Спустя три с половиной года после победного финала Кубка Федерации-2004 Вера Звонарёва вновь призвана под знамёна российской сборной. Это неудивительно, поскольку в нынешнем сезоне россиянка выступила уже в трёх финалах турниров WTA и находится на пятом месте в чемпионской гонке. Специально для «Чемпионат.ру» Вера подробно рассказала о причинах такого прогресса.
— Вера, поздравляем с отличным началом сезона!
— Спасибо! Вообще получилась такая достаточно долгая американская серия, потому что из Москвы я полетела в Индию, затем в Индиан-Уэллс, Майами, потом Амелию-Айленд я не играла, а в конце – Чарльстон. Поскольку я в Индиан-Уэллсе и Майами доходила до второй недели, играла до последнего, то у меня практически получилось шесть игровых недель в итоге. Наиграла очень много матчей, очень много было трёхсетовых поединков. Но, несмотря ни на что, чувствовала себя относительно нормально, не настолько уставшей. Это говорит о том, что я в достаточно хорошей физической форме.
— Почему пропустили Амелию-Айленд? Решили взять небольшую паузу?
— После игры в Майами меня начала беспокоить нога, поэтому я и решила пропустить Амелию-Айленд. Да её и не нужно было играть, потому что и так было очень-очень много матчей. Поэтому поехала в это время тренироваться в Тампу. Там отдохнула, правда, дня три. Потренировалась всего пару дней перед Чарльстоном и уже поехала туда.
Там у меня был первый турнир на грунте. Прошлый сезон на красном грунте я весь пропустила, вообще не играла. Поэтому у меня тут в Москве начались первые тренировки на таком покрытии за два года. Ощущения совсем другие, но корт здесь похож на тот, который был в Чарльстоне. Он не настолько медленный, как обычный грунт, достаточно такой быстренький. И мяч не настолько высоко отскакивает.
— Давайте поговорим поподробнее про эти турниры. Сначала Индиан-Уэллс. Чего там не хватило, чтобы продвинуться дальше?
— Там я проиграла в четвертьфинале Ане Иванович. Такой матч был, не очень хороший с моей стороны. Потому что потеряла концентрацию. За день до этого был тяжёлый поединок с Деллаквой. Не смогла с самого начала сконцентрироваться. Вошла в игру только во втором сете. То есть нашла свой ритм. Ну и, естественно, Иванович мне тоже не давала сразу разыграться. Она чуть-чуть стала по-другому играть, нежели до этого. И как-то и подавала неплохо. И, конечно, когда во втором сете я разыгралась – было уже поздно. Она всё-таки не дала мне до конца войти в матч, и в итоге я уступила в двух сетах.
Где-то чуть-чуть похожая ситуация была с Янкович в Майами. Тоже как-то первый сет я очень быстро проиграла. И уже когда во втором начинала находить свою игру, поняла, что нужно делать, уже буквально не хватало гейма или двух, чтобы перевернуть матч. И потом уже в Чарльстоне, когда играла с Янкович, поняла, что мне нужно с первого мяча начинать играть. Потому что с такими опытными теннисистками, такими хорошими игроками как Иванович, Янкович и вообще всеми, кто из первой десятки, нужно играть с первого мяча, с первого гейма, потому что если даёшь им уйти в отрыв, то потом очень сложно догнать. Они уже не дают тебе шанса перевернуть матч в свою сторону.
— Вот вы говорите про них «опытные», но Иванович и Янкович моложе вас. Они буквально ворвались в элиту. В чём они прибавили за последнее время?
— Каждый игрок прошёл свой путь, чтобы дойти до такого уровня, который у них сейчас. Эти девочки постоянно находятся в пятёрке лучших последние год-два. Янкович очень хорошо двигается. Я думаю, что она прибавила в плане того, что стала намного стабильнее. Двигалась она всегда хорошо. Ещё прибавила и в подаче, я думаю, и психологически, и физически тоже, но она во всём этом одновременно прибавила.
Иванович достаточно быстро перешла из юниорского тенниса во взрослый. Я думаю, что она постоянно вот так прогрессировала и до сих пор прогрессирует. Поэтому видны её результаты. Тем не менее, каждая из них прошла свой путь, чтобы добиться этого. Думаю, за один год они набрали очень хороший опыт, играя именно в таких вот решающих матчах с игроками первой пятёрки-десятки.
— В Чарльстоне вы играли против Лены Дементьевой. Ведь всегда тяжело выступать против соотечественниц?
— Для меня на самом деле неважно, против кого играть. У нас соревнования между всеми, не только с русскими девчонками. Я очень рада за нашу страну, что у нас очень хороший состав, много наших девчонок. Поэтому для меня просто важно выходить на корт и концентрироваться на себе, стараться выиграть каждый матч. А так мы все – профессионалы, мы все играем уже много лет и понимаем, что на корте – одна история, а вне корта – совсем другая. Когда мы выходим на корт, мы должны забывать обо всём и уже выполнять свою работу.
— Эмоции в таких матчах приходится сдерживать, чтобы не обидеть подругу?
— Я думаю, что мы все стараемся относиться друг к другу с уважением. Стараемся не так реагировать на какие-то моменты… Стараемся концентрироваться на себе и отыгрывать матч, как можем. Конечно, сдерживаем эмоции, потому что прекрасно понимаем, что нам ещё друг с другом тренироваться вместе. Как-то нужно друг друга уважать. Но всё зависит от человека. Он должен сам понимать. Иногда нас настолько захватывают эмоции, настолько мы в матче, что сами не замечаем, что делаем. И если что-то такое происходит, выходящее за рамки приличия, достаточно один раз жестом показать своё недовольство, а другому – извиниться, и всё, проблема исчерпана.
— Но многие сейчас слишком уж эмоционально реагируют на выигранное очко.
— Да. Многие начинают это делать с первого мяча… Всегда так было, что все себя подбадривали, но как-то сами с собой. И когда уже напряжённые ключевые моменты в матче, появлялись бурные эмоции. А кто-то с первого мяча начинает что-то там кричать. Я считаю, что это просто смешно, как-то неуважительно. Представляете, если после каждого выигранного розыгрыша теннисисты будет снимать майку и бегать, как в футболе, обнимать, там, я не знаю, сетку. Мне кажется, это будет смешно. Всё-таки теннис – это совсем другой вид спорта, это не футбол. Поэтому нужно как-то во время игры уважительно относиться друг к другу.
— Когда что-то не получается, с кем разговариваете? Сама с собой или с ракеткой?
— Нет. Конечно, сами с собой в основном все разговаривают: «Что я ноги не согнула?», «Куда ты играешь?», «Что это за дурацкое решение?» – чего только не придумаешь. Ну, это понятно, теннис – это личное соревнование. Ты сам в себе во время матча. Поэтому всегда много эмоций. Естественно, когда-то надо к себе самокритично отнестись, когда-то себя похвалить.
— Хочется вернуться к американским турнирам. Матч с Сереной в финале Чарльстона. Были шансы выиграть титул. Чего же не хватило?
— Я отыграла достаточно ровно весь матч, без каких-то взлетов и падений. Единственное, меня немного подача подвела, пара двойных… Но я понимала, что против неё я в любом случае буду подавать двойные, потому что против неё нужно рисковать. Я это понимала, поэтому двойные воспринимала нормально. Просто, к сожалению, так получилось, что в решающем первом сете эта пара двойных приходилась почему-то одна за другой. И если я давала ей два таких лёгких очка, то Серену уже было очень сложно удержать. Она вперёд выходит в гейме, начинает атаковать, рисковать ещё больше и, как ни странно, попадает. То есть она знает, как это делать. Это меня чуть-чуть подвело. А она очень хорошо подавала в том матче. Она за счёт подачи, конечно, и выиграла. Это было её главное оружие, и мне было тяжело с ней в этом плане соперничать.
— Как с ней играть, теперь знаете?
— Да. Я думаю, что я теперь имею представление, что мне нужно делать. Конечно, мне нужно прибавить во всём. Потихоньку во всех моментах, потому что она очень хороший игрок. Сказать, что если я прибавлю только в подаче и обязательно выиграю матч – нет, такого не будет.
— Это реально – прибавлять ещё куда-то? Техника ведь уже, наверное, устоялась.
— Да, вполне реально. Я думаю, что многие игроки за 10-летнюю карьеру проходят такой путь. Можно увидеть очень большую разницу, если посмотреть видео матчей, допустим, от 2000 года и от 2008-го. Думаю, это из-за того, что теннис, в общем-то, растёт. И женский теннис вырос намного за последние 10 лет. И скорости другие, и, естественно, мы тоже в связи с этим прибавляем. Даже играя матчи друг против друга, мы выходим вперёд. Эти матчи дают нам что-то новое. Играя эти турниры постоянно, мы прибавляем от турнира к турниру. Не только я, но и все игроки. Поэтому теннис прогрессирует.
— Вот вы говорите про видео матчей. А вы сами часто пользуетесь видеопросмотрами?
— Я – не часто. Тренер у меня часто смотрит. То есть если что-то нужно, он мне всегда показывает те моменты, которые мне нужно посмотреть. Если Сэм (Сэм Сьюмик – тренер Звонарёвой. – Прим. автора) увидит что-то интересное, он мне обязательно покажет на видео, чтобы проанализировать.
— А не смотрите свои победные матчи, для поднятия эмоционального состояния, чтобы зарядиться энергией?
— Но ведь это было в прошлом. Даже самый хороший матч всё равно уже часть истории, он в прошлом. А у тебя каждый день новый соперник. Даже если играть против одного и того же игрока, даже если неделя разницы – это может быть уже совсем другой поединок. Точно такого же не получится, поэтому смысла смотреть нет. Да, можно подглядеть какие-то тактические моменты. Но у меня для этого есть тренер, который помогает, который скажет: «У тебя в том матче хорошо работало вот это и вот это». Не факт, что в новой встрече это сработает. Но ты будешь иметь это в виду, можешь это попробовать. И посмотреть, меняется что-то или нет. Но как я уже говорила, мы все прогрессируем, прибавляем. Поэтому не стоит оставаться в прошлом, а нужно идти вперёд. И знать, что – да, там это хорошо работало, но сегодня мне нужно будет сделать ещё это и это.
— Почему тогда в теннисе так важен так называемый хэд-ту-хэд — история личных встреч игроков?
— Есть ведь какие-то совместимости теннисистов. Одни хорошо играют против игроков высоких, другие – против низких, которые накручивают. Один игрок другому не подходит. Поэтому и бывают часто сенсации, когда, например, игрок из десятки постоянно проигрывает игроку из топ-70 просто потому, что у них такая игра. И он не может ничего поделать, потому что его игра не позволяет это сделать.
И потом, просто психологически тяжело выходить, когда ты знаешь: да, будет тяжёлый матч. Вроде бы, я сильнее, но вот не знаю, что делать. Что я ни сделаю, у неё на всё есть ответ. Ну и плюс ещё надо смотреть историю игр на каждом покрытии.
— Вера, вы сейчас вступаете в так называемый золотой возраст игрока, когда уже есть опыт и в то же время отличная физическая и техническая составляющие. Самое время выигрывать… Сами это чувствуете?
— Нет. Я стараюсь на себя давления не оказывать. Просто пытаюсь выходить на каждый матч и в нём выкладываться на 100 %. Потому что это очень важно сейчас. Если полностью не выложился, то очень сложно выиграть хоть какой-то матч. Ну, и на каждой тренировке, несмотря ни на что, просто стараешься прибавить в чём-то. Найти что-то новое. Что-то, может быть, изменить, если нужно. Для этого всегда есть тренер, который подсказывает. Для меня главное сейчас – просто выходить и играть. Я стала это ценить намного больше, поскольку нет травм, значит, можно, наконец-то, играть в теннис и ни о чём не задумываться.
Я поняла, что нельзя каждый день играть превосходно. Практически все теннисисты играют в свой лучший теннис, может быть, два-три раза в год. В остальные моменты всегда что-то не получается. И всё равно, найти варианты выиграть в тот неудачный день – это самое интересное.
— Так высоко в рейтинге вы не стояли уже года три. Наверное, это не только потому, что избавились от травм, но и повлияла и смена тренера, ракетки? Давно, кстати, играете этим оружием?
— «Принцем» я уже играю два года, а с тренером работаю два с половиной года. У меня были какие-то травмы, поэтому решила поменять ракетку. Плечо у меня сильно болело. Я не могла просто больше продолжать играть «Фишером». Мы искали какие-то варианты…
— А как ракетка связана с травмами? Объясните для любителей тенниса.
— Многое зависит от мягкости ракетки, какие струны используешь, вес, баланс… Это всё взаимосвязано. По технике какая ракетка лучше подойдет, с такой ракеткой и будет меньше травм. Это нужно искать по ощущениям.
— Сейчас это ваша ракетка?
— Мне она нравится. Она сделана по весу и балансу чуть похожей на «Фишер», но, тем не менее, она играет совсем по-другому. Может, потому что сделана из другого материала. Она еще с дырочками. У них какая-то новая технология… Мне нравится. Мне Сэм сам посоветовал… Он выбирал из нескольких ракеток и потом некоторые принёс мне. Я попробовала много разных моделей, но эта единственная, в принципе, которая мне понравилась.
— С Сэмом перед вами еще работала Лена Лиховцева. И когда мы с ней беседовали, у неё как раз в то время был подъём в карьере, она сказала, что Сэм очень помог ей в плане психологии. А как было у вас?
— Не знаю. Я думаю, он и тактически, и психологически, и технически помогает. Может быть Алёна не работала технически настолько много, поскольку когда она с ним начала работать, ей уже было лет 27. Поэтому, наверное, уже даже не было смысла этим заниматься. Я думаю, что единственное, что ей на тот момент могло помочь в её карьере – это, наверное, найти какое-то психологический фактор, ну и чуть-чуть физически прибавить. Поэтому он, наверное, и сконцентрировался на них, исходя из той ситуации.
Что касается меня… Я не знаю, на чём именно он концентрируется, но я могу предположить, что он как бы вместе всё даёт. Потому что мы достаточно много работаем и технически, и физически… А перед матчами он очень помогает просто настроиться на игру. Он очень легко находит общий язык с нами, женщинами, потому что всё-таки мужчины-теннисисты… С ними можно по-другому, на них можно и накричать… На нас особо не покричишь, наверное… (смеётся) К тому же он знает всех игроков, он в туре очень давно и может подсказать что-то важное вовремя.
— Кто ещё кроме вас у него среди подопечных?
— Мейлен Ту. Но она пока травмирована. Мы с ней вместе готовились к новому сезону. Это Олимпийский сезон, поэтому она хотела весь его сыграть. Но, к сожалению, у нее сейчас травма: что-то с тазобедренным суставом. Я не знаю, что случилось. Но она вот Индиан-Уэллс сыграла, уступив в первом круге Кате Макаровой. После того матча она сказала, что её сильно беспокоит травма. Может быть, на «Ролан Гаррос» приедет. Но это тоже под вопросом. Поэтому Сэм пока сейчас со мной. Он проехал со мной по всем американским турнирам, приехал сюда в Москву и будет, по крайней мере, до конца Уимблдона…