Хорват Иво Карлович, победивший в матче второго круга Кубка Кремля россиянина Александра Богомолова (7:6, 6:4), практически сразу же после окончания встречи пожаловал к журналистам. Теннисный ветеран оказался немногословен, однако на вопросы отвечал не без доли юмора. Причём поначалу он даже не дождался перевода первого вопроса c русского языка и сразу же начал отвечать на английском. Однако затем ему стало сложнее, и услуги переводчика всё же понадобились.
— Иво, можно ли считать, что тай-брейк первого сета стал ключевым в матче?
— Действительно, тай-брейк был очень важный, он был затяжной. В конце мне повезло больше, а после того как я его выиграл, почувствовал, что во втором сете ход матча уже покатился в мою
сторону.
— Был ли в вашей профессиональной карьере хоть один матч, в котором вы не сделали ни одного эйса?
— О да, был! Однажды в матче с Гаэлем Монфисом в Монте-Карло у меня не было ни единого эйса. Правда, после проливного дождя корт был просто ужасным, очень вязким!
— Вы уже играли с Богомоловым восемь лет назад. Что-то помните о той встрече?
— Ничего! Я даже не помню, что делал вчера, а о восьми годах уже и говорить не стоит.
— Ваш будущий соперник Эдуард Роже-Васслен сказал о том, что он хотел бы сыграть именно с вами. Что вы знаете об этом теннисисте?
— Я немного наблюдал за его поединком против Александра Долгополова. Они провели очень хороший матч, интересно было смотреть. С обеих сторон были невероятные бэкхенды. Мне будет непросто с ним, но надеюсь, что это будет красивое противостояние.
— Некоторые игроки жалуются на то, что корты здесь крайне медленные. Вы согласны с этим?
— Знаете, когда выигрываешь, то всё хорошо, когда проигрываешь – сразу всё плохо. Вот когда я проиграю, тогда и буду жаловаться на всё подряд.
— Практически все теннисисты, кого спрашиваешь о вас, говорят о том, что не хотят играть с вами ни при каких обстоятельствах. Бывают ли у вас проблемы с тем, чтобы найти спарринг-партнёра и потренироваться во время турнира?
— Действительно, иногда я слишком много отдыхаю, потому что не с кем перекинуться мячом. Люди не хотят играть со мной из-за того, что не могут почувствовать ритм. Таков мой теннис. Что я могу с этим
поделать?
— В этом году у вас был спорный матч на Уимблдоне с неоднозначным судейством. Вы говорили о том, что хотите извинений со стороны организаторов турнира. Обратная реакция поступила?
— На самом деле я не хочу углубляться в воспоминания, поскольку это имело место в июне, а сейчас на дворе октябрь. Я слышал какие-то отголоски, что-то они говорили об этом. Напомню, в том матче мне засчитали 8 или 9 футфолтов, хотя я обычно никогда не заступаю за линию при подаче. Не знаю, откуда они взяли это.
— Не расстраивает ли вас тот факт, что потихоньку ваши теннисные рекорды, будь то скорость подачи или количество эйсов за матч, кто-нибудь да отнимает? Надо исправлять ситуацию, вы так не считаете?
— Конечно, я очень сильно огорчаюсь, когда узнаю, что кто-нибудь у меня отнимает рекорд. Я сильно переживаю и пью всю ночь. Правда, дело было на челленджере, так что не знаю, считается ли это?
Следом через несколько минут к журналистам пришёл Александр Богомолов.
— Александр, показалось, что вы блестяще отработали именно на приёме. Вы довольны этим компонентом?
— Нет, не доволен (улыбается). Были шансы, принимал вроде бы нормально, можно было хуже, а можно, конечно, и лучше. Но так, чтобы по два брейка делал за сет – такого не было. Трудно сказать. Много было шансов, особенно на тай-брейке на своей подаче. Стормозил чуть-чуть.
— В какой форме сейчас Карлович, ведь он находится за пределами топ-100?
— Мне показалось, что он сейчас нормально играет и двигается неплохо. Он сейчас вернулся к своей старой ракетке. Вроде бы и уверенность у него появилась опять. Я видел, как он играл пару матчей в этом году. На важных розыгрышах у него были и двойные, и первую он не подавал. Вроде сейчас Иво уверенно подавал. К тому же условия в зале ему подходит.
— На вашей футболке был рисунок, подозрительно напоминающий американский флаг.
— Да нет, это футболка, которую мне предоставила моя компания. Нет, конечно, зачем мне надевать американскую
майку (смеётся)?
— Один теннисный портал писал о том, что вы планировали после окончания карьеры вернуться в Москву и помогать развитию тенниса в нашей стране. Это правда?
— Если я смогу чем-то помочь, то, конечно, всеми силами постараюсь это сделать. Мне бы хотелось вернуться в Москву, жить здесь, чтобы ребёнок выучил русский язык.
— Вы понимаете, насколько это тяжёлая задача?
— Не только от меня это зависит. Я просто думаю, что уровень тенниса в нашей стране снизился, и его надо поднять туда, где он должен быть. Многие мои ровесники скоро заканчивают карьеру, так что можно собрать хорошую команду. У российского тенниса большой потенциал. Жаль, что юниоры не пробиваются. Если упорно работать, то через пять лет ситуацию можно выровнять.
— Вы сегодня отличились эйсом со второй подачи, а Карлович нет. Вы лучше подавали, да?
— (смеётся) Да, лучше! А если серьёзно, я видел, что он убежал под лево, и подал под право.
— Вы играли с Иво летом в 2004 году. Помните того Карловича? Сравните его с нынешним.
— Тот же самый (улыбается).
— Вы оставались последним россиянином в мужской сетке. Это на вас психологически давило?
— Мне бы хотелось остаться и продолжить турнир. Завтра будем играть пару, постараемся взять титул.
— Вы долго жили в США, сейчас бываете в России периодически. В чём, по-вашему, разница в общении с русскими людьми и американцами?
— Трудно ответить. Мне на родине легче узнать человека, общаться с ним. Здесь в людях есть какая-то грусть, это видно. Однако когда начинаешь кого-то узнавать, всё становится понятно. Когда общаешься с русским, быстро привыкаешь к этой грусти и к юмору. В Америке такого нет – там сначала все весёлые, а потом грустные (смеётся).