Похоже, что Динара Сафина после успеха в матче с первой ракеткой мира Марией Шараповой не испытывает эйфории, ведь главная цель – победа на турнире «Большого шлема» — ещё не достигнута.
– Можете ли вы сказать, что победа над Марией Шараповой – лучшая в вашей карьере?
– Ну, «лучшая»… Сложно после Берлина говорить «лучшая», потому что происходившее там тоже было чем-то совершенно невероятным. Но что это было одно из лучших возвращений, это точно.
– Вы верили в победу на протяжении всей игры или стали сомневаться в себе, когда счёт во втором сете стал 5:2 в пользу противницы?
– Вообще-то первый сет был довольно странным. То есть даже в первом сете у меня были сетболы. Я верила, я знала, что могу победить, но, может быть, я слишком рассчитывала на своё мастерство и свою способность выиграть и поэтому была слишком пассивной – вместо того чтобы действительно быть собой и выполнять на корте ту работу, к которой я привыкла.
Было так: во втором сете она выиграла пять геймов, я – два. У неё был матчбол. Все было в её руках. А потом был счёт 5:3 в её пользу и моя подача. У неё снова матчбол. И я забиваю мяч, который мог принести ей победу.
А потом вдруг всё резко поменялось, и я просто начала… Ну, в тот момент я просто не могла снижать темп, потому что она действительно побеждала. Я чувствовала, что у меня не остаётся шансов.
– Значит, это и был тот мяч, который придал вам сил, чтобы победить в конечном счёте?
– Ну, что-то вроде этого. Снаружи я не показывала эмоций, но внутри я чувствовала: всё в порядке. На самом деле, я даже стала бить по мячу гораздо сильнее. До того я просто бегала по корту и отбивала мячи назад, а она делала то, что хотела.
– Мария действительно способна давить на соперницу. Она кричит, проявляет агрессию. Как это влияет на вас? Вы гордитесь тем, что справились с эмоциональной стороной дела?
– Вы знаете, в такой игре всё зависит от тебя. Если ты начинаешь обращать внимание на противника, то потом не сможешь от этого отвлечься. И это было моей ошибкой. Я пыталась сосредоточить внимание на себе, на том, что я должна делать и, наоборот, не должна, чтобы не позволить ей диктовать игру. Я пыталась это сделать до того момента, как мне не пришлось изменить стиль игры. Я хочу сказать, что в третьем сете, по-моему, мне это удалось. Может быть, она немного устала, может, нет, но я просто перестала дожидаться её ошибок. Если есть возможность сыграть – надо бить по мячу. Так что надо просто сконцентрироваться на собственной игре.
– Вы говорили с Маратом?
– Да.
– По телефону или по смс?
– По смс.
– И что он сказал?
– Сказал, что я молодец. Что хорошо играла.
– Вы не очень ласково обошлись с ракеткой при счёте 6:6 на тай-брейке первого сета. Что вы скажете по этому поводу?
– Я скажу, что я не та девушка, которая будет держать все эмоции внутри. Думаю, мне придётся заплатить порядочное количество штрафов, потому что я веду себя именно так, а не иначе. И я предпочитаю не менять это. Я не могу… Ну да, в первом сете, конечно, было – мой тренер сказал мне, что я слишком много кричала. Он тоже считает, что лучше всё-таки держать себя в руках, даже если что-то не ладится. Но если я взрываюсь, то я взрываюсь.
Но в первом сете действительно криков было слишком много. Практически на каждом втором мяче я себе что-то говорила, и в этом я была неправа. Но как только я получаю предупреждение, то понимаю, что мне не стоит этого делать и что я должна успокоиться и играть.
– Всё это очень напоминает вашего брата, вам не кажется?
– Да. Очень похоже. (Смеётся.)
– Вы были в таком же положении пару лет назад. Как вы думаете, сейчас вы в состоянии дойти до конца и выиграть турнир?
– Ну, это нелегко. Здесь каждый игрок действительно прекрасно играет. Это же не то, что ты первый сеяный в турнире плюс первая ракетка, а в сетке уже неожиданного никого не осталось. Вот смотрите: следующая моя соперница – Елена Дементьева, теннисистка из первой десятки, которая к тому же сейчас показывает отличную игру.
Я выигрывала у неё. Мы с ней встречались на прошлом турнире в Берлине и сыграли три сета. Она очень серьёзный противник. Встречи с ней означают упорную борьбу. Равную борьбу. Раз уж мы должны с ней встретиться, я, по крайней мере, попытаюсь не дать ей вести меня и попробую диктовать игру, по меньшей мере, в первом сете.
– Вы верите, что можете выиграть турнир?
– Впереди ещё так много матчей, а у меня ещё так много двойных ошибок. Я всё ещё должна быть очень аккуратной. Я не хочу так далеко заглядывать в будущее.
– Когда вы с Маратом не занимаетесь подготовкой к очередным соревнованиям, а просто сидите в кафе за чашечкой кофе, вы никогда не мечтаете, как было бы здорово, если бы каждый из вас выиграл по турниру «Большого шлема»?
– Думаю, это уже мечта всей нашей семьи. Когда нам это удастся, можно будет повесить ракетку на стену и сказать, что мы выполнили всё, что хотели. Но до брата мне ещё далеко. Мне нужно очень много работать, чтобы достичь уровня игры, который был у Марата.
– Публика сегодня помогла вам? Мы слышали, как зрители болели за вас.
– Да, и в этом случае я должна поблагодарить Марата, потому что знаю, что французская публика знает и очень его любит. Так что думаю, половиной поддержки со стороны публики я обязана именно ему. (Смеется.) Я очень благодарна зрителям, которые пришли посмотреть на матч. Даже когда счёт был 2:5, я слышала, как публика болела за меня и поддерживала меня. Это было здорово, потому что для людей мы ведь и играем.
– Вы помните ваш матч с Шараповой двухлетней давности?
– Честно сказать, не очень. Когда в том матче счёт был 5:2 в её пользу, я всё ещё не отчаивалась, это был третий, а не второй сет. Сейчас всё было немного по-другому. Второй сет, и у неё матчбол.
Конечно, не так, но я все ещё продолжала надеяться. Может, сейчас я даже больше верила в то, что могу выиграть встречу. Но мне всё равно не хватало чего-то. Мне до сих пор надо учиться делать на корте очень многие вещи, и, может, именно этого мне и не хватало. И заставило провести такую тяжёлую игру.