Россиянка Мария Шарапова, вышедшая в 1/8 финала «Ролан Гаррос», на пресс-конференции после матча с Чань Юн-Янь ответила на вопросы журналистов, в том числе и специального корреспондента «Чемпионат.ру».
— Мария, для начала прокомментируйте сегодняшний матч. Показалось, что вы уверенно победили.
— Да, я начала очень хорошо, играла в свою игру, атаковала. У меня было много шансов. В начале матча я реализовывала брейк-пойнты и за счёт этого повела 4:0. Такой удачный старт мне помог. Во втором сете я вела 3:2, однако не смогла удержать подачу. После проигранного гейма я сконцентрировалась и уверенно завершила матч. В целом я чувствовала, что контролировала ход встречи. Я довольно неплохо подавала, за исключением пары геймов, когда она смогла сделать брейк. Словом, я довольна тем, как провела эту встречу.
В целом я чувствовала, что контролировала ход встречи. Я довольно неплохо подавала, за исключением пары геймов, когда она смогла сделать брейк. Словом, я довольна тем, как провела эту встречу.
— Мария, тот уровень игры, который вы сегодня показали, на ваш взгляд, будет достаточным, чтобы обыграть Радваньску? И что вы думаете о следующем матче?
— Соперница совершенно другая, у неё другой стиль игры. Матч будет физически очень сложным. Нужно быть к этому готовой. Для неё грунт является одним из любимых покрытий, она отлично передвигается, возвращает большинство мячей на чужую половину. Для меня важно играть агрессивно и стараться использоваться свои шансы при игре у сетки. Конечно, я думаю, что мне надо будет сыграть лучше, чем сегодня, но это логично.
— Есть ли сейчас какой-то удар, в котором вы не слишком уверены?
— Мне кажется, что я могу играть более агрессивно. Сегодня я чувствовала, что порой действовало медленно. Так что моя задача прибавить в активности и чаще идти вперёд.
— Известно, что у вас была тяжёлая травма, из-за которой вы много не играли. Что вы делали в период, когда не могли выходить на корт, ведь у вас наверняка было время подумать о чём-то кроме тенниса?
— Эта пауза изменила моё отношение ко многим вещам и заставила иначе взглянуть на мир. Обычно мой день протекает по заведённому распорядку — я просыпаюсь в одно и то же время утром, одеваюсь и иду на тренировку. И так каждый день. Затем я выезжаю на турнир. Когда всего этого нет долгое время, то начинаешь по-другому ко всему относиться. Я очень много пропустила и сильно хотела вернуться в тур.
— Ваш невероятный «камбэк» в матче с Гарсия помог вам обрести уверенность и веру в себя?
— Я была очень рада, что смогла спасти ту встречу. Но, если честно, тогда я не думала, что если смогу вырвать победу со счёта 3:6, 1:4, то это придаст мне уверенности. Уверенность нужна всегда, её не может быть слишком много, именно она мотивирует тебя и двигает вперёд.
— Давайте поговорим о теннисе в целом. На этом турнире много сюрпризов, нет явного фаворита, американский теннис переживает не лучшие времена. Что вы думаете обо всём этом?
— Если честно, я не знаю. Достаточно вещей, о которых мне надо думать, так что анализировать глобальные вопросы тяжело. Я решаю свои задачи. Прежде всего я сосредоточена на себе и просто стараюсь побеждать. Трудно ещё думать о том, что происходит вокруг, кто выигрывает, кто проигрывает и так далее. Это не мой вопрос.
— В женском туре сейчас всё нестабильно, лидеры часто меняются. Какую роль в ваших успехах играет опыт?
— Независимо от того, где я нахожусь в рейтинге, я знаю, что у меня есть опыт. Всё-таки я играю в туре уже много лет, я сыграла много матчей, у меня есть победы. Я имею опыт как обидно проигранных встреч, так и, наоборот, тяжёлых побед. Полученный опыт помогает мне в матчах. Серьёзные победы на «Большом шлеме», сложные встречи, проигранные или выигранные, — всё это сделало меня сильнее.
— Патти Шнидер объявила о завершении своей карьеры сегодня. Что вы можете сказать о ней, ведь вы играли против Шнидер.
— У неё очень неприятный удар слева. Я помню один наш упорный матч. Он состоялся как раз на «Ролан Гаррос». Когда я была моложе, то она играла со мной в кошки-мышки, порой я чувствовала себя маленьким мышонком. В общем, она создала мне трудности. У неё была очень длинная карьера. Когда я только начинала играть, она уже играла на высоком уровне.
Мне кажется, что я могу играть более агрессивно. Сегодня я чувствовала, что порой действовало медленно. Так что моя задача прибавить в активности и чаще идти вперёд.
— Перед победой в Риме вы могли рассчитывать на то, что окажетесь на второй неделе здесь, в Париже, при этом будучи так уверенной в себе?
— Я надеялась, поскольку, конечно, всем хочется пробиться во вторую неделю. На самом деле я просто пытаюсь выиграть мой следующий матч, независимо от того, это первый круг, второй или какой-либо другой.
— В последнее время вы поменяли ракетки и тренера. Прокомментируйте эти изменения.
— В ноябре я поменяла ракетку, чему я очень рада. Я полюбила новую ракетку буквально с первых минут тренировки. Что касается тренера, то это было тяжёлое решение, поскольку я работала с Майклом Джойсом почти семь лет. Он был моим хорошим другом. Но, вы знаете, когда столько лет работаешь с одним человеком, то всё переходит на автопилот. Тяжело решиться на такие серьёзные перемены, но мне кажется, что это было верным решением. Мне нужна была встряска.
— Рафаэль Надаль недавно заявил, что ему всего 24, но он чувствует, что играет в туре уже 100 лет. Что вы думаете по поводу его слова?
— Я уверена, что он так сказал, поскольку мы очень рано начали играть профессионально. Я начала где-то в 14 лет. Так что да, мы занимаемся теннисом почти всю жизнь, и кажется, что так было всегда. Мало что меняется — каждый год одни и же турниры, одни и те же пресс-конференции, одни и те же корты, одни и те же люди. Из-за этого кажется, что играешь дольше, чем на самом деле.
— Маша, ваша игра сформирована на харде. То, что вы в детстве играли в Сочи на грунте, помогает вам сейчас или сочинский опыт вам не помогает?
— Во время юниорских турниров я тоже играла на грунте. Турниры ITF до 14, до 16 и до 18 я играла в Европе, а там только грунтовые корты. При этом я играла довольно много на этом покрытии. А на хард я перешла, только когда стала играть профессионально, поскольку в Америке все соревнуются на жёстких кортах.
— И всё же как вы относитесь к грунту? Скольжение, вращение, отскок — вам это удобно?
— Каждый день корт меняется. Когда тепло, то корт скользкий. Когда холодно, то всё мокрое, тяжёлое, намного сложнее двигаться. То есть на грунте всё меняется, надо быть к этому готовой.
— Сегодня в матче опять были моменты, когда публика яростно болела за вашу соперницу, аплодировала вашим ошибкам. Такое не раз случалось и раньше. Вы всегда говорили, что не обращаете на это внимания. Но всё-таки вы себе задавали такой вопрос: «А что, собственно, я им сделала, что они против меня?»
— Не думаю, что они против меня болеют. Я думаю, что болельщики заинтересованы в том, чтобы матч затянулся. Если я выиграла первый сет, то они хотят, чтобы второй взяла моя соперница. Кроме того, публика поддерживает того, кто допускает ошибки, кому эта поддержка больше нужна. Если честно, то мне безразлично, потому что я об этом не думаю, но я знаю, что у меня очень много болельщиков. Может, в Париже моих поклонников не так много, но по всему миру их достаточно.
Мы занимаемся теннисом почти всю жизнь, и кажется, что так было всегда. Мало что меняется — каждый год одни и же турниры, одни и те же пресс-конференции, одни и те же корты, одни и те же люди. Из-за этого кажется, что играешь дольше, чем на самом деле.
— На ранней стадии в Париже проиграли Стосур, Возняцки, Клейстерс. Вы, как одна из фавориток этого турнира, как это оцениваете? Думаете ли вы, что это хорошо, поскольку у вас теперь меньше опасных соперниц в борьбе за титул? Или, наоборот, жалко, что не доведётся с ними сыграть?
— Не знаю, я думаю, что на «Ролан Гаррос» всегда случаются какие-то большие сюрпризы. Это теннис. Каждая теннисистка может проиграть в какой-то неудачный для себя день.
— Но поражения фаворитов облегчают вашу задачу?
— Нет, я так не думаю.
— У вас был достаточно длительный период в карьере, когда вы испытывали проблемы с подачей. Вы делали достаточно большое количество двойных и процент попадания был низким. В последнее время у вас подача заметно наладилась. Это результат того, что окончательно оправились от травмы плеча или это ещё какое-то изменение техники подачи в связи с новым тренером?
— Травма влияла на мою подачу. Мне приходилось выбирать облегчённый вариант, чтобы можно было скорее вернуться в тур, но при этом не было бы такой нагрузки на плечо. Думаю, что подача – один из главных элементов в теннисе. Я всю карьеру свою всегда очень хорошо подавала. Когда я получила травму, то было очень тяжело, потому что я долго не могла выходить на корт. Разумеется, у меня не было возможности подавать. Я считаю, что могу улучшить этот элемент.
— А что ещё привнёс в вашу игру новый тренер? Были какие-то технические изменения в выполнении ударов? Может, он вам предлагал какие-то новые тактические схемы?
— Технически тяжело что-то менять, когда ты уже сложившийся игрок. Трудно что-либо поменять, даже немного. Я думаю, что он просто нашёл нужные слова. Может быть, новый тренер говорит то же, что и предыдущий, но из его уст до меня лучше доходит. То есть он меняет что-то по мелочам, ничего кардинального. Я думаю, что меня правильно научили играть в теннис технически, так что надо работать над корректировкой некоторых моментов, как-то менять тактику в зависимости от соперника и так далее.
— Французские журналисты рассказали, что у них любимые теннисистки — это Елена Дементьева и Мария Шарапова. Елена очень хорошо владела французским языком. Я знаю, что вы тоже учили его, но применяете ли его, находясь в Париже?
— Я недостаточно хорошо его знаю. Немного говорю. Не так хорошо, как понимаю. Я стараюсь с кем-то говорить, но, повторюсь, разговорный у меня не очень.