Россиянка Динара Сафина совсем недавно уже успела удивить мир своими результатами. В Берлине она выбила из борьбы Жюстин Энен, Серену Уильямс, а затем выиграла турнир. А в понедельник на «Ролан Гаррос» Динару ждёт не менее серьёзное испытание – поединок с первой ракеткой мира Марией Шараповой. На послематчевых пресс-конференциях Динара рассказала, как она изменилась с последней встречи с Марией и что ей надо сделать, чтобы обыграть соотечественницу.
– Динара, в Риме вы отказались от участия в турнире из-за травмы спины. Что вы сделали для того, чтобы её вылечить, и как вы чувствуете себя сейчас?
– Не могу сказать, что проблема исчезла. Спина – это самая слабая часть моего организма. Так что тогда я была вынуждена вернуться домой и заняться лечением. Я достаточно высокая, поэтому основная нагрузка приходится не на колени, а на спину. А кроме того, это такая часть тела, что, когда она болит, я не могу сделать практически ничего. Поэтому думаю, хорошо, что я сделала перерыв и смогла заняться проблемой перед «Ролан Гаррос». Сейчас мне приходится всё время делать упражнения на укрепление спины. Иногда я всё-таки задеваю нерв. Однажды вот так и произошло, и боль пошла в колено.
– Ишиалгия?
– Да. Именно так это и называется. За этим нужно внимательно следить.
– После Берлина и во время вашего перерыва на реабилитацию думали ли вы, что входите в новую фазу вашей карьеры? Что вы можете сказать по этому поводу?
– Я каждый год вхожу в новую фазу моей карьеры. Точно так же я ответила в 2006 году, когда играла финал в Риме. Ну, может, у меня прибавилось опыта и я не буду совершать те ошибки, которые совершала раньше. Это единственная вещь, которая, надеюсь, изменилась. Кроме того, надеюсь, что я стала другой. Чёрт его знает.(смеётся)
– Но когда вы на корте, вы чувствуете себя более уверенно, потому что у вас есть больше опыта, игра идёт лучше?
– Да, конечно. Особенно после того, как ты сыграешь сразу несколько хороших матчей. Вот если бы ты сыграл один хороший матч, а потом проиграл, это было бы совсем другое дело. Это бы значило, что время от времени ты можешь выигрывать один из матчей. А здесь, поскольку я сыграла уже несколько встреч на хорошем уровне, я считаю, что действительно готова к борьбе. Думаю, это всё зависит от времени. И я всё ещё должна работать над некоторыми вещами, чтобы исправить их.
– Остались ли для вас какие-то ещё не освоенные вещи или вы все теннисные хитрости впитали с самого детства?
– Я думаю, что каждый день можно учиться чему-то новому. В мире нет таких вещей, которых нельзя бы было освоить. И есть огромное количество вещей, которым можно научиться.
Так и на корте. Научившись ударам справа и слева, ты поймешь разве что суть игры. Игру надо уметь читать, я стараюсь делать это на корте. Есть куча маленьких деталей, над которыми мне нужно ещё очень много работать.
– Значит, когда вы говорите, что повзрослели и приобрели больше опыта, вы имеете в виду вашу игру, а не то, что вы узнали о себе как личности?
– И о себе, конечно, тоже. (улыбается) Мне нужно по крайней мере научиться скрывать свои эмоции. Я работаю над этим, но эта работа не завершена. Но, по меньшей мере, что-то уже достигнуто.
– Вы победили Жюстин в Берлине, и это был её последний турнир, как теперь известно. Как вы отреагировали, когда услышали о её уходе из большого тенниса? И что вы думаете о её карьере и том, что она привнесла в спорт?
– Я думаю, что если всё, значит, всё. Нельзя чего-то требовать от человека, если он чувствует, что больше не может. Если он выходит на корт и чувствует, что не может сыграть на свои 100 процентов… Я считаю, что это её полноправное решение. Я надеюсь, что она довольна тем, что приняла это решение, и сейчас делает то, что хотела делать.
Она сказала: всё, я ухожу. И ушла. Если ты выиграл 7 турниров «Большого шлема» и так много других соревнований, что ещё может удержать тебя тут? Я не знаю. Думаю, что она и так счастлива, живя сейчас без тенниса. Если она хочет достичь чего-то иного, нового, это замечательно. Я очень рада за неё.
– Вам удалось посмотреть Евровидение?
– Да, я смотрела.
– И что вы думаете об этом?
– Я воздержусь от комментариев. Замечательно, конечно, что Россия победила, но комментировать, пожалуй, я не буду. Вообще-то мне нравится песня Греции, если честно.
– А что вы думаете о русской песне?
– Нормальная песня. Она есть у меня на плеере. Но у Греции песня всё-таки была лучше – там была такая грустная история. Если бы вы видели клип, его крутят у нас в России, вы бы поняли. А на Евровидении у них было слишком мало пространства. Но даже так Греция была лучше. Проблема в том, что очень много стран раньше были присоединены к России, и они не могли бы проголосовать за кого-то другого.
– Что вы обычно делаете, когда на корте идёт дождь?
– Ну, делать особо нечего. Просто остаюсь в раздевалке и стараюсь расслабиться, насколько это возможно. Главное – не выходить наружу, потому что там слишком много людей. Если ты пойдёшь в ресторан, то там каждый будет подходить к тебе, просто чтобы поздороваться, а это сильно мешает сосредоточиться. Так что лучше остаться в своей комнате и читать или слушать музыку, всё равно. Главное – остаться одной. Наедине с собой.
– Что вы думаете о своей игре сейчас? Чего вам не хватает? Что хотите исправить?
– Возможно, иногда я слишком пассивна. И поэтому начинаю усложнять себе жизнь. Надо быть более агрессивной.
– Да уж, вы просто обязаны это сделать, если ваша противница – Мария Шарапова.
– Да, правда. Если ты в какой-то момент дашь шанс Марии, то потом она не оставит тебе никаких. С ней действительно надо всё время вести агрессивную игру.
– Вы не играли с ней уже около двух лет – после турнира в Лос-Анжелесе в 2006 году. И как вы думаете, с тех пор вы улучшили качество своей игры?
– Посмотрим. Не знаю, честно говоря. (смеётся)
– Не могли бы вы сказать об этом ещё пару слов? Например, в том, что касается вашей техники или вашего поведения на корте, – считаете ли вы, что стали играть по-другому?
– Ну да, я же на два года старше. То есть я осталась прежней, конечно, но каждый день постоянно работаю над собой, тренируюсь и пытаюсь улучшить игру, так что посмотрим.
– Сейчас вы чувствуете себя так же, как в Берлине?
– Я чувствую себя нормально. Я же продолжаю играть… В Берлине было очень много неожиданностей. Для меня оказалось неожиданным почти всё. А сейчас я знаю, что играю так, а не иначе, поэтому в один день всё идет чуть лучше, а в другой – чуть хуже. Но я знаю точно, что у меня хорошая база. Я могла в этом убедиться.
– Период игры на травяных кортах очень короток. Как вы считаете, нужно ли его увеличить или, может быть, наоборот, исключить совсем?
– Лично я считаю, что турниры на траве – это что-то вроде затерянного мира. Их всего три штуки, и почти нет времени подготовиться к ним. Травяные корты есть только в Англии и в Голландии. В общем, я думаю, что эти турниры спокойно можно убирать (смеётся).
– Можете ли вы сказать несколько слов о вашем сотрудничестве с хорватским тренером Кражаном? Довольны ли вы работой с ним?
– Да, я довольна. Мы работаем вместе уже больше полугода, и мне всё нравится. Я думаю, что он знает, что делает. Он достаточно молод, но он точно знает, что такое теннис, что он должен делать и что сделать для того, чтобы я стала лучше играть. Так что у меня нет к нему претензий.
– Ещё совсем недавно он играл и участвовал в соревнованиях. Это преимущество или недостаток – иметь тренера, который только-только принимал участие в профессиональных турнирах?
– Он играл в ATP-туре, и он знаком со всем этим. Он знает, что я могу чувствовать. Иногда я ощущаю себя совершенно разбитой, и кто-то в таком случае может сказать: ну и что? Но он это понимает. И говорит: ладно, ты просто попытайся. Он знает, как помочь справиться с ситуацией. Я думаю, что я достаточно точно описала тренера, который может помочь выбраться из тяжёлого положения.
– Мы знаем, что ваша мама как тренер оказала на вас большое влияние. Вы до сих пор «слышите» её указания?
– С каждым разом всё меньше и меньше. (смеется)
– Это хорошо? Это означает ваше взросление как игрока, как женщины?
– Думаю, я просто становлюсь старше и начинаю иметь всё больше своих личных взглядов. Зачем мне чьё-то ещё мнение? К тому же если здесь у меня есть тренер. Это как если бы вы пошли к двум врачам. У каждого из них будет своё мнение. Так что если у меня есть мой тренер, я должна слушать его и следовать его советам. Прав он или ошибается, он мой тренер, и я ему доверяю.