Вера Душевина смогла переломить ход неудачно складывавшегося матча с Еленой Докич и обыграла экс-четвёртую ракетку мира в трёх сетах. После матча Вера пришла на пресс-конференцию и ответила на вопросы представителей российской прессы, в том числе и специального корреспондента «Чемпионат.ру».
Честно говоря, я сама толком не поняла, что там с ней произошло – увидела только, что что-то случилось с рукой. Мне даже не сказали, берёт она медицинский тайм-аут, не берёт… Это слегка смутило меня, я начала немножко нервничать. Насчёт того, что она пыхтит – ну, нельзя же это запретить, Селеш уже пытались запретить. Я знала, что она так делает, нужно просто как-то отвлекаться от этого.
— Вера, поздравляем с победой. Как оно было, после поражения в первом сете?
— Начало матча для меня получилось немного нервным, всё-таки играла первый круг «Ролан Гаррос». Год назад я играла с Докич в Индиан-Уэллсе и достаточно легко победила её, но на турнире «Большого шлема» — совсем другая история.
— За счёт чего удалось победить?
— Я сохраняла спокойствие, прекрасно знала, как с ней нужно играть, как она действует на корте. Я старалась навязать свою игру, и в начале второго сета это получилось.
— А насколько тяжело играть против соперницы, которая пыхтит, шипит, берёт медицинский тайм-аут ещё до начала матча?
— Честно говоря, я сама толком не поняла, что там с ней произошло – увидела только, что что-то случилось с рукой. Мне даже не сказали, берёт она медицинский тайм-аут, не берёт… Это слегка смутило меня, я начала немножко нервничать. Насчёт того, что она пыхтит – ну, нельзя же это запретить, Селеш уже пытались запретить (смеётся). Я знала, что она так делает, нужно просто как-то отвлекаться от этого.
— Как именно?
— Забивать в два удара, тогда пыхтеть не будет (смех в зале). Кстати, в третьем [сете] она уже не так сильно это делала.
— А была надежда, что она физически не потянет этот матч?
— Нет, надежды такой не было, я просто знала, что нужно гонять её по корту, потому что она достаточно плохо бегает. С места она прилично бьёт, вкладывается в удар, а с передвижением у неё не очень хорошо. Я была уверена, что могу её перебегать.
— Временами поднимались достаточно сильные порывы ветра. Как вы с ними справлялись?
— Я периодически пережидала их на своей подаче. Они как-то внезапно налетали – гейм есть, гейм нету. И этот ветер дул не в одну сторону, а с завихрениями, поднимая грунт. Очень сложно было под него подстроиться. Но условия для всех одинаковые.
— Как вам публика сегодня?
— Как-то спокойно…
— Показалось, что Докич больше поддерживали.
— Может быть, было больше её персональных болельщиков, не знаю. Но на дальней стороне – дальней относительно моего тренера — мне всё время кричали «Allez, Allez», «Вера, давай!». Так что я слышала поддержку в свой адрес.
— А слова, которые подсказывает вам тренер, слышны или шум трибун их заглушает?
— Слышно, конечно. Игрок всегда слышит, что говорит тренер, даже по губам прочитать может.
— А общение Докич с её тренером вам тоже было слышно?
— Ой, знаете, я на соперницу обычно внимания не обращаю в этом плане. Хотя сидят все рядом, в одном Player box.
— Не смотрели, кто у вас будет дальше по сетке? Там несколько наших девушек вроде бы где-то неподалёку… Вообще какие впечатления от доставшегося жребия?
— Я так далеко не заглядывала, знаю только, что следующий матч буду играть с [Еленой] Янкович, потому что посмотрела это после игры с Докич. Это будет в среду, а дальше уже посмотрим. Остальную часть сетки я не изучала, она слишком большая.
— Как можете оценить последние недели в плане набора формы? У вас было немало поражений в первом круге.
— Эти поражения были связаны с травмой ахилла, которую я получила в Чарльстоне. Мне пришлось пропустить Барселону, и я до сих пор окончательно не восстановилась.
— Можете поподробнее рассказать про свои ожидания от матча с Янкович? Всё-таки она бывшая первая ракетка мира, пусть и находящаяся сейчас не в такой форме, как тогда.
— В последний раз мы с ней встречались больше двух лет назад, на Кубке Кремля, если я не ошибаюсь – как раз тогда, когда она выигрывала турнир за турниром. Тогда я уступила ей в трёх сетах, в борьбе. Можно сказать, она от меня ускользнула (смеётся). Я прекрасно помню, как вела 2:0 и 15:40 на её подаче, а она просто остановилась, села на лавку и сказала, что ей нужен медицинский перерыв. Задержалось всё на 10 минут, и в итоге турнир девочка выиграла. Естественно, она меня сбила – по правилам не должно быть тайм-аута посреди гейма.
В последний раз мы с ней встречались больше двух лет назад, на Кубке Кремля, если я не ошибаюсь – как раз тогда, когда она выигрывала турнир за турниром. Тогда я уступила ей в трёх сетах, в борьбе. Можно сказать, она от меня ускользнула. Я прекрасно помню, как вела 2:0 и 15:40 на её подаче, а она просто остановилась, села на лавку и сказала, что ей нужен медицинский перерыв. Задержалось всё на десять минут, и в итоге турнир девочка выиграла. Естественно, она меня сбила – по правилам не должно быть тайм-аута посреди гейма.
— А почему же тогда ей разрешили вызвать врача? Судейская ошибка?
— Ну, тогда она была первой ракеткой мира, наверное, ей всё можно было. Во время игры я об этом не думала, но потом поняла, что это было не по правилам.
— Но если тогда она была первой и с трудом ускользнула от вас, то, наверное, сейчас будет легче обыграть её?
— Не могу так сказать. Там мы играли в зале, здесь на улице, на грунте. Там Москва, здесь Париж. В Москве, понятно, поддержки гораздо больше. Посмотрим.
— А как к Янкович относятся к туре после таких вещей? Бывает, что на каких-то вечеринках подходят к ней и говорят: ну что же ты так себя ведёшь?
— Да нет, такого не замечала… Каждая выигрывает, как может. Кому-то идут на пользу эти перерывы, кому-то – нет. Бывает, просто поговорят – а что такое было? Я отвечаю, что не знаю, что было, не помню (улыбается).
— Вера, вам запомнилась какая-то фраза из тех, которые говорил детский тренер? Может быть, «смотри на мяч», или «двигай ногами», или «раньше замах».
— «Работай ногами». Потому что без ног никуда, на самом деле. Ну и «смотри на мяч» тоже – это два основных, в принципе.
— Та же Докич играет на высокой скорости, сильно бьёт по мячу…
— В матче с ней надо искусственно сбавлять темп, потому что на мощные удары она отвечает лучше. В последних геймах я ей особо не била. А до того я, например, подавала первым мячом – а она отвечала ударом по линии с такой же скоростью.
— Завтра будет день отдыха или вы уже начнёте играть пару?
— Нет, пары завтра нет. Мы с тренером будем работать над техникой. Насчёт вторника точно не знаю, там моя партнёрша (Екатерина Макарова. – Прим. «Чемпионат.ру») будет играть пару, и, может быть, кто-то из наших соперниц (Елена Веснина и Саня Мирза. – Прим. «Чемпионат.ру») тоже.
— В Париже как-то ощущается российское теннисное сообщество? Общаетесь с другими членами командами, с нашими теннисистками?
— Конечно, мы сталкиваемся друг с другом – и в раздевалке, и вообще везде. С партнёршами по парной игре мы вместе ходим на ужин, естественно, как-то сближаешься. Да и в Москве мы иногда тренируемся. А здесь мы на самом деле друг друга почти и не видим – кто-то тренируется или играет на этом стадионе, кто-то – на том. Нас тут много; мы насчитали, что в сетке 15 или 16 русских.
— Что думаете о победе Марии Шараповой в Италии? Она вас удивила?
— Честно говоря, нет. Мне кажется, что лежащий в Италии грунт ей очень подходит. Для меня это хард, посыпанный пылью. Там очень быстрые корты. В один из дней там был сильный ветер, так грунт практически полностью сдуло, и оставшееся покрытие было, по сути, хардом. В Мадриде корты помягче.
— А как оцените корты на «Ролан Гаррос»? Екатерина Бычкова, игравшая в квалификации, говорила, что на «Ролан Гаррос» едва ли не самые быстрые из всех грунтовых кортов.
— Не знаю… Я очень люблю местные корты, вообще грунт на «Ролан Гаррос» — единственный, который мне нравится. А вообще грунтовое покрытие у меня на последнем месте в списке любимых.
— А чем именно он вам нравится?
— Здесь так называемая «грунтовая пыль». Она, можно сказать, «бархатная», и никогда не становится слишком сухой.
Я очень люблю местные корты, вообще грунт на «Ролан Гаррос» — единственный, который мне нравится. А вообще грунтовое покрытие у меня на последнем месте в списке любимых. Здесь так называемая «грунтовая пыль». Она, можно сказать, «бархатная», и никогда не становится слишком сухой. Кроме того, можно рассчитать, докуда ты проедешь, не остановишься ли на линии. На некоторых кортах «мозаика» из линий, а здесь они нарисованы краской.
— Передвигаться по нему тоже проще?
— Да, потому что можно рассчитать, докуда ты проедешь, не остановишься ли на линии. На некоторых кортах «мозаика» из линий, а здесь они нарисованы краской.
— Чтобы не поиграть подольше на ваших любимых кортах, вы случайно не заявились в микст?
— Нет, здесь я, к сожалению, не попала в основную сетку. Надеюсь, пройду в неё на Уимблдоне. Сетка тут очень маленькая, всего на 32 пары. Чтобы попасть в неё, нужен суммарный рейтинг в районе 50, то есть я даже с первой ракеткой мира не пройду. А на Уимблдоне сетка на 56 участников. В прошлом году мы с Митей попали под 89-м суммарным номером, кажется, одними из последних. А тут мало того, что 32 пары, так ещё и 6 WC дают, по-моему. А играть хотят всё – как-никак «Большой шлем», почётно. Но я работаю над тем, чтобы попадать в миксте не только на Уимблдон (смеётся).
— Вы завтра не планируете какую-нибудь культурную программу помимо тренировок?
— Ну, если только лечение у врачей – утром и вечером – а кроме этого пока нет. Мы с моей партнёршей в феврале здесь очень хорошо провели неделю, вышли в паре в финал (речь о турнире в Париже, проводящемся в зале. – Прим.«Чемпионат.ру»), так что времени было достаточно.