На только что стартовавшем турнире в Брисбене должно состояться знаменательное событие – официальное возвращение в строй 27-летней Жюстин Энен. В интервью немецкому изданию Eurosport бельгийская теннисистка поведала о том, что заставило её вернуться.
Внезапно я поставила под сомнение своё решение уйти. Когда Роджер Федерер впервые победил на «Ролан Гаррос», я задумалась об Уимблдоне, который никогда ещё не выигрывала.
— Жюстин, какие чувства сейчас преобладают у вас перед возвращением в WTA-тур – волнение, опасение или нервозность?
— Мне кажется, что я ощущаю все эти эмоции в комплексе. Пока главная мысль, что я снова на теннисном корте, но меня снова настигли все эти чувства – волнение, нетерпение и теннисный голод. Это чудо, что я возвращаюсь. Я бы хотела воспользоваться этим шансом по максимуму. Раньше я всегда пыталась быть сильнее. Сейчас я бы хотела концентрироваться на позитивных вещах.
— Будет ли этот посыл – основным различием между старой и новой Жюстин?
— Именно так. Когда я прервала карьеру, для многих людей это стало шоком, но для меня это было как освобождение. Я просто должна была получить другой опыт – жизнь вне тенниса. Я должна была поверить в то, что являюсь кем-то, а не только теннисисткой. Я хотела испытывать всё то, что испытывают другие 25-летние люди. Но я могу ещё основательно заряжать мои ментальные, эмоциональные и физические батарейки. Этот спорт требует огромного количества затрат, и я готова использовать свою энергию на это.
— Можете всё же рассказать, как вы приняли решение вернуться в 2010 году?
— Это поразило меня саму. Обычно я очень конкретный человек. Но я впервые заметила, что есть не только чёрный и белый цвет, но и ещё несколько между ними.
— Можете ли вы это уточнить?
— Я из очень спортивной семьи. Победа или поражение – тут нет альтернативы. Но внезапно я поставила под сомнение своё решение уйти. Когда Роджер Федерер впервые победил на «Ролан Гаррос», я задумалась об Уимблдоне, который я никогда ещё не выигрывала. К этому решению пришла я сама, ни с кем не советуясь. И хорошо, что получилось именно так.
— Не была ли ваша отставка скоропалительной? Может, вы ещё были не готовы к жизни после спорта?
— Да, верно. Я очень нетерпелива. Я всегда хотела всё сразу – это моя большая проблема. Последние полгода перед завершением моей первой карьеры я начала сомневаться по любому поводу. Я просто слишком далеко заглядывала вперёд и забыла, что жизнь состоит из различных стадий, и каждая должна идти отдельно. Мне также слишком не терпелось создать семью, чтобы вести полноценную жизнь. Эти 18 месяцев без тенниса помогли мне осознать, что я сделала ошибку: я хотела быть нормальным человеком. Но я нуждаюсь в адреналине, в напряжении. Я ещё не готова вести спокойную жизнь.
— Вы считаетесь сдержанной, почти робкой. Но вы же должны справляться как теннисный профессионал с повышенной публичностью и популярностью. Не является ли это противоречием?
— Это иногда очень тяжело. Я выбрала профессию, в которой всегда нахожусь в центре внимания. Но я ярко выраженный интроверт, и мне лучше живётся уединённо. С другой стороны, уже есть часть меня, которая пользуется этим вниманием и даже, может быть, в этом нуждается. Что действительно раздражает меня, так это факт, что моя, скажем так, застенчивость мешает мне показать моё подлинное я. Люди, которые действительно хорошо знают меня, подтвердят, что я могу выходить из себя, могу быть весёлой, охотно делюсь своими переживаниями и очень рада посмеяться. И я делаю это сегодня с вами (смеётся). Однако люди думают обо мне, что я холодна и неприступна, но это для меня только возможность защитить себя.
Эти 18 месяцев без тенниса помогли мне осознать, что я сделала ошибку: я хотела быть нормальным человеком. Но я нуждаюсь в адреналине, я нуждаюсь в напряжении. Я ещё не готова вести спокойную жизнь.
— Во время вашего теннисного перерыва вы пережили тяжёлые времена.
— Первые два или три месяца я плыла на облаке эйфории, нашла свой мир. Внезапно я получила возможность делать всё то, что не могла во время моей теннисной жизни. Оставалось только наслаждаться жизнью без необходимости постоянно смотреть на часы: покататься на лыжах, провести время с дорогими мне людьми. Но через 4 или 5 месяцев я почувствовала себя ужасно пустой. Я должна была учиться справляться с самой собой без теннисной ракетки в руке. Каким-то образом мне это удалось, но я часто чувствовала себя в это время действительно одинокой.
— Страдали ли вы также от депрессии?
— Да, мне пришлось через это пройти. Мне стыдно даже признаться в этом. Но это человеческая реакция, и я могу это принять. Даже если вы ожидаете чего-то подобного, это очень тяжело, когда депрессия наступает. Не помогает даже если вокруг тебя есть люди. Я должна была посвятить эти месяцы поискам себя. Я пыталась найти выход из этого состояния, я противостояла себе. Я была достаточно отважной, чтобы перенести эти времена.
— Как идут дела сейчас? Счастливы ли вы?
— Да, абсолютно! У меня иногда есть ещё сомнения. Но я снова вижу яснее, я знаю себя гораздо лучше, и это бесценно. Теперь я гораздо более терпимая, более зрелая, более совершенная.
— Тренеры из вашей команды считают, что вы сейчас в лучшей физической форме, чем когда-либо прежде. Неужели это действительно так?
— Я позволила своему телу отдохнуть. Но теперь ему придётся снова привыкать к стрессу и давлению, мозг тоже должен будет снова привыкнуть к этой непростой работе. Кроме того, я позволила себе прооперировать колено и глаза. Сейчас мы пытаемся с помощью целенаправленных тренировок предотвратить травмы. В 27 лет ты просто не можешь позволить себе многое.
— Почему перерывы в карьере и «камбэки» чаще происходят в женском теннисе?
— Женщины очень эмоциональны. Кроме того, для нас труднее всегда иметь чёткую перспективу. Мужчина может иметь семью и брать её с собой в поездки. Для женщины это гораздо сложнее, хотя Ким Клийстерс как раз доказывает, что это возможно. Мы сомневаемся в себе больше и чаще, чем мужчины. Мы живём настолько интенсивно, что когда-нибудь неизбежно наступает момент, когда мы взрываемся.
Мужчина может иметь семью и брать её с собой в поездки. Для женщины это гораздо сложнее, хотя Ким Клийстерс как раз доказывает, что это возможно. Мы сомневаемся в себе больше и чаще, чем мужчины. Мы живём настолько интенсивно, что когда-нибудь неизбежно наступает момент, когда мы взрываемся.
— Вы напомнили про Ким. Как вы смотрите на ваше возвращение и её сенсационный успех на US Open?
— Это очень впечатляет. Вернуться, чтобы сразу выиграть турнир «Большого шлема» — это здорово! И это также мотивация для меня.
— И всё же остаётся вопрос: что было бы, если бы вы не вернулись в теннис? Вы ведь собирались попробовать себя в театре.
— Да, мы даже уже репетировали, и я уже готовила себя начать театральную карьеру. Это, естественно, было бы большим риском, но я просто люблю открывать что-то новое и помещать себя в такие ситуации. Я узнала там очень много о себе и встретила замечательных людей. Я никогда не сожалела, что занялась этим. Моя мама была преподавателем французского языка и истории. И она ставила школьные спектакли. Мне было только 5 или 6 лет, когда я начала часами просиживать на репетициях. Если можно так выразиться, я репетировала тогда сцены в своей голове.
— Почему, в конечном счёте, желание быть в теннисе оказалось сильнее?
— Теннис – это часть моей жизни и часть меня. То, что я испытала в теннисном мире, выходит далеко за рамки ударов по мячу. Это была прекрасная школа жизни для меня. Я многому научилась, и, безусловно, сделаю это в будущем.
«Чемпионат.ру» будет следить за первым официальным матчем Жюстин Энен после возобновления карьеры в режиме текстовой трансляции. Дебют придётся на поединок первого круга турнира в Брисбене против россиянки Надежды Петровой. Начало в понедельник, 4 января, примерно в 6.30 мск. Не пропустите!