Турнир Кубок Кремля является самым значимым теннисным событием, проходящим в Москве на протяжении последних двух десятков лет. Однако звёзды топ-уровня редко приезжают в октябре в столицу России. Тем не менее в последние годы ситуация с популяризацией тенниса в нашей стране стала меняться в лучшую сторону. Не последнюю роль в этом сыграл вице-президент Федерации тенниса России Марат Сафин. Возможно, не далёк тот день, когда ведущие игроки планеты начнут с удовольствием приезжать в Москву, а события в нижеприведённом рассказе уже не будут выглядеть такими невероятными.
Аэропорт Шереметьево. В холодную Москву прилетает самолёт с Роджером Федерером. Девушки в традиционных русских нарядах встречают звезду мирового тенниса хлебом с солью. Мирка кладёт на хлеб швейцарский сыр и с удовольствием ест. Роджер машет рукой журналистам и никому не отказывает в интервью.
Октябрь. Москва. За несколько дней до старта Кубка Кремля. Телефонный разговор Марата Сафина и Роджера Федерера.
— Родж, привет. Чего делаешь?
— Да так, отдыхаю с Миркой и детьми. Ты как? Чем занимаешься?
— А я впервые за пять лет вновь серьёзно теннисом занялся.
— Погоди, как пять? Ты ведь только недавно закончил карьеру?
— Ну, просто последние годы я не так им занимался, как сейчас. Я, кстати, не про игру, а про то, что стал развивать теннис в России.
— Да-да, я слышал. Молодец, хорошее начинание.
— Я чего звоню-то… У нас тут скоро Кубок Кремля… (Марат сделал многозначительную паузу.)
— Да-да, я слышал. Буду следить по лайвскору (вежливый Роджер прервал трёхсекундную тишину).
— А призовой фонд-то серьёзно увеличили в этом году. Неофициально, разумеется, только победителю. Так что как за «Мастерс-1000» можно получить. Ты уже забыл, наверное, сколько там дают чемпиону (Сафин хотел пошутить, но получилось довольно грубо).
— Хе-хе, Марат, всегда ценил твой юмор. Так ты решил вернуться в тур, что ли?
— Не, Родж, ну ты совсем мышей не ловишь. Говорю прямо: осталась последняя wild card, приезжай с семьёй, тут никого из сильных не будет. Пять побед — и крупный чек у тебя в кармане.
— Ой, Марат, ну даже не знаю. Я в Стокгольме на той же неделе играю.
— Всё понятно. Ну ладно, удачи в Швеции.
— Стоп. Джоковича точно не будет?
— Точно. Ни Новака, ни Надаля, никого из топов.
— Ясно. Спасибо за предложение, надо подумать.
Несколько дней спустя. Аэропорт Шереметьево. В холодную Москву прилетает самолёт с Роджером Федерером. Девушки в традиционных русских нарядах встречают звезду мирового тенниса хлебом с солью. Мирка кладёт на хлеб швейцарский сыр и с удовольствием ест. Роджер машет рукой журналистам и никому не отказывает в интервью.
Московское метро. В вагоне нервно переминается и снимает, а потом надевает кепку Энди Роддик.
— Энди, это ты, что ли?
— Гашавб… Гавашб… Габашвили, во! Привет!
— (Теймураз подождал, пока американец точно произнесёт его фамилию.) Ничего себе! Ты тут какими судьбами?
— Ну, это, отдохнуть приехал, посмотреть Москву.
— Да уж, не ждал тебя тут увидеть.
— А я тебя. Ты куда едешь?
— В «Олимпийский». Тренироваться. А чего ты так одет простенько, в метро едешь?
— Ну, я просто не хотел внимания привлекать.
— Да какое внимание… Федерер приехал, все только об этом и говорят.
— Хм… А он тут что делает?
— Ты ничего не слышал? Играть приехал, выступит на Кубке Кремля. Правда здорово?
— И не говори. (Роддик попытался улыбнуться в ответ.) Странно, мне Марат сказал… Ладно, неважно. Я побегу. Удачно защитить первый круг, Тейру… Тейзум… друг, в общем!
— Стой-стой. Вот, держи (Роддик берёт бутылку, достаёт ручку и подписывает).
— Да нет, Энди. Это подарок, напиток такой. Квас. Типа вашей колы.
Роддик быстро скрылся в другой части вагона. Его настроение сразу испортилось. Он пытается набрать телефон Сафина. Сидящие рядом пассажиры хихикают над тщетными попытками Энди дозвониться. Американец не выдерживает и начинает ругаться. Добрая бабушка пытается объяснить теннисисту, что здесь телефон не ловит. Видя, что перед ней непонимающий её иностранец, она скрещивает руки и показывает наверх. Роддик подумал, что бабушке надо выходить, но ей тяжело встать. Перед остановкой Энди помогает женщине подняться и провожает её до дверей. После крика «Ты что делаешь? Ненормальный! Совсем озверела молодёжь» Роддика по плечу хлопает высокий мужчина.
— Троицки? И ты тут?
— Роддик! Во дела! Оставь бабушку в покое, что ты делаешь?
— Я думал ей выходить надо…
— Нет-нет. Ты ошибся. (Троицки по-русски извиняется перед женщиной.)
— О, ты русский знаешь. Что она говорит?
— Что ты не совсем верно её понял и предпринял действия, вызвавшие у неё раздражение.
— Чего же она мне тогда показывала? Странные они, эти русские. Ты тут с какой целью?
— Титул защищаю. А ты?
— А я просто отдохнуть. Мне позвонить надо, но не получается. Не дашь свой телефон?
— Так на этой станции не берёт. Выйти надо.
В метро большое скопление народа. Играет музыка и звучит знакомый голос: «Ай эм вэ грэйтест плэйер эвер». Возле музыканта с гитарой лежат несколько кепок, наполненные купюрами. Роддик подходит и кидает сотню долларов.
Роддик вышел на улицу. Там было холодно и падал снег. Энди зашёл в первое попавшееся заведение и набрал номер Сафина.
— Энди, привет! Ты уже в Москве?
— Марат, что за [цензура]? Ты сказал, что никого не будет. А я за полчаса встретил Троицки и этого русского, ну они-то ладно. Ты мне не сказал, что Федерер приедет!
— Да-да, Энди, извини… Я просто подстраховался. Не был уверен, что он согласится.
— А, то есть я был запасным вариантом? Поэтому ты меня попросил незаметно приехать, чтобы Роджер не узнал?
— Ещё раз извини. Так получилось. Ты там тихо посиди пока, а то Роджер может испугаться и уехать.
— Ну ты и авантюру замутил.
Роддику приходится прекратить разговор из-за усилившихся стуков в дверь. «Ну сколько можно? Уже 10 минут там сидит и говорит не по-нашенски», — доносится с улицы. Только после окончания разговора Роддик понял, что задерживал людей, которые собирались использовать это помещение по прямому назначению.
На троллейбусной остановке кто-то аккуратно ставит пустые пивные бутылки в ряд. Роддик обходит остановку сзади, но бандана на голове незнакомца заставляет его заглянуть внутрь.
— Рафа, [цензура]! И ты здесь! Ну прекрасно!
— Энди, это ты, нет? Не ожидал тебя увидеть, нет.
— Да что ты всё «нет» да «нет»… Тоже на красоты Москвы приехал полюбоваться?
— (Рафаэль пару секунд подумал, но не нашёл другого варианта ответа.) Ну, в общем, да.
— Хорош. Короче, Сафин нас это, ну ты понял. Теннис он, видите ли, в России развивает. Тебе он что обещал?
— Сказал, что тут грунт положат, а то Москва пока остаётся единственным городом, где я не побеждал на грунте.
— Ха-ха. Классно он тебя.
— (Обиженно.) Ну а ты на что повёлся?
— Сказал, что слабенький турнир, легко титул можно взять.
— Да для тебя сейчас и челленджер взять непросто.
— Ну-ну, посмотрим на тебя. (Роддик показывает на стенд с изображением Федерера.)
— О, Любичич!
— Да нет, это плакат со знаменитым Гошей Куценко. Ты левее смотри!
— Федерер. И что там написано? Я не знаю русский.
— Экскьюз ми, ду ю спик инглиш? — Роддик обратился к первому встречному.
— Да, но не очень, — ответил мужчина средних лет по-русски и пошёл дальше.
Теннисисты услышали визжание девочек и распознали в их речи слово «теннис». Роддик с плохо скрываемой гордостью достал ручку для автографов. Девочки обогнули американца и окружили Надаля, испанец никому не отказал.
— Девочки, что тут написано?
— «Роджер Федерер. Впервые в Москве сыграет на Кубке Кремля».
— Спасибо. Слышал, Рафа?
— (После ругательств на испанском.) И он здесь.
— Ладно, ты как хочешь, я поехал в Царицыно.
— Куда?
— В кингзлэнд, если по-английски. Ну где ещё Федерер может быть?
Где-то сзади рухнула ветка дерева. Надаль и Роддик обернулись.
— Ну зашибись, только Карловича не хватало. Тут «Большой шлем», что ли? — вопрошает недовольный Роддик.
— Энди, Рафа, привет! И вы тут. Хороший турнир получается! (Улыбнулся Карлович, держа в руке горячий чай.)
— Иво, я совсем замёрз, давай махнёмся — ты мне чай, а я тебе настоящий русский напиток дам — квас. Он как кола. От него умнеют.
— Хм, ладно.
Через минуту.
— Чай вкуснее. Мне кажется, что ты меня развёл, — констатировал Карлович.
— Во, уже умнее стал. Не обижайся, но я совсем закостенел, а купить ничего не могу. Ты русский знаешь?
— Нет.
— Эх, жаль, я Троицки и Габашвили отпустил.
— А я минут 10 назад видел Куницына на велосипеде. Сейчас догоню.
Через пару минут Карлович возвращается, с трудом управляя маленьким для него велосипедом.
— А где Куницын? — интересуются Роддик и Карлович.
— Он меня не узнал и убежал, оставив велосипед.
— Ты бы воротник опустил, так тебя все испугаются, — ответил Роддик.
— Я есть хочу. Пойдём что-нибудь перекусим, — предложил Надаль.
— Так нас никто не поймёт. О, смотри, какие люди, — говорит Карлович.
— Где?
— Сейчас подниму тебя. Вон там, видишь?
Через дорогу по гололёду взад-вперёд бегал Гаэль Монфис и получал удовольствие от падений.
— Фу, он ещё снег с земли ест.
— А я с ветки достаю, угощайся, — ответил Карлович.
— Да ну тебя. Вот овощной киоск, на пальцах покажем. Ай вонт банана, — говорит пожилому продавцу Надаль, показывая пальцами, как выглядит фрукт.
— Нету-нету, всё раскупили. Пришёл недавно один чёрный и всё взял, — продавец для пущей наглядности оттопыренными большими пальцами завёл через плечи за спину, показывая движения покупателя.
— Ясно. И Цонга здесь. Все в сборе. Эпплс, файв эпплс, — вежливо попросил Надаль.
— А где Роддик? — оглядывается Карлович.
— Только что тут был. Он в Царицыно хотел, может, поехал уже.
— О, гляди. Напротив буква «М». Да не, не метро. Вон, жёлтая на красном фоне, — показывает хорват.
— Точно. Пошли. А ты пригнись, сейчас троллейбусные провода заденешь.
Федерер подкидывает монетку, Сафин выбирает подачу, Надаль, Джокович, Роддик и другие поудобнее усаживаются в VIP-ложе. Лучший Кубок Кремля начинается.
В «Макдональдсе» Роддик и Джон Иснер не спеша уплетают чизбургеры.
— Ребят, мы опаздываем! Поехали в «Олимпийский», надо разобраться, кто играет, какие условия и так далее, — заявил Надаль.
— Не-не, сначала баня. Мы обязаны туда пойти, — уверяет Роддик.
— Баня? — вопрошает Надаль.
— Мне сказали, что это классное место. Пиво, девочки, в общем веселье, — с горящими глазами объясняет Иснер.
— Нет. Без девочек. У меня жена, у Рафаэля девушка, Иво, у тебя есть кто? — спрашивает Роддик.
— Нет, я сам… Сам по себе.
— Я так и думал. Просто посидим, погреемся и поедем. Времени действительно не так много.
Теннисисты прекрасно отдохнули и согрелись. Надаль никак не мог отделаться от привычки и всё время норовил поправить уже снятые им шорты. Роддику так понравилось, что он не хотел уходить, а Карлович не мог — он решил опробовать японский вариант бани и застрял в фуракэ. Однако его удалось вытащить, после чего компания направились в метро. На пути к переходу их внимание привлёк крик «камон» и удар кулаком по автоматическому прилавку. Ллейтон Хьюитт наконец сумел выбить из аппарата чашку кофе.
В метро большое скопление народа. Играет музыка и звучит знакомый голос: «Ай эм вэ грэйтест плэйер эвер». Возле музыканта с гитарой лежат несколько кепок, наполненные купюрами. Роддик подходит и кидает сотню долларов.
— Это тебе за то, чтобы ты в «Олимпийском» не появлялся.
— Роддик! О, Рафа, Иво, Джонни! Вы все тут!
— Вот наглец! 99 побед, 0 поражений. Нет, ему всё мало, в Москву поехал, — ворчит Роддик.
— Марат обещал, что за сотую даст дополнительный приз. А потом я проиграю и сразу уеду, обещаю, — Джокович по-настоящему испугался недоброжелательных взглядов Иснера и Карловича.
Теннисисты доезжают до «Олимпийского» и встречаются с Маратом Сафиным.
— В мой кабинет. Я вам сейчас всё объясню.
— Да мы и так всё поняли, — говорит Роддик и входит со всеми остальными в кабинет.
— Ребят, я хотел просто собрать хороший состав, поэтому пошёл на уловку… Я не думал, что вы все приедете.
— Так грунт в силе, нет? — интересуется Надаль.
— Какой грунт? Он мне траву обещал и чтобы без тай-брейков в решающем сете, — негодует Иснер.
— (Качая головой). Да, заварил я кашу. Роддику обещал лёгкую сетку и призовые, Рафе — грунт, Иснеру — траву, Карловичу…
— Не надо, — перебивает хорват.
— Ну да, неважно. Ладно. Вы уже все приехали, не ехать же обратно, правда? Давайте сыграем. Грунта и травы не будет, но призовые на высшем уровне обещаю.
— И без Федерера с Джоковичем, — настаивает Роддик.
— Они не будут сеяными, мы будем исходить из рейтинга 1991 года.
— А если шарики при жеребьёвке выпадут иначе? — наивно интересуется Надаль.
— Рафа, я тебя умоляю. У нас будет своё ноу-хау – жеребьёвка не с помощью шариков, а с помощью матрёшек, а они все разного размера. Сейчас всё организуем. Заказывайте сетку.
Организаторы официально объявляют, что в турнире примут участие игроки топ-уровня. Билеты на все дни скупаются за несколько минут.
Понедельник, 19 часов. На корт вызываются Новак Джокович и Роджер Федерер. Серб выходит, а появление швейцарца затягивается. Сафин нервничает и убегает в раздевалку.
— Мирка, где Роджер? Он уже должен быть на корте!
— Он на корте.
Сафин возвращается на корт, видит, что Федерер не вышел, и вновь прибегает к Мирке.
— Я тебе говорю, он там. Ты, может быть, не там ищешь? Контракт читал? — Мирка протягивает бумагу.
— «Я, Роджер Робертович Федерер, именуемый в дальнейшем исполнитель, обязуюсь приехать и участвовать в турнире „Кубок Кремля“ в роли… судьи!» Судьи? Это шутка?
— Мы так и думали, что ты подписываешь бумаги, не читая.
Сафин выбегает на корт и подходит к судейской вышке. Роджер, видя его, снимает кепку и приветствует всех зрителей.
— Роджер, ты меня обманул!
— А с нами со всеми ты поступил честно?
— А как ты узнал? Мы тебя поселили в лучший отель, все условия, высший класс, отделили от простых граждан.
— Бананов в городе нет, цена на чизбургеры резко взлетела, провода оборваны, девушки кричат «бамос» (Надаль покраснел), а на концерт одного серба приходит больше народу, чем на Баскова.
— И что же теперь делать? Зрители пришли посмотреть на тебя!
— Так я тут и выполню все свои обязательства в роли судьи.
— А кто играть будет?
— Ты доказал, что ты отличный менеджер. Тебе удалось собрать лучший состав за все годы. Но кое-кого ты упустил. Себя.
Стадион скандирует «Са-фин! Са-фин!». Марат уходит и через 10 минут возвращается в спортивной форме.
— Ну что, Новак, обещал я тебе призовые за 100-ю победу? Вот и у меня мотивация появилась: одна победа – это моя месячная зарплата.
Федерер подкидывает монетку, Сафин выбирает подачу, Надаль, Джокович, Роддик и другие поудобнее усаживаются в VIP-ложе. Лучший Кубок Кремля начинается.