Первыми для общения с прессой, вопреки ожиданиям, пришли счастливые победители – сербская команда.
— Вы выходили с настроем сделать счёт 4:1 или только потому, что это было необходимо по регламенту?
Александра Крунич: Нам было тяжело, потому что мы очень устали весь день сидеть, болеть. В результате мы вышли на корт опустошёнными, без эмоций. Мне было очень сложно сконцентрироваться не то что на том, чтобы победить, а просто на том, чтобы провести розыгрыш. Так что о том, чтобы поставить жирную точку, даже не думали. Вышли в финал — и нормально.
Елена Янкович: В своё время мне было очень приятно получать советы от более опытных игроков. Сейчас я стараюсь помогать советами и своими знаниями молодым теннисисткам. У всех есть свои кумиры. Когда я была маленькой моим кумиром была Моника Селеш. Меня крайне воодушевляло то, что она давала мне свои советы. Хорошо, что сейчас у нас есть такие игроки, как Типсаревич, Джокович и Иваноивч, ведь они служат примером для молодых теннисистов.
— Вы уже успели как-то поздравить друг друга? Какие у вас планы на вечер? Как будете отмечать победу?
А.К.: Конечно, мы поздравили друг друга, как всегда, пели, танцевали, кричали. Вечером пойдём в сербский ресторан в Москве, отметим там победу со своими — мы пригласили всех наших. Завтра у многих ранние рейсы, поэтому команда, скорее всего, вообще не будет спать.
— Светлана Кузнецова считает, что в финале фаворитами будут чешки. Вы согласны с этим мнением?
Деян Враньеш: Конечно, то, что чешки играют дома, станет для них большим преимуществом. Но я верю в своих девочек и могу сказать, что для всей команды предстоящий финал очень важен. Уверен, что в оставшиеся до финала месяцы они ещё улучшат свою игру. Посмотрим, будет ли этого достаточно. В любом случае мы приложим все усилия для того, чтобы завоевать Кубок.
— Вы уже не раз говорили, сколько трудностей пришлось преодолеть на пути к этому успеху. Часто ли вы думали о сегодняшнем дне?
Д.В.: Мы шли к этому шесть долгих лет, и сейчас я очень счастлив. Я всегда верил, что мы способны победить, и надеюсь, через несколько месяцев нам это удастся.
— Джокович, Троицки и Типсаревич рассказывали, что они помогают молодым сербским игрокам пробиваться в туре. Вы что-то подобное делаете?
Ана Иванович: Здорово, когда твоя страна имеет сразу несколько игроков топ-уровня.
Елена Янкович: В своё время мне было очень приятно получать советы от более опытных игроков. Сейчас я стараюсь помогать советами и своими знаниями молодым теннисисткам. У всех есть свои кумиры. Когда я была маленькой, моим кумиром была Моника Селеш. Меня крайне воодушевляло то, что она давала мне свои советы. Хорошо, что сейчас у нас есть такие игроки, как Типсаревич, Джокович и Иванович, ведь они служат примером для молодых теннисистов.
— В последние годы в Белграде проводится турнир АТР. Ваши сербские болельщики видят вас только по телевизору и на матчах Кубка Федерации. Знаете ли вы, ведётся какая-либо работа по созданию женского турнира в вашей стране?
А.И.: Пока всё это только разговоры. Ничего конкретного нет.
Затем настала очередь общаться с прессой российской команде.
— Соперницы сказали, что вышли на парный матч опустошёнными. А какие ваши ощущения?
Анастасия Павлюченкова: Не знаю, думаю, Лена тоже была опустошённая. Она всё время сидела – болела. Очень громко, все два дня. Я играла. Даже не знаю, что сказать, кто из нас был более опустошённым. Мы были полны сил, хотя нам, конечно, было тяжело.
Елена Веснина: Настя, тем более, трёхсетовый матч сегодня провела до этого.
Шамиль Тарпищев: Теннис вообще требует отдельного рассмотрения, поскольку мы ни в какие нормативные требования не вплетаемся. Министерство дает нам мизер. Мы единственные не подписали целевую комплексную программу подготовки к Олимпиаде. И наши проблемы, естественно, не были рассмотрены. Но, с другой стороны, в рамках министерства всё равно невозможно решить всех наших проблем.
А.П.: Ну и вообще, когда играешь турнир, к его концу всегда чувствуется усталость. Не всегда хватает у тебя энергии. Но, я думаю, все в равных условиях.
Шамиль Тарпищев: Я думаю, что когда до этого выигрываешь, то на эмоциях всё равно всегда легче играть.
— Как вы считаете, хорош ли регламент турнира? Может, проще проводить турнир в одном месте?
Ш.Т.: Я считаю, что в одном месте неправильно играть. Когда играешь в разных странах, то идёт популяризация тенниса. А в одной стране когда – это получится как Дюссельдорф, когда никто не сможет нормально посмотреть ведущих теннисистов. Тут дело не в том, что девушкам проще играть в одном месте, а в том, что надо сокращать календарь вообще на треть.
Светлана Кузнецова: Я согласна.
Ш.Т.: Тогда проще будет всем. И травм будет меньше, и мастерство будет расти быстрее. В 1972 году было 12 зачётных турниров, сейчас – 18. А конкуренция резко возросла. Надо возвращать календарь до 12 зачётных турниров и чтобы право выбора было у спортсменов. Чтобы не было той ситуации, когда человек получает травму, но он всё равно должен ехать в тот город и показать, что у него травма. Это глупость, конечно.
— Считаете ли вы, что причина поражения ваших спортсменов кроется в недостатке финансирования тенниса со стороны государства?
Ш.Т.: Нет. Давайте не будем мешать всё в одну кучу. У нас большие потери в плане подготовки резерва. Мы в своём развитии сделали очень много. В прошлом году мы имели 557 победителей международных турниров, из них 122 в возрасте до 14 лет. Это как раз тот самый возраст, после которого через год многие заканчивают играть из-за отсутствия финансирования. Если мы держим 7-8 лет в Европе первое место по молодёжно-юношескому составу, это говорит о том, что у нас резерв хороший. Главное – избежать дальнейших потерь кадров. Для этого нужно финансирование. За Казахстан аж девять наших человек играют. Это тоже потеря для нас. Мы доказали, что можем играть и развиваться, но в отсутствии средств не можем двигаться дальше.
Что касается сегодняшнего матча, мы проиграли, поскольку сербская команда была сильнее. Однако нельзя забывать, что нам не удалось избежать травм. Если бы Звонарёва или Кириленко играли, то у нас были бы шансы. Мы были лишены вариантов. Естественно, надо учесть, что и Кузнецова, и Павлюченкова не избежали травм в этом году. Если взять статистику сербской команды, то ясно, что она идёт по восходящей. Из ниоткуда они вышли в финал. Нас же сильно лихорадит. Ни один человек, который сейчас находится в команде, за исключением Кириленко, не сыграл полноценный сезон с методической точки зрения. Если два дня подряд играют одни и те же люди, для них это большая эмоциональная нагрузка. Если бы мы играли в полном составе, то у нас было бы преимущество. Увы, так случилось, что не всё было так, как мы хотели.
— Как вы себя чувствуете, Мария? Что за повреждение вы получили?
Мария Кириленко: Я получила травму, из-за этого не смогла сыграть. Чувствую себя не очень хорошо, поскольку расстроена из-за того, что не смогла выступить за команду. В подробности углубляться не буду.
— Что министерство спорта отвечает на ваши доводы по поводу финансирования и сохранения резерва?
Ш.Т.: Теннис вообще требует отдельного рассмотрения, поскольку мы ни в какие нормативные требования не вплетаемся. Министерство даёт нам мизер. Мы единственные не подписали целевую комплексную программу подготовки к Олимпиаде. И наши проблемы, естественно, не были рассмотрены. Но, с другой стороны, в рамках министерства всё равно невозможно решить все наши проблемы.
Подготовка сидящих здесь теннисистов стоит порядка $ 1100 в день. Это не прихоть. Размещение, питание, обслуживание персоналом и всё остальное требует этих средств. А по нормам Минфина больше $ 300 не получишь. Соответственно ещё $ 800 за человека должна платить федерация. Это абсурд. Это касается ведущих спортсменов. Что до резерва, то подготовка требует около $ 350. То есть по стандартам Минфина можно готовить только юношеский состав. Я уже три года напрашиваюсь во все двери и пытаюсь объяснить, чтобы проблемы тенниса рассматривались автономно от других видов. К сожалению, на сегодняшний день это не учитывается.
Шамиль Тарпищев: Проблема такая – в Уимблдоне надо будет брать три коттеджа, которые никто не оплачивает. Для того, чтобы человек мог придти в коттедж и отдохнуть, получить достойное питание, обслуживание, массаж, терапию и прочее. Если ты будешь целый день находиться на турнире, результата не будет. Но этот вопрос пообещал решить Олимпийский комитет.
Ведущие игроки готовятся к Олимпиаде за свои деньги. Это тоже немаловажный фактор. Если говорить о футболе или хоккее, там спортсмены обеспечены полностью. А наши спортсмены зарабатывают на турнирах призовые, которые тратят потом на то, чтобы себя обеспечивать. Это к разговору о том, кто профессионал в спорте.
— Вы уже говорили, что существуют проблемы с заселением теннисистов в Олимпийскую деревню. Это как-то решилось?
Ш.Т.: На сегодня проблемы жилья в Олимпийской деревне не существует. Проблема в другом – от Олимпийской деревни до теннисных кортов порядка двух часов езды, а ведь теннисистам придётся играть по два, а то и три матча в день. Снова неразумность. На Олимпиаду дано девять дней, а теннисистам предстоит играть по три матча в день – одиночку, пару и микст. Всё очень спрессовано. Это не согласовано между WTA, ATP и ITF. Никто не хочет поступить своими интересами. Вы помните, как Сафина в Пекине играла до глубокой ночи, а на следующее утро ей вновь надо было играть. Мы бы не завоевали весь пьедестал, если бы не удалось в нарушение регламента продлить женский турнир на один день. Это прошло мимо, об этом мало говорили, но это было очень важно.
Проблема такая – в Уимблдоне надо будет брать три коттеджа, которые никто не оплачивает. Для того чтобы человек мог после матча прийти в коттедж и отдохнуть, получить достойное питание, обслуживание, массаж, терапию и прочее. Если ты будешь целый день находиться на турнире, результата не будет. Но этот вопрос пообещал решить Олимпийский комитет. Диалог у нас есть, ждём фактического результата. Кстати говоря, некоторые спортсмены не хотят ехать на Олимпиаду в связи с форматом этого турнира. Но это уже другой вопрос. Опять-таки, подготовку спортсменов в течение всего года надо как-то компенсировать. Всё-таки участие в Олимпиаде – это государственное дело, а не только личная прихоть спортсменов. Увы, этот вопрос остался висящим в воздухе.