Михаил Южный был последним россиянином в мужской сетке Открытого чемпионата Австралии — 2011. В третьем круге он уступил 20-летнему Милошу Раоничу со счётом 4:6, 5:7, 6:4, 4:6. На пресс-конференции обидчик Южного, который на поверку оказался черногорцем, переехавшим в 1990-е годы в Канаду, заявил, что его путь в Мельбурне простым не назовёшь, но менее приятным от этого он не становится. А ещё у Раонича, пробившегося в основную сетку соревнований из квалификации, дядя – министр, тренер – испанец и родители – инженеры.
Я был фанатом Филиппуссиса, следил за развитием его карьеры. А ещё моим кумиром был Сампрас, матчи с участием которого я записывал на видео и пересматривал раз за разом.
— Милош, ожидали, что после победы в предыдущем раунде над Микаэлем Ллодрой у вас снова появится повод явиться на пресс-конференцию?
— Да. Я не сбрасывал себя со счетов. Я знаю, что могу играть на высоком уровне. Конечно, Южного считали фаворитом, но я был готов сражаться за каждый мяч. Я не могу сказать, что шокирован своим успехом. Я много работаю над собой, пашу на тренировках, так что рано или поздно результаты должны были придти.
— За счёт чего вы играете так хорошо? Вы же из квалификации пробились и уже дошли до четвёртого круга.
— Я делаю то, что нужно делать. Последние три года я тренировался в Монреале. Там прекрасная атмосфера. Она помогла мне прогрессировать. А тут я на три месяца приехал в Барселону, где тоже замечательная атмосфера, но она ещё и добавила мне уверенности и усилила жажду борьбы. Я нашёл свою игру.
— Какого результата от себя ожидали перед стартом турнира?
— Не самого лучшего. Особенно не надеялся на успех. Трудно преодолеть квалификацию и сохранить силы для основной сетки. Поэтому я старался концентрироваться на отдельно взятом матче. Надо было просто попасть в турнир, а затем решать проблемы по мере их накопления. Я не шокирован своими результатами. Я знал, что в любом случае шансы у меня есть против каждого соперника.
— Когда вы снялись с турнира в Ташкенте, вы получили травму?
— Да, я надорвал грудные мышцы. Разрыв составил семь миллиметров.
— Сколько вы пропустили?
— Две недели.
— Трудно играть на высочайшем уровне? Вы ведь раньше не знали, что это такое…
— Непросто завершать матчи. У меня случаются провалы. Полтора года назад на «Мастерсе» в Монреале я играл с Гонсалесом, у меня были матч-пойнты. Пожалуй, это был мой лучший результат. Я хорошо тренировался. Провёл подготовительный турнир в Барселоне, где выиграл у Альмагро 7:6 в третьем сете. Я примерно понимал, что меня ждёт. Знаю, что делаю правильные вещи. Результаты придут с опытом, и я это понимаю. Приятно, что я могу проявить себя на турнире «Большого шлема». Это ни с чем сравнить нельзя.
— Вы действовали очень спокойно. Говорят, такое нечасто с вами бывает. Вы изменились?
— Да, я часто обсуждал этот аспект с тренерами, особенно с нынешним наставником Гало Бланко. Мы долго говорили об этом. Мы считаем, что из-за излишнего проявления эмоций я и уступал. Теперь я пытаюсь измениться.
— Тяжело контролировать эмоции?
— Нет, потому что гнев я не испытываю. Я не злюсь и чётко воспринимаю происходящее, убеждаю себя концентрироваться и думать только о следующем розыгрыше.
— Что вы знаете о Черногории? Вы там когда-нибудь были?
— Да, пытаюсь выбираться туда каждый год. После того, как в 1994 году мы переехали в Канаду, мои брат и сестра пошли там в школу. А сестра, закончив обучение, вернулась на родину и вышла замуж. Брат в 2008 году тоже переехал в Черногорию, отучившись в Канаде. Только родители по-прежнему в Канаде, а остальная семья – в Черногории.
— В какой степени вы черногорец, а в какой – канадец?
— Я родился в Черногории.
— А в плане мироощущения?
— Когда я был помоложе, часто ленился. Эта черта присуща черногорцам. К тому же они умные, и в школе я хорошо учился. В Канаде я многому научился. Что касается тенниса, то мне очень помогла местная федерация. И с точки зрения культуры это замечательная страна. В Канаде намешано множество культур, так что это необычное государство.
— Чем занимаются ваши родители?
Когда я был помоложе, часто ленился. Эта черта присуща черногорцам. К тому же они умные, и в школе я хорошо учился. В Канаде я многому научился. Что касается тенниса, то мне очень помогла местная федерация. И с точки зрения культуры это замечательная страна.
— Работают в Канаде. Им нравится эта страна. Не знаю, что они планируют делать в дальнейшем.
— Кем работают?
— Инженерами.
— Вы сказали, что федерация тенниса Канады вам помогала. Каким образом? Выделяла деньги?
— В 2007 году я начал заниматься в национальном центре в Монреале. Меня финансировали и выделили канадского тренера. В течение двух лет со мной работал Гийом Маркс, а потом – Фредерик Нимейер. Теперь я уехал в Барселону. Моим наставником стал Гало Бланко, но Канада продолжает оказывать мне финансовую поддержку.
— Какая роль в вашей игре отведена подаче?
— Это моё самое главное оружие. Я подаю не хуже признанных мастеров. Подача позволяет мне чувствовать себя увереннее в геймах на приёме.
— По ходу матча с Южным верили, что вы находитесь в шаге от выхода в четвёртый круг турнира «Большого шлема»?
— Я об этом не думал. Только однажды мысль промелькнула в голове после второго сета. Единственный человек, которого я видел, это мой тренер. В остальном я оставался один на один с противником. Когда матч закончился, я почувствовал, насколько приятно обыграть человека, входящего в десятку лучших теннисистов мира.
— В Барселоне много красивых дам.
— Меня дома ждёт девушка.
— Гало Бланко присутствовал на матче?
— Да.
— Южный сказал, что свобода, с которой вы играете, присуща теннисистам, проводящим в профессиональном теннисе первый год. Чувствуете это? Что об этом думаете?
— Я бы не стал говорить, что я действую без чёткого плана. Я же выполняю удары не просто так. Каждый из них направлен в определённую зону. Я не рискую без повода.
— Понимали, что Южный вас почти не знает?
— Да. С манерой игры новичков мало кто знаком. А у меня было преимущество, потому что я часто видел своих соперников по телевизору. Этим и надо было воспользоваться.
— Что больше всего порадовало в вашей игре?
— Мне понравилось, насколько я был собран. Несмотря на то, что я несколько раз терял подачу во втором и третьем сетах, я оставался верен своему плану. Горжусь тем, что не потерялся в борьбе против столь сильного соперника.
— Скорее всего, вы теперь войдёте в топ-100 рейтинга. Рады?
— Да, это входило в список моих целей, но долго радоваться этому не собираюсь. Надо снова выходить на корт и бороться.
— Как отреагировали на ваш успех родственники, друзья, девушка?
— Все меня поддерживают. Матч с Южным стал, пожалуй, первым, что показывали полностью по нашему национальному телевидению из тех, в которых я принимал участие. Друзья за ним следили. Потом присылали сообщения с поздравлениями. Родители и моя девушка тоже меня поддерживают.
— В Черногории тоже следят за вами? Вы суеверны?
— Да, суеверен. В Черногории за моими успехами следят. Мой дядя, кстати, работает вице-премьером страны. И вообще в Черногории я популярен.
В Черногории за моими успехами следят. Мой дядя, кстати, работает вице-премьером страны. И вообще в Черногории я популярен.
— Какие впечатления у вас остались от встречи с Надалем в Токио?
— Я неплохо сыграл, пытался у него чему-то научиться. Этот матч был важен для моего развития, я получил заряд мотивации.
— У вас есть время на учёбу?
— Да, я посещаю курсы финансистов. Правда, сейчас становится тяжелее, потому что мне больше хочется отдыхать в отеле, чем штудировать книги.
— Кого из лучших игроков вы хотели бы обыграть?
— Я бы хотел победить их всех.
— В Австралии вас не очень хорошо знают. Но вас сравнивают с Марком Филиппуссисом. Знаете о нём что-нибудь?
— Да, я был его фанатом, следил за развитием его карьеры. А ещё моим кумиром был Сампрас, матчи с участием которого я записывал на видео и пересматривал раз за разом.
Источник — Australian Open.