— Светлана, как оцениваете прошедшую встречу?
— Думаю, я играла правильно, чувствовала себя уверенно. Эта игра была для меня на данный момент самой важной на турнире.
Эта игра была для меня на данный момент самой важной на турнире. Всё становится сложнее, с каждым кругом будет труднее. Мне нужно начинать играть ещё лучше.
Всё становится сложнее, с каждым кругом будет труднее. Мне нужно начинать играть ещё лучше.
— Можете прокомментировать по сетам, как шла игра?
— Мне кажется, она в первом сете привыкала к моей игре, а я вообще до матча не знала, как она действует. Я предполагала, что с её ростом она очень хорошо подаёт. Что мне рассказывали, то примерно и получилось. В первом сете я очень стабильно играла, а во втором она прибавила, стала чуть больше рисковать. Я была готова к этому, сделала брейк в начале сета, но не удержала свою подачу — чуть-чуть не повезло. Потом при счёте 4:4 был важный момент, и я опять сделала брейк.
— Вы заявили о начале работы с Анастасией Мыскиной…
— Все в СМИ начали писать: «Мыскина — новый тренер». Это не так. Я понимаю, что у вас, ребята, нет громких новостей, и поэтому вы подаёте всё именно так. На самом деле она просто помогает мне, как и Лариса, но она не тренер.
— То есть она консультант? И она будет помогать вам и на Уимблдоне, и дальше?
— Я думаю, так: когда Лариса может быть со мной, она будет со мной. Когда нет — то, думаю, будет Анастасия. Когда она будет хотеть приехать, она будет приезжать.
— Тогда вам надо будет найти ей сиделку для ребёнка!
— Я буду сидеть с её ребёнком, а она будет меня тренировать! (Смеётся.)
— Что вы думаете об уровне журналистов, освещающих теннис?
— После своей прошлой пресс-конференции я поняла, что вы иногда пытаетесь создавать новостные поводы там, где их особо нет.
Анастасия многое знает о теннисе. Она может научить меня быть умнее на корте, она знает, как хорошо играть тактически.
Вы стараетесь создавать громкие новости, чтобы люди покупали ваши газеты. Это ваша работа. Я не хочу как-то осуждать вашу работу, я просто говорю, как она выглядит. А вообще я тоже могу у вас спросить: «Что вы думаете об игре теннисистов?» Кто-то из них играет хорошо, кто-то нет. То же самое и с журналистами: кто-то из вас хорошо разбирается в теннисе…
Все отличаются друг от друга. Некоторые из вас пытаются «поймать» теннисистов, задавая очень провокационные вопросы. Другие просто пишут про теннис. Но, наверное, просто писать про игры — скучно, поэтому вам надо придумывать что-то интересное. В общем, это сложный вопрос, я не знаю, что именно ответить.
— Может ли давление со стороны прессы сломать человека? Например, если он возглавил рейтинг, как Сафина, но при этом не выиграл ни одного турнира «Большого шлема»?
— Да, вполне. У Янкович такая же ситуация была. Ещё были Энен, Моресмо, но последняя уже потом выиграла «Большой шлем». Действительно, такое давление очень сильно влияет на человека.
— Вернёмся к Анастасии. Когда она с вами, то в чём он старается помочь в первую очередь?
— Как я уже говорила, мой основной тренер — Лариса. Мы искали кого-то, кто хорошо с ней сработается. Анастасия — хороший вариант, потому что она хорошо понимает Ларису. Анастасия многое знает о теннисе. Она может научить меня быть умнее на корте, она знает, как хорошо играть тактически.
Когда я вернусь в Москву, то не хочу тренироваться одна, и как раз Анастасия поможет мне. Когда наши тренировки начнутся, я смогу рассказать вам больше — пока же это только мои ожидания, и лучше, чтобы они не были завышенными.
— Вас относят к числу фаворитов турнира…
— Нет, я не считаю себя фаворитом, я просто игрок, который ждёт следующего матча и хочет сыграть в свой лучший теннис.
— Вы победили тут два года назад. Что изменилось с тех пор и что осталось прежним?
— Я стала на два года старше, это самое главное. (Смеётся.) Думаю, я стала опытнее. Я всегда стараюсь показывать максимум возможного. Если буду играть хорошо, то, быть может, повторю успех.
— Правда ли, что у вас дружеские отношения с Возняцки?
— Я бы не сказала, что у нас какие-то особые дружеские отношения. Они примерно такие же, как и с другими девочками. Ничего особо нет. Так что если бы я встречалась с ней, то мне ничего бы не мешало.
— Так получилось, что у вас в трёх первых кругах не было ни одного сеяного соперника. Это потом не помешает?
— Да нет, нормально себя буду чувствовать.
Я всегда стараюсь показывать максимум возможного. Если буду играть хорошо, то, быть может, повторю успех 2009-го.
У меня не в первый раз такая сетка, я ничего не могу с этим поделать.
— Вчера вы в паре проиграли с Верой Звонарёвой. Что там не получилось?
— Очень обидно на самом деле! Мы очень здорово отыграли второй сет и вели 2:0 в третьем, но чуть-чуть там не получилось. Мы были очень близки к победе, но не хватило… Нам нужно больше поиграть вместе, потому что пока мы действовали как две «одиночки», а не как парные игроки. Мне кажется, что вполне могли выиграть.
— Чувствовалось, что ваши соперницы сыгранные?
— Мы им уже два или три раза проиграли до этого. Конечно, они сыгранные, концентрируются на паре, а мы расслабленно играем. Все девочки очень устают в одиночных встречах, и это сказывается в парных матчах. Мне кажется, у девочек вообще очень мало сильных парных игроков. Просто надо сыгрываться и выступать. Сейчас, например, Вика Азаренко с Машей Кириленко начали вместе играть, и у них очень прилично получается.
— Вы с Верой продолжите играть вместе?
— Мы ещё не обсуждали это, но, думаю, да. Просто хотим попробовать.
— Вам нравятся нынешние рекламные плакаты «Ролан Гаррос»?
— Я каждый год пытаюсь понять, что они хотят там изобразить, но не получается. (Изучает плакат.) Но вообще довольно оригинальный портрет.