечественной прессой оказался более откровенен.
Гулбис может говорить что угодно (улыбается). Я тоже читаю много ерунды в прессе, но ничего об этом не говорю. Единственное, что меня волнует, – это мой завтрашний матч. Я уже в таком возрасте, когда образ мышления начинает меняться. Возможно, я и сам становлюсь скучным… Но лично меня всё устраивает.
— Помните ли вы вашу первую встречу с Ришаром Гаске в Монте-Карло в 2002 году? Какое впечатление произвела на вас игра соперника?
— Честно говоря, я не помню.
— А помните ли вы другие противостояния с этим теннисистом?
— Я стараюсь забывать те матчи, в которых проигрываю.
— А что можете сказать о победе над ним в Кубке Дэвиса?
— Да, ту встречу я выиграл, но её я тоже не помню (смеётся). Я знаком с его стилем игры, мы играли на турнире в Дохе. Он показывает одинаковый теннис как на харде, так и на грунте. Иногда он меняет тактику. Но мне неизвестно, какую установку даст ему тренер на завтрашний матч. Ожидаю от него разнообразной игры. Сложно представить, каким приёмом он воспользуется в нашем следующем матче. Я же постараюсь выйти на корт и сыграть в свой теннис. В игре бывают моменты, когда сложно что-то изменить, но я постараюсь приложить максимум усилий ради результата.
— Считаете ли вы, что такие молодые игроки, как Димитров, Пэр и Нисикори – это будущее мирового тенниса?
— А почему вы назвали именно их? Разве эти игроки совершили что-то невероятное? Они демонстрируют качественный теннис, но в нём нет ничего экстраординарного. Все борются в меру своих возможностей. Я играл против Димитрова в Роттердаме. У него хорошая подача, он очень старателен на задней линии, хорошо бегает. Но мне трудно сказать, что его игра поразила моё воображение. Если он будет прогрессировать, то попасть в топ-10 для него вполне реально. В данный момент у него нет необходимых для первой ракетки мира качеств. Если все игроки топ-10 разом отправятся отдохнуть, может быть, у него и будет шанс.
— Эрнест Гулбис в беседе с журналистами заявил, что «большая четвёрка» в теннисе выглядит скучной и их интервью выглядят шаблонными… Как относитесь к его заявлению?
— Гулбис может говорить что угодно (улыбается). Я тоже читаю много ерунды в прессе, но ничего об этом не говорю. Меня не волнует, что говорит Гулбис или кто-то другой. Единственное, что меня волнует, – это мой завтрашний матч. Я уже в таком возрасте, когда образ мышления начинает меняться. Возможно, я и сам становлюсь скучным… Но лично меня всё устраивает.
Гаске — очень мелкий, шустрый спортсмен. Бегает, тащит все мячи. Я находился в хорошей форме, когда играл с ним в Дохе, но физически он меня просто убил. Тащил, ожидал моей ошибки, и в конце концов я ошибался. Не знаю, какая у него будет тактика завтра, но не думаю, что он будет пытаться переиграть меня в два удара.
— Раньше пресс-конференции с вашим участием всегда проходили в приятной, лёгкой атмосфере. В этом плане чувствуете изменения?
— Если на пресс-конференции звучат вопросы, касающиеся только состоявшегося матча и элементов игры, естественно, они будут скучными. В теннисе мало что меняется. Хорошо я играю или плохо, что я ем на завтрак – сложно придумать оригинальный ответ на такие вопросы. Вопросы журналистов с годами тоже не меняются. Если кто-то из игроков начинает вести себя необычно, у журналистов это вызывает ажиотаж. Но игрокам «большой четвёрки» сложно кого-то удивить. Для них это норма – быть идеальными и скучными.
— Как повлияло на вас продолжительное ожидание матча?
— Вчера из-за дождя весь день ждали игры, матч постоянно переносили. Ни я, ни соперник даже не успели размяться перед матчем. Именно поэтому вчера нам дали 10 минут разминки на корте. Но к тому моменту погода улучшилась, и я думал, что всё-таки доиграю встречу. При счёте 3:2 игру прервали. К нам подошёл представитель ATP и сказал, что погода может не улучшиться, предложил перенести на следующий день. Возможно, наш матч хотели перенести из-за игры Гаске. Мы даже не возражали, потому что целый день пробыли на стадионе в ожидании. Договорились, что наша игра пройдёт первым запуском.
— Нет ли ощущения напряжения из-за постоянного ожидания игры?
— Да, было нервное состояние. Но на самом деле, здесь всё то же самое, что и на обычном турнире. Сегодня мы провели 2,5 сета. Я даже не сказал бы, что устал после полуторачасового матча. Думаю, что сыграл лучше, чем в первом матче. Завтра ещё одна игра: посмотрим, какая будет погода, на каком стадионе будем играть. Возможно, это будет «Сюзанн Ленглен» или «Шатрье». Кажется, на центральном корте я ещё не выиграл ни одного матча. На «Сюзанн Ленглен» возникают немного другие ощущения. В целом же куда поставят – там и буду играть. Не буду говорить, что не хочу играть на центральном корте!
— За счёт чего сегодня удалось обыграть Дениса Истомина?
— Честно говоря, мне не совсем понятно, почему он сбавил обороты в третьем сете. Он неплохо боролся, поджимал и в третьем сете начал давить, играл по линии. Я не успевал за ним, его скорость была намного выше моей. Но вместе с тем он не успевал контролировать собственную скорость. Мне нужно было играть стабильнее, держать соперника, самому не ошибаться. Из-за этого он начал нервничать, я выиграл подачу, и у меня всё пошло по нарастающей. После того как я сломал его во втором сете, он и в третьем проиграл свою подачу. Я не показывал ничего нового в третьей партии – было всё то же самое. Возможно, сказалась психология, у соперника упал уровень концентрации. Такое со всеми бывает. Возможно, оппонент уже и не надеялся выиграть матч.
— Что можете сказать о Гаске, который станет вашим следующим соперником?
— Это очень мелкий, шустрый спортсмен. Бегает, тащит все мячи. Я находился в хорошей форме, когда играл с ним в Дохе. Но физически он меня просто убил. Тащил, ожидал моей ошибки, и в конце концов я ошибался. Не знаю, какая у него будет тактика завтра, но не думаю, что он будет пытаться переиграть меня в два удара. Скорее всего, он будет бить глубоко, запускать высокие мячи. На нынешнем турнире соперники посылали мне все мячи вниз – не знаю, будет ли удобно отражать его высокие удары. Сказал брату, что завтра будет самый сложный матч. Соперник наверняка будет специально бить глубоко и высоко. И если я не справлюсь, то у меня нет шансов. Если я не проконтролирую игру, он будет растаскивать меня по сторонам и дожидаться ошибки, ждать, когда я сыграю коротко и допущу ошибку. Не думаю, что этот матч его может измотать физически. Он готов, может долго бегать.
— Возможно ли вывести его из любимой зоны?
— Всё зависит от меня. Его, как правило, обыгрывают скоростью. Он не будет играть в такую игру с Надалем, с такими игроками он меняет тактику. Но вместе с тем ему самому не нравятся высокие удары, например, слева. Надаль левша и может закручивать мячи в эту зону. Мне же сложнее, я играю ниже, и для него мои удары гораздо удобнее. Нужно быть в хорошей форме как в тактическом, так и в физическом плане. Не думаю, что смогу удерживать эти показатели на протяжении всей игры. На самом деле интересно, получится ли его обыграть, но вместе с тем не уверен, что готов к этому. Уже по сегодняшнему матчу чувствую, что мой нынешний теннис далёк от уровня топ-10, от полуфинала или финала турнира. Возможно, с каждым матчем я буду набирать форму, но в данный момент мне сложно говорить о перспективах.
— Сравнивая своё состояние с тем, что было в Дохе, можете ли сказать, что ваша форма улучшилась?
— Сейчас я в лучшей форме. Но тогда мы играли всего три сета, а сейчас – пять. Неизвестно, смогу ли я выдерживать эти длинные розыгрыши. Будет ли соперник рисковать или просто играть неудобно? Нужно ли мне рисковать, создавать моменты? Сложно ответить. Скажу завтра, после игры.
— На нынешнем турнире вы не выглядели особенно уставшим. Как сейчас себя чувствуете?
— Нет, я не устал. Три сета максимум по два часа – это нормально. Будет здорово, если мы и в этот раз уложимся.