Ни у кого нет сомнений, что главным вдохновителем побед первой ракетки мира Рафаэля Надаля является его дядя и тренер – Тони Надаль. О родственнике и наставнике звёздного испанца рассказывается в материале Пита Бодо из Tennis.com.
Наблюдая за теннисистами и их наставниками, легко заметить, что всех тренеров можно разделить на несколько типов. Например, можно выделить противоречивый тип тренера, навязывающего своё понимание игры. Яркий пример такого тренера – это Ион Цириак. В начале своей карьеры Гильермо Вилас, по сути, сказал: «Вот он я, делай из меня что хочешь». И Цириак, всегда жаждущий работы и при этом уважающий Виласа, превратил молодого аргентинца в мастера игры на грунте, славу которого смогут затмить только Бьорн Борг и Рафаэль Надаль.
К другому типу, своеобразному хозяину «фабрики звёзд», относится выдающийся Ник Боллеттьери. Учредив свою знаменитую академию, Боллеттьери оставил широкий след в теннисе, сделав современный теннис таким, какой он есть – ориентированным на агрессивную игру на задней линии, со ставкой на форхэнд. Его протеже известны по всему миру, начиная от Джимми Ариаса и кончая Андре Агасси, Моникой Селеш и другими. Кроме этого, Боллеттьери как никто другой претендует на роль главного проповедника тенниса, этакого теннисного Папы Римского, а его академия, продолжая аналогию – на роль теннисного Ватикана.
Выделим и так называемых «спортивных» тренеров: таких как Брэд Гилберт, известного и как игрок, и как тренер. Основная особенность этого типа – умение всесторонне смотреть на теннис, помогать игрокам развивать свои способности к соперничеству. Гилберт знает все тонкости тенниса не хуже других, но один из самых известных его успехов – это убеждение Энди Роддика сменить свой глупо выглядящий козырек на более модную кепку. Это, как ни странно, помогло парню занять первую строчку рейтинга.
Ещё есть «пуристы», то есть проповедники чистого тенниса. Возьмём Пола Аннаконе. Несмотря на его здоровый интерес ко всем видам спорта, он был истинным знатоком именно тенниса, его стратегии, техники и психологии. Для Пита Сампраса он подходил идеально. Вдумчивые, но все же не мудрёные анализы Аннаконе отлично резонировали с мыслями Сампраса, и в итоге их отношения стали практически образцово-показательными.
И, наконец, «наставники». Те, которые влияют на игрока, как, возможно, на вас влиял университетский профессор или ваш первый начальник. «Наставники» – это первые, самые важные тренеры, они мудры, благоразумны и проявляют заботу о своих питомцах. Они пытаются развивать в игроке характер, понимая, как он может отразиться в будущем на результатах и мотивации.
Боб Бретт, который в своё время тренировал Бориса Беккера, Горана Иванишевича и Марио Анчича, относится к великим «наставникам». Человек старой школы, ученик Гарри Хопмана, Бретт покинул Австралию, так как был отвергнут кучкой бюрократов и бывших победителей турниров «Большого шлема». Бретт верил, что в теннисе именно характер определяет твою судьбу. Он был уверен, что если он сможет улучшить личные качества подопечного, то это непосредственно повлияет и на его результаты.
Как-то раз Боб рассказал, как он беседовал с Иванишевичем о… полотенцах. Детали не так важны, но суть была в том, что Бретт пытался изменить отношение Иванишевича к полотенцам, которые выдавались на турнире. Последний выкидывал их беспощадно, а Бретт пытался заставить подопечного прекратить расточительство и задуматься о возможных последствиях такого поведения. Да, разговор был о полотенцах, но в то же время и, скажем, о стабильности подачи – о том, что у тебя в карьере есть лишь ограниченное количество шансов, которыми ты можешь пренебречь либо воспользоваться. Для молодого игрока, который смотрит только в будущее, которому всё достаётся задаром по первому же запросу, полотенца – это своеобразный ключ к пониманию более глубоких вещей. Например, как перебороть себя, проигрывая в первом раунде, или как отвлечься от недовольства тем, что напитки около корта недостаточно холодные.
Как-то раз Боб рассказал, как он беседовал с Иванишевичем о… полотенцах. Детали не так важны, но суть была в том, что Бретт пытался изменить отношение Иванишевича к полотенцам, которые выдавались на турнире. Последний выкидывал их беспощадно, а Бретт пытался заставить подопечного прекратить расточительство и задуматься о возможных последствиях такого поведения.
Тони Надаль, возможно, ещё более убежденный «наставник», чем Бретт. Когда на US Open мы встретились, чтобы поговорить о его тренерской философии, я абсолютно не знал, чего ожидать. Даже для журналистов Тони был весьма загадочной фигурой, при том что тренирует он уже десятки лет. Кто он: группа поддержки, член семьи, стратег, тактик, эмоциональная подпорка? Это было интереснее всего, поэтому я не задавал ему вопросов о технике и тактике, исключая некоторых конкретно о Надале.
Вы удивитесь, узнав, насколько развитие Рафаэля Надаля было похоже скорее на школу жизни, нежели на продвинутое обучение теннису. Скажем, Тони предпочитал тренировать Рафаэля на плохих кортах с плохими мячами, чтобы показать молодому игроку, что победа зависит не от этого, а от дисциплины, отношения и, особенно, широты мышления.
Последнее особенно важно, так как именно широту мышления так сложно сохранить, достигнув определённого уровня в теннисе, а многие, куда менее талантливые, чем Надаль, игроки достигали этого уровня уже к годам 16-17. Если у Тони Надаля есть выдающаяся черта, то это его преданность тому, что можно назвать обычной жизнью. Он жестоко боролся с тем, что испортило так много его коллег и игроков – привычкой к пышной жизни в ATP-туре.
Когда Тони говорит о теннисе и о том, как он растил Надаля, удивительно, как ему удаётся избегать излишних нравоучений. Это явно отразилось на резкой, точёной манере игры Рафаэля, а также в его отказе принять сложившуюся было в теннисе ситуацию, когда Федерер доминировал на сцене, а Надаль – был вечной второй ракеткой.
Я убеждён, что общее сопротивление Тони теннисному мэйнстриму и его закрытой культуре передалось и племяннику. Это было видно по тому, как Надаль упорно преследовал могучего швейцарца, признавая превосходство противника на каждом шагу, но при этом не забывая, что его задача – работать на улучшение результата. Он преследовал Федерера с потрясающей решительностью.
Продолжение следует...