После матча третьего круга Australian Open против Хуана Монако журналисты долго не отпускали Николая Давыденко с пресс-конференции. И надо отдать должное россиянину – несмотря на некоторые неадекватные вопросы, он держался вполне уверенно и был предельно корректен.
— Николай, с 12 победами подряд и минимальным количеством сыгранных геймов на этом турнире «Большого шлема» вы сможете сохранить эту превосходную форму?
— Действительно, сложно сказать, почему это происходит. Наверное, это хорошо. Сегодня я чувствовал, что очень хорошо сконцентрировался на этот матч. С самого начала встречи. Я борюсь за каждый мяч и считаю, что, возможно, именно поэтому было 6:0 в первом сете и потом 3:0.
Но я не могу проводить все матчи, как этот. Я знаю, что отдал несколько очков из-за недостаточной концентрации, и даже несколько геймов. Я устал в концовке второй партии, и это было основной трудностью для меня. Провести на одинаковом уровне первый и третий сеты было непросто.
Я хочу надеяться, что на следующей неделе, в будущем, я буду делать всё ещё лучше. Мне 28. Я надеюсь, что в 29 и 30 лет можно играть лучше, чем сейчас. Посмотрим, смогу ли я обойтись без травм.
— Как думаете, почему вы играете в свой лучший теннис именно в этом году, а не в прошлом или ещё раньше?
— Потому что я стал старше. (Смех в зале.) Я не знаю, правда. Это сложно сказать, почему. Может быть, это зависит от того, сколько матчей ты сыграл и кого сумел победить.
Может быть, потому что в конце того года я обыграл много хороших парней: Федерер, Надаль, дель Потро. Также в Шанхае я победил Джоковича. Очень сложный был матч. Это дало мне хорошую уверенность. Может быть, мой теннис немного меняется. Наверное, я начал играть чуть-чуть быстрее, к тому же совершаю меньше ошибок.
О теннисе можно говорить много часов. На самом деле трудно объяснить, почему произошли эти изменения.
— Многие думают, что в этом году вам по силам выиграть турнир «Большого шлема». Вы думали об этом в прошлом году?
— В прошлом году я здесь не играл, и это хорошо для меня. Сейчас я чувствую себя очень уверенно.
— А на «Шлемах» до этого – на Уимблдоне и US Open?
— Я удивил всех в Париже в прошлом году. Я провёл очень хороший матч против Вердаско, но затем очень плохо играл с Сёдерлингом в четвертьфинале. Иногда я не понимаю, как это происходит. И сейчас я очень надеюсь, что смогу сохранить этот уровень на весь турнир – на каждый день, на все две недели.
Как всё было на «Ролан Гаррос»? До матча я чувствовал себя отлично, моя уверенность была на очень высоком уровне. Но на следующий день получилась совершенно другая ситуация – я легко проиграл в трёх сетах.
Вот допустим, я вам скажу, что хочу выиграть турнир. Может быть, у меня и будут шансы на победу, если я смогу удержаться на этом уровне. Но всё будет зависеть от каждого матча. Сейчас, как вы знаете, я буду играть с Вердаско. И это тоже не просто. Да, я много раз его обыгрывал. Но он здесь был в прошлом году в полуфинале, и сейчас он в отличной форме. В итоге всё решится на корте, а вы думайте, что хотите.
— Вы суеверный человек? Вы повторяли какие-то ритуальные действия перед каждым матчем, начиная с Лондона?
— Не совсем так. Я всегда забываю о том, что происходит вокруг меня. Просто хочу надеяться, что на следующей неделе, в будущем, я буду делать всё ещё лучше. Мне 28. Надеюсь, что в 29 и 30 лет можно играть лучше, чем сейчас. Посмотрим, смогу ли я обойтись без травм.
— В эти дни очень много внимания уделяется высоким игрокам – Карлович, Иснер, дель Потро. Они гиганты. Как вы себя ощущаете в этой компании?
— Да, но и я не такой уж и маленький.
Это, в конце концов, не футбол. Там действительно все выходят на улицу отмечать. Но я не думаю, что если выиграю «Большой шлем», вся Россия будет это праздновать. К тому же это будет понедельник, а значит всем надо идти на работу.
— Это относительно.
— По отношению к другим парням, наверное.
— Существуют разные пути к успеху в теннисе.
— Но эти ребята бегают, как я? Нет.
— Пытаются.
— Эти парни просто играют в другой теннис. Я думаю, что сейчас вы можете увидеть в теннисе много всего. Вы знаете, некоторые ребята хорошо подают и играют с лёта, другие отлично передвигаются на задней линии. Надаль, кстати, тоже не особо высокий.
— Сейчас много историй в газетах о том, что теннисисты-мужчины становятся всё выше и выше. Проходя мимо Иснера, вы должны думать, что он гигант…
— Ну почему все меня пугают?
— Может быть, вы их пугаете больше, чем они вас?
— Да, но я надеюсь на свой уровень тенниса, и что смогу победить любого в Туре ростом под 2 метра.
— Вы один из наименее узнаваемых теннисистов среди топ-игроков. Вы говорили, что в Лондоне вас никто не донимал просьбой об автографе. Сейчас количество желающих получить ваш росчерк стало больше?
— Здесь на стадионе достаточно желающих получить мой автограф. А на улицах города мне довольно легко остаться незамеченным. Никто не узнаёт меня, и это очень хорошо.
— Вы живёте своей жизнью?
— Да, мне нравится, как проходит моя жизнь, очень нравится.
— Вы не разочарованы тем, что ещё не играли на центральном корте?
— Нет, нет. Почему? Я уже привык, что, приезжая сюда в Австралию, сначала играю на шоу-корте номер 2, потом уже на Margaret Court Arena, потом, может быть, на Vodafone Arena, как она раньше называлась.
Обычно на Rod Laver Arena я начинаю играть в районе четвертьфинала. И думаю, что это хорошо. Я же понимаю, что не являюсь 1-м и 2-м номером, которые должны всегда играть на центральном корте. Так что это нормально.
— Если вы выиграете турнир «Большого шлема», какая будет реакция в России?
— Я не поеду в Россию после Australian Open, поэтому там ничего не случится (смех в зале). У меня есть другие турниры, и я обычно праздную победы уже на следующих соревнованиях.
— А как вы думаете, люди в России будут праздновать это событие?
— Я так не думаю. Это, в конце концов, не футбол. Там действительно все выходят на улицу отмечать. Но я не думаю, что, если выиграю «Большой шлем», вся Россия будет это праздновать. К тому же это будет понедельник, а значит, всем надо идти на работу.
— Как думаете, вам позвонит Марат Сафин, если вы одержите победу в турнире?
— Он сейчас в Аргентине. Как я могу ему позвонить?
— Вы не считаете, что он может вам позвонить, если вы выиграете этот турнир?
— Зачем, если я увижу его на Кубке Дэвиса в Москве?
Иногда люди смотрят на меня, но не верят, что это действительно я. Потому что это Россия, и люди думают: он не может просто ходить по улице, он передвигается только на автомобиле. Это такой российский менталитет.
— Если вы находитесь в России, люди узнают вас на улицах? Знают ли они вас?
— Иногда люди смотрят на меня, но не верят, что это действительно я. Потому что это Россия, и люди думают: он не может просто ходить по улице, он передвигается только на автомобиле. Это такой российский менталитет.
— Когда Анастасия Мыскина выиграла «Ролан Гаррос», ей позвонил Путин. Ожидаете ли вы звонка Медведева?
— Когда я выиграл в Лондоне, он не знал номер моего мобильного телефона и отправил поздравление в мой адрес в нашу федерацию тенниса. Мне было очень приятно, что он это сделал.
— Что он сделал? Расскажите об этом.
— Что он сделал? Просто поздравил меня в письме с победой на World Cup в Лондоне. Может, он хотел отправить мне письмо в Лондон, но он не знал, в какой гостинице я остановился. Вот он и отправил в федерацию тенниса. Надеюсь, я заберу это поздравление, когда окажусь в Москве.
— Для вас турнир начинается только сейчас?
— Нет, я уже две недели как тренируюсь здесь.
— Но ведь сейчас начнутся самые тяжёлые матчи…
— Не знаю, мы это увидим после матча с Вердаско. Сейчас осталась вся первая десятка. Да, это четвёртый раунд. И, как я уже говорил, самый сложный для меня был пока третий круг. Он хороший игрок, но всё зависит от меня. Если я сыграю хорошо, то у меня будут шансы на победу.
— Если бы вы женились на российской теннисистке, кто бы это был?
— Жениться?
— Жениться, как муж и жена.
— Я уже женат. У меня есть красивая жена. Я не хочу других вариантов.
Ирина Давыденко: Я вас слышу.
Николай Давыденко: Она здесь.