После сенсационной победы над чемпионкой 2004 года Марией Шараповой, россиянка Алла Кудрявцева продолжила победную поступь на нынешнем Уимблдоне. В рамках третьего круга она прошла китаянку Пэн Шуай (6:3, 1:6, 6:4) и теперь в 1/8 финала померится силами уже с третьей соотечественницей по ходу турнира после Шараповой и Екатерины Макаровой – Надеждой Петровой.
– Вы как-то сказали, что найти эмоции для следующего матча после победы для Шараповой будет для вас одним из самых сложных испытаний в жизни. И как, получилось?
– По-моему, получилось. Было очень трудно. Я чувствовала гораздо большее давление, нежели перед матчем с Марией. Было нелегко найти свою игру, свой ритм, источник, откуда я могла бы черпать эмоции. Но, когда дело дошло до третьего сета, всё нормализовалось и я победила.
– То есть ваши переживания накануне этого матча были другими в сравнении с эмоциями перед встречей с Шараповой? Можете рассказать, что вы чувствовали перед той игрой.
– Мне кажется, перед матчем с Машей я была несколько более спокойной. Наверное, это странно звучит, но мне действительно так кажется.
– Это оттого, что над вами ничего не довлело и вам нечего было терять?
– Да, конечно. Нечего терять, и потом, это ведь большой корт. Я была счастлива уже, что попала туда. У меня всё срабатывало, а Мария играла не так хорошо. Но в следующем матче всё было иначе. Сначала у нас обеих ничего не получалось. А потом соперница поймала кураж и выиграла второй сет.
– Как прошли ваши последние дни? Много сообщений получили, сколько интервью раздали? Словом, как поменялась ваша жизнь спустя 48 часов после победы над Шараповой?
– Да, сообщений пришло немало. Появилось много новых друзей. Ну, не настоящих друзей, конечно, много новых знакомых. Было здорово. Забавно получать и сообщения от людей, которых давненько не слышала.
– А что вам говорили после того, как вы осмелились заявить Марии Шараповой, этой иконе современной моды, что вам не нравится её одежда?
– О, боже. Может, обойдём эту тему?
– Но ведь это интересно.
– Ну не знаю. Если честно, меня все поздравляли с хорошей игрой, с победой. Лично мне никто ничего по поводу моих слов на другой день не говорил. Давайте не будем об этом. Будем говорить о теннисе, окей?
– Похоже на то, что вам теперь неудобно и вы сомневаетесь в том, что сказали. Это так?
– Вообще я не ожидала такой реакции. Но всё в порядке.
– Это для вас наверно тоже опыт. У вас теперь совсем другой статус. Каждое ваше слово приобретает значение. Можно ли сказать, что вы приобретаете опыт жизни и вне корта?
– Да, конечно, вне сомнения. Это что-то новое. Я никогда не была в подобной ситуации. Была удивлена, когда на следующий день увидела заголовки газет. Не ожидала такого резонанса.
– Вы осознаёте, что многие были рады вашим прямодушию и искренности?
– Ну да. Я точно кому-то сделала приятно. А кому-то нет. Что сказала, то сказала…
– На очереди у вас Петрова. Уже третья русская против вас. И вообще 6 россиянок среди 16 лучших.
– Серьезно? Клёво!
– Что всё это значит? Откуда эта русская экспансия?
– Хм, наверное, вам часто приходится задавать этот вопрос, так? Я думаю, у нас очень бойцовский характер. Мы трудоголики. А ещё у некоторых из нас хорошие гены, как у Нади или Светланы.
– Или как у вас.
– Есть у нас пара девчонок из спортивных семей с хорошими генами. И ещё одно: нас так много, и все мы думаем, что способны на многое, и поэтому работаем ещё больше.
– Вас так много. Вы все дружите? Или нет? Может, вы дружите группами? Как это всё у вас происходит?
– Я думаю, что мы все подруги в достаточной степени. Мы общаемся друг с другом, улыбаемся друг другу. Например, если кто-то побеждает, то: «О, ты выиграла! Поздравляю, так держать!» Иногда с некоторыми девчонками мы вместе ужинаем и больше проводим друг с другом времени. Многое зависит от рейтинга: получается больше общаться с теми, с кем чаще пересекаешься на турнирах. Некоторые девчонки более закрытые, но это их личное дело. Многие девочки знают другу друга очень давно, особенно из одной возрастной группы. Я знаю некоторых уже 10 лет.
– Когда вы впервые побывали в Америке?
– Я приехала в Америку на турниры. Не помню, по-моему, лет шесть назад на юниорские соревнования. Тренироваться в США я начала два года назад.
– Для вас переезд был трудным?
– Нет.
– Нет?
– Нет, я очень открытая, общительная.
– Среди последних полученных вами сообщений какова доля приятных и неприятных?
– Все были приятными.
– На 100 процентов?
– Именно так. Ничего неприятного.
– Что вы ждёте от встречи с Петровой, насколько вы хорошо знакомы с её манерой игры?
– Я никогда не играла против Нади, но надеюсь, что мой тренер… Он не играл с ней, конечно, но знает её. Он готовит тактику, а я лишь следую ей. Если она не работает, я говорю: «Она же не работает!» Но такого пока не было, значит, тренер хорошо делает свою работу. Что будет дальше? Поживём – увидим.