После поражения во втором круге Уимблдона экс-первая ракетка мира Мария Шарапова спустя почти месяц вновь вышла на корт, сыграв в рамках лиги World Team Tennis сразу три поединка – одиночный, парный и в миксте. Немудрено, что интерес в Ньюпорте со стороны прессы к восстанавливающей былые кондиции чемпионке был повышенным.
Я никогда не теряла веру, потому что знала, что уже достигла того, о чём когда-то мечтала в жизни. И с нетерпением ждала возвращения. Вокруг меня была большая команда, которая настраивала меня на позитивный лад.
— Мария, как сейчас обстоят дела с вашей травмой?
— Замечательно. Я отправилась в Европу и была там в течение семи недель. А затем пришлось вернуться раньше, чем планировалось. Конечно, я немного разочарована, это был жёсткий матч [с Хиселой Дулко во втором круге]. Но была очень счастлива, как вела себя моя [травмированная] рука. Я вернулась, пошла на работу. Я вновь на корте и начала играть!
— Можете ли рассказать о самой трудной части реабилитационного периода? Вы потеряли веру, что будете ещё в состоянии вернуться на корт?
— Я никогда не теряла веру, потому что знала, что уже достигла того, о чём когда-то мечтала в жизни. И с нетерпением ждала возвращения, потому что играть, то есть делать то, что я люблю, было проблемой. Но вокруг меня была большая команда, которая настраивала меня на позитивный лад. Мне ни в коем случае не было легко, конечно, были взлёты и падения. Были дни, когда мне приходилось давить на себя больше, чем когда-либо, причём в большей мере психологически, чем физически. Но всё это окупается, потому что возможность снова играть в теннис сама по себе является достижением. Теперь я занимаюсь подготовкой, забываю о том, что пережила, просто возвращаю свою игру в том виде, в каком она была, и даже лучше.
— Видя, как Винус и Серена играют в финале Уимблдона, у вас была мысль, что на их месте могли бы играть вы и что вы бы выступили лучше?
— Нет, абсолютно нет. Я была в сетке, у меня были шансы. Я играла против тяжёлой соперницы [Дулко] в тяжёлый день и просто не смогла найти выход из ситуации. Но, конечно, у меня были возможности. И кто знает, что бы произошло, если бы я выиграла тот матч. Незадолго до этого я играла на French Open. Дошла до четвертьфинала «Большого шлема» всего на втором турнире после моего возвращения. Очевидно, что вы никогда не знаете, что может произойти. Но вы готовитесь так, как только можете, и делаете то, чтобы что-то пришло, и это может произойти. И когда такой момент наступает, это замечательно. Когда же наступают не очень удачные времена, вам только остаётся держаться.
— Каково сейчас состояние вашего плеча?
— Оно чувствует себя очень хорошо.
Плечо чувствует себя очень хорошо. После Уимблдона я отправилась обратно в Финикс и постоянно над этим работаю. Это не значит, что можно просто остановиться, когда оно стало чувствовать себя хорошо.
После Уимблдона я отправилась обратно в Финикс и постоянно над этим работаю. Это не значит, что можно просто остановиться, когда оно стало чувствовать себя хорошо. Нужно продолжать работать над ним, постоянно его укреплять. Всю оставшуюся часть моей карьеры я буду делать упражнения с плечом. Это не будет таким весёлым занятием, как мне бы хотелось. Но это всё обычно. Каждый должен делать это, каждый, у кого есть повреждения. Это часть игры, если вы, конечно, хотите назад, туда, чем вы занимались. И это касается не только тенниса, но и многих других вещей.
— Как вы предполагаете, будете ли вы готовы на 100 процентов к началу US Open?
— Я не знаю. То, что рука готова на 100 процентов, да. Да, конечно. Хочу сказать, что если я не буду на тот момент готовой, то я, конечно, не буду играть. Вот почему я заблаговременно дала себе возможность по-настоящему выйти на корт, освоиться и почувствовать себя, чтобы у меня уже не было каких-либо оправданий.
— Каким будет ваш следующий турнир?
— Стэнфорд [начнётся в понедельник, 27 июля].
— Вы не боитесь сразу играть столько турниров подряд?
— Нет, моя рука действительно поднимается вверх довольно хорошо. Я играла подряд в Польше и на «Ролан Гаррос» в довольно тяжёлых условиях, когда мячи были тяжёлыми. Потом я играла в Бирмингеме и на Уимблдоне. Я хочу сказать, что это не значит, что ни один из этих турниров не будет напряжённым. Я чувствую, что многие из предстоящих матчей будут тяжёлыми. Я до сих пор не очень ясно вижу, что будет дальше. Но совершенно точно, я буду сосредотачиваться на каждом турнире и просто пытаться строить свою игру, опираясь на доверие к руке. И радоваться, что я могу делать это снова и снова.
— Когда вы приблизитесь к тому, чтобы играть матчи на сто процентов?
— Я играю на сто процентов.
— Вам пришлось восстанавливать свою подачу? Являются ли нынешние движения другим? Насколько тяжёл этот процесс?
— После операции мне пришлось сократить свои движения, чтобы было легче моей руке. Я всё ещё работаю над усовершенствованием. Является ли она такой, какой я хочу? Я до сих пор думаю, работаю над этим. Как я уже говорила, нет ничего, чего бы нельзя было достичь напряжённой работой.
— Как давно вы начали играть в World Team Tennis?
— Думаю, мне было 15.
Когда я была молодой, этот тур дал мне очень много опыта. Я помню, сыграла на юниорском Уимблдоне и сразу же приехала в Delaware. Это был совершенно новый формат для меня, совершенно новый опыт.
— Вы и тогда выступали за Breakers?
— Нет. Я выступала за Delaware и сыграла полный сезон.
— Что вы скажете о вашем предыдущем опыте в WTT? Что он вам дал? Помог ли в вашей игре?
— Совершенно верно. Когда я была молодой, этот тур дал мне очень много опыта. Я помню, сыграла на юниорском Уимблдоне и сразу же приехала в Delaware. Это был совершенно новый формат для меня, совершенно новый опыт. Потому что теннис – это такой индивидуальный спорт, а я в первый раз почувствовала, что была частью команды. У вас есть на скамейке команда, тренер. Теперь у вас есть общая задача. Система World Team Tennis довольно хорошо проработана и доставляет большое удовольствие.
Конечно, график здесь довольно изнурительный. Но я думаю, это научило меня очень многим вещам. В 15 лет я была так счастлива, что играла против кого-то, например, как Аманда Кётцер, которая в то время была одним из ведущих игроков. Возможность играть против тех девушек дала мне опыт, который я даже не знаю, где ещё мог быть. После этого я поехала в Канаду и выиграла довольно большой турнир [серии ITF в Ванкувере-2002]. WTT определённо помогла мне.
— Какие самые приятные воспоминания о WTT?
— Думаю, что это было как раз в том же году. В тот год я сыграла со столькими топ-игроками! Я только и успевала говорить про себя: «Вау!» Кроме этого матч с Моникой Селеш в Индиан-Уэллсе [всё в том же 2002 году], который был моим первым большим матчем в профессиональном туре. Этот опыт был очень важен.