Ближе к окончанию Кубка Кремля корреспондентам «Чемпионат.net» удалось встретиться с супервайзером мужского турнира Марком Дэрби. Разумеется, официальные лица такого уровня дают интервью гораздо реже, чем большинство игроков, но Дэрби любезно согласился на диалог. Правда, судить о любезности согласия можно было лишь по косвенным признакам – самого Марка до момента интервью мы не видели, а договаривались с ним через Николя Арзани, официального представителя ATP, уже далеко не в первый раз приезжающего на Кубок Кремля.
Арбитр на вышке открывает расписание дня, находит там нужный матч и начинает обновлять счёт, внося базовую информацию: кто выиграл очко, была ли первая или вторая подача, двойная ошибка или эйс. Эта информация с помощью беспроводного интернета передаётся на официальный лайвскор. Кроме того, статистика приходит на мой компьютер, и я, как супервайзер, слежу за тем, чтобы она была верной.
В итоге Николя назначил встречу на субботу, во время женских полуфиналов – то есть в те часы, когда Марк ещё не занят по работе. Изначально основной идеей было обсуждение лайвскора на официальном сайте, но в итоге беседа включила в себя гораздо более широкий спектр тем. Кстати, Дэрби, как и всем работающим в ATP (включая арбитров на вышке), было запрещено говорить о конкретных игроках. Однако и без того нашлось, что обсудить. Само интервью состоялось в специальной комнате супервайзера мужского Кубка Кремля, в присутствии Николя, который время от времени вмешивался в разговор, указывая, что не относится к сфере компетенции Марка.
— Скажите, Марк, все цифры на официальных лайвскорах турниров проставляются исключительно усилиями арбитров на вышке?
— Да, верно. Арбитры на вышке используют что-то вроде этого (берёт в руки айпад и стилус. – Прим. ред.). Они открывают расписание дня, находят там нужный матч и начинают обновлять счёт, внося базовую информацию: кто выиграл очко, была ли первая или вторая подача, двойная ошибка или эйс. Эта информация с помощью беспроводного Интернета передаётся на официальный лайвскор. Кроме того, статистика приходит на мой компьютер, и я, как супервайзер, слежу за тем, чтобы она была верной.
— А кто отвечает за последующий перенос всей этой статистики на сайт ATP? Ведь в профиле каждого игрока можно видеть статистику всех его матчей на турнирах. И кстати, как часто обновляются сами профили? Иногда там можно увидеть устаревшую информацию.
— Я не знаю, кто конкретно занимается этим. Безусловно, кто-то собирает и переносит статистику на сайт, но я не знаком с этими людьми. То же самое могу сказать и по поводу обновлений.
— Вы не можете сказать, почему гонка ATP отсутствует на официальном сайте на протяжении большей части сезона? Ведь раньше за ней можно было следить с самого начала, и это было интересно.
— Нет, я ничего не знаю по поводу гонки.
Николя Арзани решил дополнить ответ Марка:
— Было принято решение показывать только рейтинг 52 недель. Мы посчитали, что гонка на старте сезона не слишком интересна. Она становится интересной после Уимблдона, когда уже можно судить, чьи шансы попасть на итоговый турнир года хороши, а чьи – не очень.
— Марк, учитываете ли вы просьбы игроков при составлении расписания?
— Действительно, время от времени теннисисты просят поставить их на определённое время. На каждом турнире у игроков есть официальный представитель, с которым супервайзер и общается по поводу составления расписания. Так что обычно теннисисты подходят к нему и просят передать, чтобы их поставили на понедельник либо на вторник, на утро, день или вечер. После этого супервайзер садится обсуждать все эти просьбы с представителем игроков и старается максимально учесть их.
— Какие просьбы вы слышите чаще – поставить матч на утро или на вечер?
— Игроки так же сильно отличаются друг от друга, как и любые люди. Кто-то любит играть утром, кто-то – вечером. Не существует единого отношения к этому. Но можно сказать, что большинству не нравится проводить свои матчи рано утром.
— Расскажите, почему вы решили стать супервайзером после завершения карьеры судьи на вышке?
— На самом деле я не так уж и долго пробыл судьей на вышке. Зато я уже 20 лет работаю супервайзером в ATP, а до того шесть лет был им в американской теннисной ассоциации. А выбрал этот путь я потому, что люблю теннис и хотел оставаться внутри этой игры. Это был хороший вариант.
— А каковы ваши полномочия? К примеру, насколько известно, вы можете менять болбоев или арбитров на линиях, если они плохо справляются со своими обязанностями, верно?
— Да, часть обязанностей супервайзера заключается в том, чтобы следить за работой линейных судей. Если я вижу, что пришло время сменить кого-то из них или если судья на вышке просит меня об этом, то это происходит.
— Кстати, о судьях на вышке – сколько из обслуживающих матчи ATP имеют золотой значок (вручается только арбитрам самого высокого уровня. – Прим. «Чемпионат.net».)?
— Хм… Я не смогу назвать точную цифру, но, думаю, их примерно 10-15 – среди тех, кто регулярно работает в ATP. Всего таких арбитров больше, но не все они сотрудничают с нами на постоянной основе.
— Сколько «вышечников» обычно приезжает на турнир ATP и кто решает, какие именно арбитры отправятся на конкретное соревнование – ATP или организаторы турнира? Или это является совместным решением?
— На такой турнир, как Кубок Кремля, стартующий с 1/16 финала, ATP посылает четырёх арбитров. Другие судьи, находящиеся здесь, выбраны организаторами, и они берут на себя все связанные с ними расходы. А влиять на четвёрку, присылаемую ATP, турнир никак не может, это решение находится исключительно в ведомстве нашей организации.
Время от времени теннисисты просят поставить их на определённое время. На каждом турнире у игроков есть официальный представитель, с которым супервайзер и общается по поводу составления расписания. Так что обычно теннисисты подходят к нему и просят передать, чтобы их поставили на понедельник либо на вторник, на утро, день или вечер. После этого супервайзер садится обсуждать все эти просьбы с представителем игроков и старается максимально учесть их.
— Не бывает ли конфликтов в связи с «разделением» арбитров, которые работают одновременно и в ATP, и в WTA – например, таких, как Кадер Нуни?
— Разумеется, на объединённые турниры, такие как Кубок Кремля, WTA тоже посылает своих судей. Нам приходится совместно обсуждать, кто и на каких матчах будет работать. Арбитры ATP в таких случаях нередко судят матчи WTA и наоборот.
— Понятно, что вы не можете называть конкретные имена, поэтому зададим общий вопрос – за что игрок может быть дисквалифицирован в ходе матча? Конечно, такое случается нечасто, но всё же случается.
— Существует определённый кодекс поведения во время матчей. Если теннисист нарушает этот кодекс, то арбитр на вышке вправе наказать его. Но иногда дело заходит слишком далеко, и в исключительных случаях игрока могут снять с игры.
— Скажите, как ATP относится к разговорам о забастовке игроков, о необходимости сокращения календаря? Идёт ли какое-то взаимное обсуждение проблемы?
Николя Арзани, представитель ATP:
— Это вопрос не к этому человеку. Он не имеет права говорить что-либо на этот счёт.
— Хорошо. Тогда такой вопрос: как супервайзеры решают, стоит ли продолжать игру, когда начинается мелкий дождь, и когда нужно возвращаться на корт после дождя? И тот же самый вопрос касается наступления темноты.
— Действительно, время от времени на турнире, где нет искусственного освещения, становится слишком темно для того, чтобы продолжать матч. В таком случае нужно решать, достаточно ли света для игры или нет. Конечно, в солнечную погоду принимать решение проще, чем в облачную. Что касается дождя, то на харде, разумеется, нужно сначала высушить корт. Травяной корт должен стать сухим. С грунтом проще – там можно какое-то время играть даже под небольшим дождём. Но если он становится слишком сильным, всё равно приходится пережидать его.
— Когда дождь только начинается, супервайзер обычно говорит с кем-то по рации. Если не секрет, с кем именно? С организаторами турнира, с синоптиками или, может быть, с самим богом, чтобы узнать, когда погода наладится?
— Первым делом мы советуемся с кем-то из официальных лиц, например, с судьёй на вышке. Нужно давать команду о подготовке к укрытию корта брезентом, если дело происходит на траве, а на харде – просто принимать решение о том, что пора уходить. На грунте, как правило, решение принимает только арбитр на вышке.
Что касается синоптиков, то, конечно, у ATP есть метеослужба. Так что супервайзеры время от времени связываются с ними и узнают прогноз на ближайшее время. Это позволяет понять, будет ли пауза короткой или длинной.
— Марк, а каковы ваши любимые города, турниры ATP?
— (Задумывается на несколько секунд, пока не слышит предположение: Кубок Кремля?). В туре много отличных мест. Что касается Москвы, то с ней у меня связано множество воспоминаний. Впервые я приехал сюда ещё в 1991 году. Нам устроили экскурсию по городу, сводили в Кремль. Но на многих турнирах нас принимают очень радушно, гостеприимно, многие места уникальны. Так что я не могу выделить какое-то одно.
— Сколько турниров вы обычно обслуживаете за сезон?
— Около 20.
— Не тяжело ли столько времени находиться вдали от дома?
— Да, безусловно. Так что в конце сезона я с нетерпением жду отпуска, в том числе и сейчас.
— Теннисисты благодарили Серену Уильямс за то, что она поспособствовала введению Hawk-eye (толчком к появлению «Ястребиного глаза» в теннисе был четвертьфинал US Open-2004 между Сереной и Дженнифер Каприати, в котором Уильямс-младшая неоднократно жаловалась на неверные решения арбитров – и, судя по повторам для телезрителей, в основном была права. – Прим. «Чемпионат.net».)?
— Не знаю, благодарили ли её, но, безусловно, игроки очень рады, что в теннисе теперь есть Hawk-eye. С одной стороны, он интересен, развлекает публику. С другой, он позволяет теннисистам проверять, было ли то или иное решение арбитра верным.
Если на турнире, где нет искусственного освещения, становится слишком темно для того, чтобы продолжать матч, нужно решать, достаточно ли света для игры или нет. Конечно, в солнечную погоду принимать решение проще, чем в облачную. Что касается дождя, то на харде, разумеется, нужно сначала высушить корт. Травяной корт должен стать сухим. С грунтом проще – там можно какое-то время играть даже под небольшим дождём. Но если он становится слишком сильным, всё равно приходится пережидать его.
— Система претерпела какие-то изменения в техническом плане с 2006 года, когда была впервые официально введена в теннисе, или осталась прежней?
— Думаю, в общем и целом она не изменилась. Но технологии не стоят на месте, так что, вероятно, в неё постепенно вносятся какие-то небольшие улучшения, делающие её более совершенной.
— Hawk-eye может допускать ошибки или это исключено?
— Те, кто устанавливает систему, предварительно тестируют каждую из камер, чтобы убедиться, что они дают точное изображение. После этого они говорят, что всё готово к использованию, и мы доверяем им. Доверяют Hawk-eye и теннисисты. Мы верим, что она показывает то, что действительно произошло на корте.
— Сколько камер работает на эту систему в рамках одного корта?
— Обычно их 10. И на Кубке Кремля это число именно таково. Можете пойти пересчитать их (смеётся).
— А во сколько обходится заказ одной такой системы?
— Я не знаю точных цифр, поскольку это лежит вне области моих обязанностей. Здесь я могу только сделать более-менее точное предположение. Думаю, что это обходится примерно в 30-40 тысяч долларов. При этом не забывайте, что расходы зависят от того, есть ли у турнира экраны, показывающие изображение, или же организаторы должны отдельно приобретать их.