Шарапова в матче с соотечественницей считалась фавориткой. После того как 14-я ракетка турнира сравняла счёт по партиям, а Кириленко после двух часов борьбы напоминала больше выдохшегося марафонца, показалось, что всё ясно. Однако в решающем сете Кириленко довела свой план на игру до конца: в итоге — 7:6 (7:4), 3:6, 6:4. Шарапова с 77 невынужденными ошибками, включая 11 двойных, проиграла в первом круге турнира «Большого шлема» впервые за семь лет.
— С вашей точки зрения, что случилось, что пошло не так?
— Просто не выиграла матч. Вы знаете, неудачный день. Конечно, у меня были шансы, которые я просто не использовала. Она была впереди, потом я смогла вернуться в матч, но просто не воспользовалась этим преимуществом и позволила ей снова взять ситуацию под свой контроль.
Думаю, что не существует серых тонов. Просто были взлёты и падения на протяжении всего матча. Вот только закончился он на низком уровне.
— Насколько сложным испытанием является игра против кого-то, кого вы так хорошо знаете, против подруги?
— Должна сказать, что когда мы выходим на корт, то вовсе не думаем об этом. Мы просто выходим и стараемся сыграть в свою игру. Независимо от того, насколько хорошо вы знакомы. Это новый день и новый матч, и вы пытаетесь выбраться из него и достойно выступить.
— Стал ли этот матч одним из тех в начале сезона, в котором вы хотели обрести стабильность?
— Да. Думаю, что не существует серых тонов. Просто были взлёты и падения на протяжении всего матча. Вот только закончился он на низком уровне (улыбается).
— Сказался ли недостаток игровой практики? Может быть, вам были необходимы ещё несколько матчей, чтобы набрать форму?
— Хочу сказать, что действительно не знаю, какое отношение имеет «игровая практика» к тому, что ведёшь 4:2 и на 15:40 не принимаешь вторую подачу, так что…
— Ваша подача вновь пропадала в решающие моменты. Насколько сильным разочарованием это стало для вас?
— Вообще, я думаю, что подавала довольно неплохо. Вряд ли это стало причиной, по которой я проиграла сегодня матч. Я хорошо подавала, когда было нужно. И сделала несколько хороших вторых подач.
Вы знаете, если я буду подавать в таком духе в течение трёх часов и сделаю такого рода ошибки, то всё в порядке. Я спокойно отношусь к ошибкам и пытаюсь контролировать ситуацию, а не играть пассивно.
— Таким образом, вы остались довольны своей подачей?
— Можно ещё многое улучшить. В первую очередь мне надо добавить стабильности.
Но, насколько вы заметили, как я подаю по сравнению с тем, что было в прошлом году, это здорово. Я почувствовала, что стала подавать здесь действительно хорошо.
— Вы себя действительно хорошо чувствовали на протяжении всего матча?
— Дело в том, что Мария не относится к тому типу игроков, которые позволяют вам чувствовать себя слишком комфортно. Но есть много и других игроков такого типа. Она часто меняет темп и ритм игры. У неё просто немного другой тип игры. Сегодня она как раз оказалась в состоянии выполнить многие вещи действительно здорово.
— На турнирах «Большого шлема» вы всегда производили такое впечатление, что точно знаете, куда полетит мяч. Не потеряли ли вы немного ощущение и веру, что мяч полетит туда, куда вы задумали?
— Я бы не сказала, что это вера. Я думаю, вера – это что-то такое, что либо у вас есть, либо нет. Может быть, не помешало бы немного больше уверенности, поскольку, очевидно, это первый турнир в году. Просто я вышла на корт и сыграла действительно в хороший теннис. Вот так оно происходит.
Думаю, вера – это что-то такое, что либо у вас есть, либо нет. Может быть, не помешало бы немного больше уверенности, поскольку, очевидно, это первый турнир в году.
— Как бы вы оценили сейчас ваше чувство уверенности?
— Ммм, я покидаю турнир уже в понедельник на первой неделе — это многое объясняет.
— Насколько высок уровень вашей уверенности в отношении вашего тела и его состояния? Вы вообще об этом задумывались?
— О чём?
— О своей физической форме, о плече.
— Нет, нет.
— Во время матчей это играет какую-либо роль? Это вас не сдерживает вообще?
— Нет.
— Насколько велико ваше разочарование или вы просто мелом перечеркнёте этот матч, этот первый круг турнира «Большого шлема»?
— Думаю, буду ли я разочарована или буду просто принимать всё, как есть, всё равно надо возвращаться на корт и просто продолжать работать. Я выбираю второй вариант (улыбается).
— Насколько хорошо вы были готовы к турниру, ведь вы сыграли только выставочный турнир в Гонконге?
— Хорошо. На самом деле хорошо. У меня было два месяца на то, чтобы оглянуться назад и по-настоящему поработать на корте, отработать какие-то вещи, которые я считала нужными. Продолжала работать над плечом. Делала всё, чтобы укрепить его и подготовить его к новому сезону.
— Почему вы не играли никаких турниров перед Australian Open?
— Я никогда этого не делаю. И раньше это работало.
— Где вы тренировалась во время каникул? Во Флориде или в Калифорнии?
— Половину времени я провела во Флориде, а ближе к концу года была в Калифорнии.
— Так что, вы поедете дальше и начнёте думать уже о Париже?
— О Париже?
— О Париже.
— Пока нет. Вы хотите сказать, я должна прямо сейчас выйти на грунтовый корт (улыбается)? Выдаёте желаемое за действительное. Нет, пока нет. У нас есть ещё несколько турниров до Парижа, так что…
Был просто плохой день, который не сможет меня остановить, прекратить делать то, что я люблю. Я ещё собираюсь вернуться на корт, упорно трудиться и показать, на что способна. Я вернусь сюда в субботу на второй неделе, вот увидите.
— Сколько турниров вы планируете сыграть в этом году? Насколько насыщенным будет график?
— Точно не более насыщенный, чем в предыдущие годы. Если он как-то и будет отличаться, так только в сторону небольшого уменьшения турниров. Основная цель — это турниры «Большого шлема», именно к ним хочется подойти в лучшей форме. Конечно, остальные турниры тоже очень важны. По новой системе у нас появился ещё ряд крупных турниров: Палм-Спрингс, Индиан-Уэллс, Мадрид, Рим. Ещё Пекин. Конечно, на них тоже хочется хорошо выступить. Но сезон очень длинный. Хочется оставаться здоровой. Хочется сохранять мотивацию. Поэтому, кроме всего прочего, нужно реально оценивать свои возможности.
— Можете ли вспомнить, смотрели ли вы теннис в прошлом году в это время года и следили ли за тем, что происходило?
— Да, правда следила. Я много посмотрела, потому что обычно как раз возвращалась домой к моменту начала трансляций — в 5-6 часов вечера. После операции тогда прошло уже довольно много времени, и мне хотелось смотреть теннис.
— И что запомнилось из того турнира?
— Ну, это было уже давно. Если вы спросите меня, как я сама играла год назад, я тоже не смогу ответить. Я не помню.
— Теннис – это положительная сторона вашей жизни?
— Если бы это было не так, если бы я по-другому относилась к теннису, думаю, мне было бы намного сложнее вернуться. В тот период у меня было столько разных возможностей. И столько причин и отговорок, чтобы не хотеть вернуться в теннис. Но у меня никогда и мысли не было, что я больше не хочу играть. Я всегда мечтала снова выйти на корт, хотела стать лучше, хотела снова соревноваться. Я много работала, чтобы вернуться на корт. Думаю, поэтому я должна ценить каждый свой новый матч, который мне предстоит сыграть до конца карьеры.
— Что вы скажете себе сейчас с целью, скажем, психологически восстановиться после болезненного, как я думаю, поражения?
— Что это был плохой день, что вы должны смириться со своей жизнью. Вы знаете, в жизни случаются гораздо худшие ситуации. Есть люди, которые даже не подозревают, что в этом мире сыгран теннисный матч. Вы знаете, был просто плохой день, который не сможет меня остановить, прекратить делать то, что я люблю. Я ещё собираюсь вернуться на корт, упорно трудиться и показать, на что способна. Я вернусь сюда в субботу на второй неделе, вот увидите.