Надежда Петрова не смогла преодолеть барьер первого круга «Ролан Гаррос», уступив Анастасии Родионовой из Австралии со счётом 7:6 (7:5), 3:6, 4:6. На послематчевой пресс-конференции россиянки присутствовал и специальный корреспондент «Чемпионат.ру».
Достаточно непростой матч для первого круга. Она меня сегодня даже удивила: очень чисто отыграла, с таким, как бы сказать, поддавливанием, пыталась развивать игру, атаковать, забивать, подавала сегодня отлично. А вот меня сегодня первая подача как раз подвела.
— Надежда, это был тяжёлый матч. Расскажите, что получилось, а что нет.
— Да, достаточно непростой матч для первого круга. Она меня сегодня даже удивила: очень чисто отыграла, с таким, как бы сказать, поддавливанием, пыталась развивать игру, атаковать, забивать, подавала сегодня отлично. А вот меня сегодня первая подача как раз подвела. Я давала ей возможность играть, хотя перед матчем прекрасно знала, что надо по возможности двигаться, выходить к сетке, играть с лёта. Просто она не давала мне такой возможности.
— Вспомните момент в первом сете, когда вы выиграли победное очко. Показалось, что у вас получился несколько курьёзный удар, вы вроде попали в линию, Настя не поверила. Как-то в целом это всё повлияло на дальнейшее развитие событий?
— Нет, абсолютно нет. Да, может быть, я сыграла немного рискованно, близко к линии, хотя там можно было с запасом сыграть. Но всё равно это было важное очко, и я думала, что второй сет сложится совсем по-другому. Но она сумела застать меня врасплох своей хорошей игрой. И забивала, и растаскивала меня. Конечно, я и сама ошибалась, пока ещё не чувствую игру, не играю в тот теннис, который был в прошлом году. Чувствуется, что недостаточно матчей, да и подготовки такой хорошей к «Ролан Гаррос» не было.
— Она вообще теннисистка своеобразная, в том смысле, что аура исходит какая-то не самая положительная. Поспорить любит.
— Да, это мы все знаем, что она и поспорить любит, и время потянуть.
— Может и ругнуться?
— Да, и такое может быть. Но сегодня она вышла очень собранной. Были некоторые моменты, но, может быть, из-за того, что мы играем пару вместе, она себя так не вела. Из уважения.
— Когда вы с ней договорились играть пару? Не было желания как-то поменяться, когда узнали, что вам по одиночной сетке выпало играть между собой?
— Мы играем с ней с начала земляного сезона. С Мадрида. Мы решили играть до окончания этого сезона.
— И даже мысли не возникло поменяться?
— Господи, мы же не единственные такие. Арвидсон с Канепи тоже играют вместе. Такие вещи бывают.
— А когда она пару играет, она так же себя ведёт?
— Нет, конечно. В зависимости от того, как играется, как ситуация в матче складывается. Бывало, конечно, что отскок не понравится или соперница как-то не так себя ведёт.
Те, кто не играет «одиночку», вот они всё время вместе. И в гостинице живут вместе в одной комнате, как лучшие друзья, а когда пара на втором плане, то у всех свои команды, свой график, игровой и тренировочный, поэтому это редко бывает. Я после жеребьёвки видела Настю пару раз. Даже не знаю, где она живёт.
— Часто бывает, что теннисисты, играющие в парах, как-то держатся друг друга на турнирах, ходят ужинать вместе и так далее. Вы как?
— Ну, это парные игроки. Те, кто не играет «одиночку», вот они всё время вместе. И в гостинице живут вместе в одной комнате, как лучшие друзья, а когда пара на втором плане, то у всех свои команды, свой график, игровой и тренировочный, поэтому это редко бывает. Я после жеребьёвки видела Настю пару раз. Даже не знаю, где она живёт.
— То, что на другом конце корта стоит человек, которого вы неплохо знаете, накладывает свой отпечаток на ход игры? Вот вы сейчас говорили, что она вас удивила.
— Потому что мы пару раз тренировались и играли вместе и я знала, чего мне ожидать. И она сегодня отыграла в очень хороший теннис. Она же с начала этого года тренируется под руководством Кончиты Мартинес. Всё-таки такой человек, настоящая легенда тенниса, сумела наложить на игру Насти свой отпечаток.
— В какой-то момент матча у вас проблемы возникли?
— Мышцу потянула.
— Сейчас с этим всё в порядке?
— Вообще всё началось после перелёта из Индиан-Уэллса в Майами, когда у меня возникли какие-то непонятные головокружения. Я себя плохо чувствовала и обратилась к врачу. Мне поставили диагноз – вертиго. Это что-то связанное с ухом, с кристалликами. Зайдите в Гугл, там вам всё расскажут (смеётся). В общем, на протяжении пяти недель были какие-то проблемы с вестибулярным аппаратом. Полный упадок сил, головокружение – всё это полностью выбило меня из колеи, и я не смогла нормально отыграть ни Майами, ни Чарльстон. Не могла нормально тренироваться, после Чарльстона взяла перерыв чуть ли не две недели. Я готовилась лишь 10 дней перед Мадридом, этот турнир я решила отыграть, потому что он у нас обязательный. Потом собиралась потихоньку тренироваться, набирать обороты, но сейчас не знаю, правильное это было решение или надо было взять перерыв и полностью восстановить свои физические силы.
— Сейчас как себя чувствуете?
— Я пока ещё не набрала свои обороты, тяжело во время сезона с подобным сталкиваться. Начала чувствовать усталость в третьем сете, ноги стали тяжёлыми. Ошибки из-за этого пошли. Ну и нехватка выигранных матчей, конечно, сказывается на результате, на уверенности и просто на стабильности.
— Сейчас начинается период отбора на Олимпиаду. Не собираетесь сосредоточиться на паре?
— Расскажите мне, как будет производиться этот отбор.
Следующий год я планирую играть в паре с Марией Кириленко. Мы хотели уже в этом сезоне играть, но не получилось, потому что я решила этот сезон играть с Хубер. Очень много очков в паре горит, а она живёт одной парой. Я думала, что у нас очень хорошо должно было получиться.
— От нынешнего «Ролан Гаррос» до следующего будут считаться рейтинговые очки.
— Следующий год я планирую играть в паре с Марией Кириленко. Мы хотели уже в этом сезоне играть, но не получилось, потому что я решила этот сезон играть с Хубер. Очень много очков в паре горит, а она живёт одной парой. Я думала, что у нас очень хорошо должно было получиться, и всё шло неплохо, после Майами нас от второго места в гонке отделяло всего 50 очков, и вот после Майами она мне сказала, что хочет играть только с парным игроком. Вот так и получилось: я подвела Машу, Хубер подвела меня. Я сказала Маше, что мне действительно нужно играть с кем-то парным, чтобы остаться в конце года на той же позиции. Я стояла где-то восьмая, Маша примерно девятая, и у нас совместный рейтинг достаточно высокий. Поэтому с начала следующего года мы хотим вместе играть.
— А Азаренко не будет против? Они с ней вроде неплохо сыгрались.
— Ну Азаренко-то у нас из Белоруссии. Ей не с кем играть. Пусть себе партнёра ищет.
— В этом году турнир впервые играется новыми мячами. Есть разница?
— Небольшая разница есть. Мячи пожёстче, из-за этого они летят побыстрее.
— Говорят, что эти мячи на руку тем, кто сильно бьёт и мощно подаёт, в частности вам. Не получилось что-то?
— У меня уже вторую неделю что-то не складывается с подачей. И с другой стороны, кто сильно бьёт, тому сложнее их контролировать. Вроде бы ты пробиваешь, прикладываешься, но мяч долго не сидит на ракетке.
— А с этими мячами вы раньше встречались?
— Мне прислали коробку в Америку, когда я готовилась к европейским турнирам. Вот тогда я начала их испытывать. Но Мадрид и Рим играли другими мячами, и вот только турниры на прошлой неделе – Брюссель, Страсбург уже играли этими. Но всё равно этого недостаточно. В Америке стараются все турниры, ведущие к US Open, играть одними мячами. По идее и на земле должны делать также.
— А кто вас сегодня поддерживал на трибуне?
— Спарринг, менеджер и Таня Матохнюк, которая несколько лет назад со мной работала. Просто мы знакомы, к тому же она бывший тренер.