Вечером 5 июня 2011 года Рафаэль Надаль в шестой раз поднял над головой Кубок Мушкетёров – главный трофей мужского «Ролан Гаррос», названный в честь знаменитых французских теннисистов 20-30-х годов прошлого века. Испанец сравнялся с Бьорном Боргом по количеству титулов на «Ролан Гаррос» и вышел на шестое место по числу побед на турнирах «Большого шлема» за всю историю – теперь у него их 10.
Неделю назад я сказал, что приложу все силы для изменения этой ситуации, для того, чтобы заиграть лучше, – и сделал это. Я пытался делать всё возможное для этого каждую минуту, и в конце концов смог выйти на свой лучший уровень тогда, когда это было нужно. Именно поэтому мне удалось завоевать трофей. Я очень рад… Ведь выиграть «Ролан Гаррос» — это само по себе что-то особенное, верно? Это турнир высочайшего мирового уровня.
Кроме того, Надаль сохранил за собой первую строчку рейтинга, обеспечив себе пребывание на ней, по крайней мере, до окончания Уимблдона, где ему тоже нужно защищать титул. Неудивительно, что на пресс-конференцию Рафаэль пришёл в хорошем настроении и с удовольствием отвечал на вопросы журналистов.
— Поздравляем с победой. Первым делом, согласно традиции, разрешите поаплодировать вам как чемпиону турнира.
— Спасибо.
— Можете рассказать, что изменилось в вас по ходу этого турнира? Ведь всего несколько дней назад вы сказали, что если продолжите показывать теннис такого уровня, то не сумеете завоевать титул. Но вы выиграли, и выиграли заслуженно.
— Бывает, что такое случается; а бывает, что нет. Но неделю назад я сказал, что приложу все силы для изменения этой ситуации, для того, чтобы заиграть лучше – и сделал это. Я пытался делать всё возможное для этого каждую минуту, и в конце концов смог выйти на свой лучший уровень тогда, когда это было нужно. Именно поэтому сегодня мне удалось завоевать трофей. Я очень рад. Знаете, очень приятно выиграть турнир тогда, когда ты подошёл к нему далеко не на пике формы. Психологически я был готов изменить ситуацию, и именно это сделало победу особенной – если что-то может сделать её более особой, чем обычно. Ведь выиграть «Ролан Гаррос» — это само по себе что-то особенное, верно? Это турнир высочайшего мирового уровня. Повторюсь, я очень, очень рад победе.
— Вы всегда говорите, что этот турнир является для вас самым важным в сезоне. Почему?
— Ну, безусловно, здесь у меня больше всего шансов на победу – если говорить только о турнирах «Большого шлема». Это мой самый большой шанс в году. Если я побеждаю в Париже, то знаю, что год получился отличным, фантастическим. Знаете, это позволяет проводить остаток сезона с меньшим психологическим давлением. Получаешь заряд положительных эмоций, что помогает играть следующие турниры, и, к тому же, чувствуешь большую уверенность в себе, чем до того. Словом, важно побеждать здесь каждый год. Именно поэтому этот турнир – важнейший в году для меня.
— Насколько тяжело вам пришлось сегодня? И что стало ключом к успеху?
— К победе?
— Да, над Роджером.
— Ну, Роджер, по моему мнению, провёл выдающийся турнир, просто фантастический. Он здорово играл на протяжении этих двух недель, на очень высоком уровне. Думаю, сегодня он тоже был хорош. В первом сете ему немного не повезло, но после этого он сумел собраться и вернуться в игру во втором сете. В третьей партии я вёл со счётом 4:2, но с того момента и до начала четвёртого сета он играл очень, очень хорошо.
Когда Роджер показывает такой теннис, с ним ничего нельзя поделать. Мне оставалось лишь ждать подходящего момента, пытаться не выпадать из игры и ставить его в тяжёлые ситуации. Кроме того, очень важным был выигранный с 0:40 гейм на старте четвёртой партии, верно? Думаю, это во многом стало поворотной точкой. Тем не менее Роджер провёл отличный матч. Мой стиль игры отличается от стиля Джоковича. Я заставляю Роджера бить по мячу в более высокой точке, чем Новак, так что в некоторых случаях ему сложнее играть в корте и правильно подходить ко всем мячам.
В третьей партии я вёл со счётом 4:2, но с того момента и до начала четвёртого сета Роджер играл очень, очень хорошо. Когда он показывает такой теннис, с ним ничего нельзя поделать. Мне оставалось лишь ждать подходящего момента, пытаться не выпадать из игры и ставить его в тяжёлые ситуации. Кроме того, очень важным был выигранный с 0:40 гейм на старте четвёртой партии, верно? Думаю, это во многом стало поворотной точкой. Тем не менее Роджер провёл отличный матч, и мне сегодня пришлось очень тяжело.
Но сегодня мне пришлось очень тяжело. Раньше мне нередко было достаточно подать ему под бэкхенд, чтобы захватить инициативу в розыгрыше и довести его до победы. Но не в этот раз. Он здорово принимал с левой руки, лучше, чем когда-либо на этих кортах. Это стало серьёзной проблемой.
— С самого начала этого турнира вы сильно переживали за результат – пожалуй, больше, чем когда-либо. Это связано с достаточно чувствительными поражениями от Джоковича в Мадриде и Риме? Поэтому вам отчаянно хотелось победить в Париже?
— Нет. Скорее я приехал сюда с чуть меньшей уверенностью в себе, чем обычно, потому что видел, что он играет просто фантастически. Я не могу сказать, что не доволен своим матчем в Риме, но, конечно, было тяжело терпеть очередное поражение. Нелегко проигрывать четыре финала подряд. Знаете, я чувствую, что провожу фантастический сезон. Я был в шести финалах подряд. В Дохе и Австралии у меня были проблемы со здоровьем, а после этого я ни разу оступился до финала. Обычно у меня хорошее соотношение побед и поражений в финальных матчах. В этом году, однако, мне удалось выиграть лишь дважды. В Индиан-Уэллсе и Майами определённые шансы на победу были – но я ими не воспользовался. Это было тяжело в психологическом плане. Из-за этого я начал турнир с чуть меньшим запасом уверенности в себе, чем обычно.
— Федерер обыграл Джоковича, а затем великолепно начал финальный матч и повёл со счётом 5:2, показывая свой лучший теннис. Вы не подумали: «Что это, в чём дело? Это не похоже на то, как обычно складываются наши финалы в Париже». Наверное, именно в тот момент вы больше всего опасались за исход матча? И второй вопрос. В начале матча вы полностью отдали Роджеру инициативу. Он сам выигрывал и сам ошибался. Вы рассчитывали, что в конце концов ошибки перевесят?
— Конечно, когда я проигрывал со счётом 2:5, мне пришлось нелегко. Но можно вспомнить финал-2006, когда я отдал первый сет со счётом 1:6. Хуже, чем тогда, точно не было. Я знал, как важен первый сет. Он всегда важен для меня. Но даже если бы я проиграл партию… Матчи на грунте получаются длинными, затяжными. Здесь очень непросто постоянно играть на своём максимуме, атаковать и не допускать ошибок. Вначале Роджер здорово справлялся с этой задачей. Как я уже говорил, мне повезло, что я сумел отыграться с сетбола и сравнять счёт. После этого же, думаю, я на протяжении двух сетов показывал очень хороший теннис.
— На прошлой неделе вы честно сознались в том, что не чувствуете уверенности в своих силах. Можете сказать, что именно помогло вам изменить этот психологический фон? Может быть, что-то произошло в матче с Сёдерлингом или чуть позже? Вы словно переключили передачу и обрели уверенность в себе.
Я был в шести финалах подряд. В Дохе и Австралии у меня были проблемы со здоровьем, а после этого я ни разу оступился до финала. Обычно у меня хорошее соотношение побед и поражений в финальных матчах. В этом году, однако, мне удалось выиграть лишь дважды. В Индиан-Уэллсе и Майами определённые шансы на победу были – но я ими не воспользовался. Это было тяжело в психологическом плане. Из-за этого я начал турнир с чуть меньшим запасом уверенности в себе, чем обычно.
— Если серьёзно? я достаточно хорошо играл на тренировках, что давало мне определённый заряд уверенности. Но при этом на корте мне не удавалось продемонстрировать всё это, официальные матчи я проводил хуже. Но когда тебе удаётся что-то на тренировках, ты понимаешь, что вот-вот сумеешь поймать это и в матчах. Что касается матча с Сёдерлингом – конечно, я ждал от него тяжёлой борьбы. Знал, что если я не покажу хороший теннис, то поеду домой. Я был буквально припёрт к стенке, должен был сыграть хорошо, и вот…
— Словом, в появлении этой уверенности в себе есть что-то мистическое?
— Нет, никакой мистики здесь нет. Просто время от времени такое случается. Ты играешь не слишком хорошо? но потом соперник позволяет тебе показать что-то лучшее, и у тебя получается. Как я уже сказал, я усердно тренировался и хорошо играл на тренировках. Да, я не мог показать такой же теннис в матчах – ни в первом круге, ни во втором. Но, думаю, уже в третьем и четвёртом кругах я играл намного лучше, чем до того. Так что, возможно, дело было ещё и в том, что с теми соперниками мне не требовалось показывать свою лучшую игру. Что касается матча с Сёдерлингом – там я тоже не был до конца уверен в себе, но смог сконцентрироваться на игре. А начал показывать свой грунтовый теннис, и после этого до конца турнира сохранил очень высокий уровень игры.
Окончание следует...