— Роджер, после предыдущего матча с Хьюиттом вы описали себя как человека, который хорош, когда ведёт в счёте, а потому называли очень важной победу в первом сете. Однако сегодня уже вам пришлось выбираться из непростой ситуации…
— Да, всё именно так. Это была сложная ситуация: 2:6, 1:3 и 15:40 на моей подаче. Я знал, что моя игра смотрится не слишком-то хорошо. Но в этом красота пятисетовых матчей! Я не паниковал — даже если бы проиграл это очко на своей подаче, а затем и весь сет. Я просто расслабился и думал, что если солнце уйдёт и уровень его игры слегка упадёт, то всё может измениться в лучшую сторону. И так случилось! Не мог поверить, как всё изменилось. Но я очень рад тому, как смог продолжить игру, совершить отличный рывок, выиграть сет под ноль, а затем и сделать ещё один брейк в начале четвёртой партии.
Некоторые являются фанатиками цифр — кто сколько сделал эйсов, двойных ошибок, сколько выиграл очков на первой подаче… Меня это волнует меньше.
— А что было с солнцем?
— Из-за него было сложно играть. Я имею в виду обоих игроков. Когда солнце выходит из-за облаков, то одна сторона корта оказывается освещена, а вторая остаётся в тени. Мяч словно становится в два раза меньше, по нему трудно бить. Плюс был небольшой ветер, а Николай играл превосходно. В такой ситуации можно было скорее вести борьбу психологически, сохраняя положительный настрой, нежели делать что-то ещё. Мы играли в условиях, похожих на US Open и Индиан-Уэллс. К этому надо было привыкнуть.
— В четвёртом сете вы подавали на матч, но Давыденко дважды совершил шикарные приёмы. Что вы думали, когда он сумел вернуться в игру, сделав брейк?
— Я думал, что побеждать именно в этот момент было необязательно. Вместе с тем была мысль: «Ну почему сейчас? Почему ты не мог сыграть так здорово тогда, когда это было не столь принципиально?» Что-то похожее у меня было в матче с Альбертом Костой в Майами [в четвертьфинале розыгрыша-2003]. Я отлично подал, но он справился, и у меня не было шансов. Но я ни о чём не жалел.
Неожиданно я оказался против ветра, а он начал играть лучше — было сложно! Плюс ещё «хоук ай» не помог мне, когда было «ровно». Мне не повезло. Но я продолжал верить, что добьюсь своего с помощью брейка. Что даже если будет небольшой шанс, я смогу победить. Я рад, что верил в это и в итоге сыграл здорово.
— Вы 23-й раз подряд вышли в полуфинал турниров «Большого шлема». Насколько это ценно для вас в ряду прочих достижений, и насколько вы сами можете в это поверить?
— Конечно, это невероятный результат. К тому же на сей раз в результате жеребьёвки мне выпали Хьюитт в четвёртом круге и Давыденко в четвертьфинале — а он был хорош на прошлой неделе, да и сегодня тоже. Он отличный игрок. Так что я слегка беспокоился, смогу ли на сей раз выйти в полуфинал. Вы всегда не исключаете, что серия может быть прервана. Но я прекратил думать о ней после второго круга и просто сконцентрировался на турнире.
Он просто ошибался, так что мне не требовалось что-то большее. Я был просто доволен своей подачей и тем, как играл в этот невероятно непростой теннис.
Это помогает. Ты фокусируешься на матче, на каждом розыгрыше и забываешь о рекорде. Теперь очевидно, что он продолжается, и я могу улучшить его. Это восхитительно. Определённо, это одно из главных моих достижений.
— У вас так много рекордов… Но очередное сегодняшнее достижение кто-то может и не заметить: вы выиграли третий сет со счётом 6:0, сделав при этом всего два виннерса. Как это получилось?
— Если вы посмотрите на ход матча, то объяснить это довольно просто. Он очень сильно бьёт с задней линии, мяч летит так плоско, что трудно направлять его по углам. У нас было очень много вынужденных ошибок. Поэтому я никогда не смотрю на статистику. Да, некоторые являются фанатиками цифр — кто сколько сделал эйсов, двойных ошибок, сколько выиграл очков на первой подаче… Меня это волнует меньше.
То же самое и относительно виннерсов и ошибок. Меня не волнует, в плюсе я остался или минусе. Вот что меня волнует, так это игра моего соперника, а также ветер, тактика и всё остальное. Есть очень много важных вещей. Думаю, по ходу второго и третьего сетов мы в основном играли на задней линии. Он просто ошибался, так что мне не требовалось чего-то большего. Я был просто доволен своей подачей и тем, как играл в этот невероятно непростой теннис.
— Когда вы выигрывали очко за очком, то чувствовали, что играете в свой лучший теннис?
— Полагаю, что выигрыш стольких геймов подряд в игре со столь сильным соперником — это отличный знак. Если вы посмотрите на прошлые мои матчи на турнирах «Большого Шлема», то увидите, что там тоже бывали моменты, когда я начинал доминировать и вносить перелом в игру. Я помню, как несколько лет назад — возможно, в 2006 году — я выиграл у Багдатиса в финале. Тогда я выиграл три матча в таком стиле. Рад, что сумел вновь сыграть так против отличного игрока.
Я просто слежу за игрой, а не размышляю, как игрок будет действовать против меня. Это был бы слишком серьёзный стресс — смотреть каждый матч, думая только о своей собственной игре.
— Вы чувствуете, что всё ещё можете сыграть ещё лучше?
— Если бы у меня было больше возможностей тренироваться, то было бы и больше шансов в чём-то прибавить. Нужно принять всё как есть. У нас сезон с января по ноябрь, а потому в основном подготовка идёт через матчи, а не тренировки. Это позволяет держать форму, но не прогрессировать. Когда у меня есть несколько недель для тренировок, то я пытаюсь повысить качество игры, понять, что для этого нужно. Я верю, что прибавлять можно всегда. Теннис — это уникальная игра, потому что ты всегда в движении, всегда что-то меняешь.
— Как ваш стиль сочетается со стилями Цонги и Джоковича?
— Дайте подумать. С Цонгой я играл всего дважды, насколько помню, так что я знаю о нём не так много. Думаю, он впервые в карьере сыграл пятисетовый матч (речь о поединке четвёртого круга против Альмагро. –Прим. ред.). В его возрасте очень интересно оказаться в такой ситуации. Это опасный игрок, хорошо готовый физически. Они оба сильные атлеты. Так что с кем бы я ни играл, это будет сложно (пресс-конференция состоялась ещё до победы Цонги над Джоковичем. – Прим.ред.).
— Есть много игроков, которые читают о теннисе немного и не так много знают о нём. А вы пришли сюда и говорите, что Цонга впервые в жизни провёл пятисетовый матч, знаете, что он четырежды обыгрывал Джоковича, ну и так далее. Это значит, что вы много читаете про теннис? Вы следите за тем, что происходит на турнире, читаете газеты?
— Немного. В одни дни читаю, в другие — нет. Я просто люблю слушать комментарии и смотреть, что они говорят. Я не изучаю оппонентов. Я скорее смотрю теннис как болельщик. Я просто хочу смотреть хороший теннис, наблюдать за битвой двух игроков. Так что я просто слежу за игрой, а не размышляю, как игрок будет действовать против меня. Это был бы слишком серьёзный стресс — смотреть каждый матч, думая только о своей собственной игре.
— А кто является кумиром Роджера Федерера?
— Кумирами для меня были недосягаемые люди — такие как Борис Беккер, Стефан Эдберг, Пит Сампрас. Мне нравилась игра Марсело Риоса. Мне повезло, и несколько раз я сыграл с ним. Теперь же я просто с удовольствием смотрю за игрой других парней. Очевидно, мне нравились теннисисты, любившие выходить к сетке, вроде Рафтера и Хэнмена. Но сейчас я смотрю другие матчи просто потому, что люблю теннис.