Первый поединок на US Open-2008 с американцем Винсентом Спэйди для россиянина Марата Сафина, праздновавшего здесь восемь лет назад свою первую большую победу, сложился непросто. Можно даже сказать, скандально. В конце четвёртого сета россиянин был очень возмущен, когда у него во время второй подачи отобрали важнейшее очко, якобы за заступ.
— Вы сегодня, наверное, узнали что-то новое из правил? Многие люди на стадионе посчитали, что у вас не было футфолта, но, по правилам, он у вас был.
— Ну да, выкрик последовал с боковой линии. Это просто полная чушь, если не сказать сильнее. Как можно увидеть сбоку, находясь на расстоянии 35 метров, футфолт? Во-вторых, это просто невероятно. Да, это неписаное правило, но любой, кто играл в теннис, понимает: нельзя допустить футфолт на второй подаче, а особенно в такие важные моменты нельзя кричать «футфолт»! Если вы допускаете заступ на второй подаче, то сначала вы должны получить предупреждение. Вам говорят: «Смотри внимательнее, далее будут штрафовать». Вот как должно быть. Я не думаю, что я что-то упустил в правилах. Думаю, что теннисные чиновники что-то пропустили в правилах. Это очень, очень неприятно, потому что футфолт на второй подаче — и сразу же у соперника сетбол! Если вы спросите любого в раздевалке, они вам скажут то же самое. Это неправильно. Я думаю, что чиновники должны что-то изменить, потому что они не понимают проблемы.
— Думаете, они хотели таким образом разрекламировать себя?
— Да нет, просто они никогда не сталкивались с этой проблемой. Все игроки знают об этом. Вы можете спросить любого. Они ответят, что вам в первую очередь должны сделать замечание о том, что вы делаете футфолт. Но как чиновник, который никогда не занимался профессионально теннисом, может решать, какие должны быть правила? Это меня просто вывело из себя. Он никогда не держал в руках ракетку, а указывает, что правильно, а что нет.
— Вы раньше сталкивались с такой проблемой?
— Никогда. По некоторым причинам меня это завело. Хотя у меня уже было подобное в Цинциннати. Я им тоже объяснял: вначале вы должны дать предупреждение. Но это всё равно что разговаривать со стеной. Что я могу поделать? Они хотят, чтобы я был счастлив и ходил с радостной улыбкой на лице, был вежлив на пресс-конференциях и всё такое. Но почему я должен это делать?
— Стоит разобраться. Вы начали своё выступление на турнире «Большого шлема». Наверное, есть вещи поважнее, чем эти склоки. Или это у вас уже сложившийся порядок поведения?
— Я бы не назвал это каким-то определённым порядком. У меня просто есть своё мнение. Я вынужден это мнение высказывать чиновникам, чтобы они задумались. Всё очень просто. Достаточно дать мне предупреждение, перед тем как я сделаю футфолт. И не надо мне кричать «футфолт» в такие важные моменты, особенно с боковой линии. Это не помогает мне лучше подавать. Это глупые правила, которые были придуманы в каком-нибудь далёком 1850 году и которые создают проблемы. Так не должно быть.
— Перейдём к более радостным моментам. Вы довольны, как сыграли пятый сет?
— Было бы намного лучше закончить матч в четвёртом сете, а не в пятом, в котором может произойти всё что угодно. К тому же было ветрено, да и Винсент играл хорошо, направляя удары то влево, то вправо и чётко по линии. Матч прошёл не по идеальному сценарию, но я сумел собраться и выиграть пятую партию.
— В прошлом были случаи, когда вас вначале предупреждали и только потом кричали «футфолт»?
— Нет. Я никогда не получал предупреждения. В этом-то всё и дело.
— Но вы хотели бы, чтобы было наоборот?
— Я очень этого хочу. Это не так сложно. Повторюсь, арбитр на вышке должен был просто сказать: «Слушай, ты делаешь футфолт. Будь осторожен. В следующий раз я засчитаю заступ». Тогда в следующий раз это мои проблемы. Я ведь уже предупреждён. И пусть это даже случится при равном счёте, когда близок сетбол.
— Что вам сказал арбитр в ответ на ваше объяснение?
— Он сказал: «Марат, правила есть правила. Марат, Марат, ты неправ в этой ситуации». Я понимаю, что он под давлением. Судья должен придерживаться правил. Но он мог по крайней мере объяснить линейным арбитрам, чтобы те предупреждали его, когда я делаю заступ, а не кричать тут же, что я нарушил правила. Но судья отвечает: «Такие правила».
— Вы говорили об этом с линейным судьёй? Была ли возможность с ним поговорить или вы обращались только к судье на вышке?
— Если бы я обратился к нему, он даже не услышал бы меня – настолько он далеко стоит. Как он может увидеть заступ, если даже не слышит меня?
— Может, стоило всё-таки подойти к лайнсмену и поговорить об этом?
— Для чего? Что бы он мне ответил? Он бы не стал со мной разговаривать, а просто сказал: «Нет. Правила. Футфолт». Всё. Такой ответ и последовал бы.
— В Цинциннати была такая же ситуация?
— Слава богу, там было несколько по-другому. Там инициатива больше исходила от лайнсмена. Я тогда ещё смирился, потому что это была моя первая подача. Но никогда я в своей карьере не делал заступа на второй подаче. Это немного нелепо, так как в первый раз в жизни мне на это указали.
— Вы говорили в прошлом году, что бывают моменты, когда вы теряете самообладание, становитесь раздражительным и это влияет на вашу игру. Наверное, в этот раз вы довольны, что сумели взять себя в руки после таких огорчений в конце четвертого сета?
— Ну, мне всё-таки 28 лет. И я уже 10 лет в ATP-туре. Я просто хочу наслаждаться теннисом. Я не хочу с кем-то драться, спорить и решать какие-то проблемы на корте. Я просто хочу играть. Я играю в теннис не потому, что я умираю с голода и мне надо заработать на жизнь таким способом. Всё просто. Я хочу наслаждаться игрой и не хочу кричать. Мне хочется сыграть красивый матч, выиграть или проиграть, и, что бы ни случилось, вернуться домой. Я не хочу сталкиваться с этими футфолтами и подобными вещами. Мне не нужно себя успокаивать. Кстати, один парень каждые пять минут кричал: «Вперёд, Винс. Вперёд, Винс». Это так раздражало (смеётся).
— Здесь недавно была ваша сестра после победного матча. Она рассказала, что вы часто говорите ей о том, чтобы она избежала ваших…
— Моих ошибок, всё правильно (смеётся).
— Можете нам рассказать, что вы думаете о прогрессе вашей сестры за последний год и её перспективах.
— Думаю, если она не повторит моих ошибок, которые я совершал последние годы, она надолго станет первой ракеткой мира. Всё очень просто.
— Насколько вы, как брат, горды за неё?
— Я всегда ею горжусь. У неё пока всё хорошо получается, она близка к тому, чтобы завершить сезон на первой строчке рейтинга. В этом году она дошла до финалов на «Ролан Гаррос» и в Пекине. Думаю, в Нью-Йорке она способна дойти до третьего большого финала. Она должна воспользоваться своим шансом. Может, слишком рано об этом говорить, но она заслужила этого. Думаю, она готова, чтобы выиграть свой первый турнир «Большого шлема». Почему нет? Я очень горд за то, как она справляется с давлением и как она справляется с собой. Она так доверяет людям вокруг. Это потрясающе. Я действительно счастлив за неё.
— Вы были удивлены, когда судья позвал охранников на корт?
— Нет, нет. Это не из-за меня. Они не за мной пришли. Слава богу, мы не дошли до такой ситуации.