Как уже сообщал «Чемпионат.ру», россиянка Мария Шарапова завоевала третий в карьере титул победительницы турниров «Большого шлема», выиграв в финале Открытого чемпионата Австралии у сербской теннисистки Аны Иванович. О своих ощущениях от турнира и победы, о своих родителях и соперниках, об Олимпиаде и Кубке Федерации Мария рассказала на послематчевой пресс-конференции.
— Расскажите о Ваших ощущениях?
— Я счастлива! Это потрясающее чувство. Знаете, иногда задаёшься вопросом — ты столько сил вкладываешь во всё это, когда же будет отдача? В такие моменты очень ждёшь победы, положительных эмоций. Я рада, что дождалась.
— Вы когда-нибудь подавали лучше, чем сегодня?
— Знаете, я не думаю, что сегодня у меня была самая лучшая подача. Мне кажется, что я подавала удачнее в матчах с Жюстин и Линдсей.
Я сделала всё, что было необходимо для победы в этом матче. Неважно, как и что я делала, ведь, в конце концов, я победила.
— Для вас этот успех более значителен, учитывая проигрыш в финале в Мадриде в прошлом году?
— Нет. Знаете, сейчас я просто очень довольна выигрышем. Это турнир «Большого шлема», тем более это первая победа на нём в карьере.
Прежние поражения, если сейчас оглядываться назад, сделали эту победу чуть-чуть, совсем немного, более особенной.
— Что вы думали во время матчболов?
— Прежде, чем я выиграла, была ещё пара матчболов. Но я как-то не зацикливалась на этом. Знаете, я не хотела дожидаться ошибки соперницы, я хотела сама использовать возможность выиграть матч и турнир.
— Нечасто случается, чтобы теннисист выиграл крупный турнир, не отдав соперникам ни одного сета. Что Вы чувствуете?
— Знаете, ощущения просто потрясающие. Потому что в каждом матче после победы ты думаешь, что впереди ещё встречи, и тебе нельзя расслабляться и терять концентрацию.
Точно так же после победы над сильным соперником ты вроде показываешь неплохой теннис, но понимаешь, что надо обыграть ещё одного и ещё для победы на турнире. А сейчас, всё закончилось, и уже не надо никого тут обыгрывать. Я как-то даже не могу привыкнуть к этому (смеётся). Внутри я продолжаю думать, что завтра опять матч, и надо идти готовиться.
Надеюсь, что ощущение победы и хорошо сделанного дела придёт совсем скоро, и можно будет немного расслабиться, ведь до следующей недели мне не надо будет выходить на корт.
— Как будете отмечать победу?
— Не знаю пока. Слышала, что сегодня в Мельбурне какой-то интересный концерт, может быть, сходим туда. Не могу пока сказать. В любом случае, соберёмся всей командой, устроим праздничный ужин. Завтра у меня обратный билет на самолёт
— На прошлых турнирах здесь вы уже играли в тяжёлых условиях. Сегодня также во время матча было жарковато. Не было момента, когда вы почувствовали определённый дискомфорт из-за этого?
— Совсем нет. Вот пару недель назад в Сингапуре действительно было жарко и влажно. Та поездка была полезной ещё и потому, что сегодняшние погодные условия мне казались просто превосходными. Пусть и было жарко, но это было легче перенести, чем тогда в Сингапуре.
Знаете, когда я выхожу на матч, в голове не остаётся ничего, кроме тебя, твоей соперницы, плана на игру и желания победить. Остальное всё куда-то уходит.
— Ана сказала в интервью после матча, что ей показалось, что вы немного нервничали в самом начале первой партии. Это правда?
— На одной из моих подач была небольшая проблема. Дали новые мячи, и я из-за ветра немного неверно выбрала скорость второй подачи.
Вспомните, я могла проиграть первый сет, оставалось всего два мяча до поражения, но я смогла вытащить свою подачу. Мне кажется, что после этого уже она должна была немного занервничать. В тот момент я была очень близка к проигрышу партии.
Но я справилась тогда и, всё получилось в результате так, как нужно.
— Как вы думаете, ваши прошлые победы помогли вам сегодня? Дали определённое преимущество?
— Не знаю, потому что, выходя на матч сегодня, я забыла про все свои прошлые победы, про два выигранных «Больших шлема». Я была сконцентрирована исключительно на сегодняшней встрече, на своих действиях и на действиях соперницы. Я думала только о том, что должна сделать всё, чтобы победить её сегодня, не оглядываясь на наши прошлые матчи.
Хотя знаете, при счёте 0:30 на моей подаче, когда она могла сделать брейк и выиграть сет, думаю, что мой опыт определённо мне помог. Помог остаться в игре и не опустить руки. Я понимала, что для неё сейчас очень важный момент. Она была всего в двух очках от того, чтобы выиграть сет — очень важный первый сет — в финале турнира «Большого шлема». Хочешь и можешь выиграть — давай, выигрывай. У неё не получилось.
Было ли это проявление моего опыта? Не знаю. Я была спокойна, и просто сделала то, что должна была сделать для победы.
— Не думаете, что ваш матч против Аны станет в ближайшие годы привычным для финалов?
— Не знаю. Думаю, что нам надо встретиться ещё несколько раз, чтобы можно было назвать это обычной конкуренцией между нами. Мы две очень неплохие теннисистки, обе молодые, нам всего по 20 лет. Думаю, что впереди у нас обеих отличная профессиональная карьера.
— Вам мешал скрип кроссовок Аны сегодня?
— Нет, я ничего не заметила.
— Вы, как обычно, разговаривали после победы с мамой. Не думаете когда-нибудь брать её с собой на турниры?
— Возможно. Возможно, если не будет требоваться тяжёлый 24-часовой перелёт.
— О чём она больше беспокоится, боится летать или нервничает за вас, наблюдая за трансляцией?
— Нет, летать она не боится. Просто очень тяжело для организма, совершить такой изнурительный перелёт, а потом ещё сидеть на стадионе в жару.
— Вы с такой любовью рассказываете о своей маме, о том, какое значение она имеет для вас и вашей карьеры. А как ваш папа, когда был неотлучно с вами, перенёс разлуку с вашей мамой и своей женой?
— Действительно, это тяжело. Знаете, несмотря на всю лёгкость и яркость моей карьеры, было много трудностей и разочарований. Родители не видели друг друга, пока мама не смогла переехать к нам. Они и сейчас не очень часто видятся, потому что я почти всегда на турнирах по всему свету.
Если ты играешь 18 турниров в год, четыре из которых «Большого шлема», посчитайте, сколько остаётся свободных недель в году.
Я думаю, что эта та жертва, которую я и моя семья должны принести.
— Но они ведь до сих пор вместе?
— Да, слава Богу. Каждый раз, когда мы с папой уезжаем на турниры и шесть, а то и восемь недель не видимся с мамой, каждый из нас очень скучает по дому. Но у нас в жизни были и более длительные расставания, как вы знаете. Так что эти несколько недель для нас практически ничего не значат.
Всё равно здорово, что твоя семья такая сплочённая и дружная, и поддерживает тебя.
— Ваш папа не забывает дарить жене цветы?
— Папа иногда может забыть, но я всегда рядом с ним, и готова ему напомнить.
— На старте турнира Ваш путь к титулу казался очень трудным. Не делает ли это нынешний «Большой шлем» более значительным для вас, чем два предыдущих?
— Да, перед стартом турнира ко мне подходили и говорили, что у меня очень трудная сетка. Перед US Open говорили наоборот, что мне очень повезло с жеребьёвкой, и тогда я показала просто ужасный теннис.
Понимаете, нужно просто готовиться к одному следующему матчу и не обращать внимания, с кем ты можешь встретиться через две, три игры. Ты должен поверить в себя. Я согласна, что здесь была, наверное, самая трудная сетка для меня из всех турниров «Большого шлема», где я принимала участие. Но я справилась и победила. Теперь, как бы ни сложилась жеребьёвка на следующих турнирах, я верю, что смогу победить.
— Правда, что Билли-Джин Кинг прислала вам поздравительное сообщение?
— Да, это так.
— Что в нём было, если не секрет?
— «Поздравляю. Ты играла отлично!»
— Вы говорили о Билли-Джин Кинг в телевизионном интервью. Не расскажете, как началось ваше знакомство, и как часто она вам что-то советует или поздравляет с успехами?
— Это очень интересная история. Впервые я встретила её на юниорском турнире в Рохэмптоне, когда мне было 13 или 14 лет. Я вспоминаю, как она подошла к моим родителям, и мы все поздоровались, и она спросила про жизнь, тренировки. Я была тогда просто в шоке. Это же потрясающе. Билли-Джин Кинг ко мне подошла. С того момента она постоянно меня поддерживает. Мы не очень часто видимся, лишь несколько раз в год на крупных турнирах.
Но, знаете, она одна из первых присылает мне сообщения. Причём, не важно, проиграла ли я трудный матч или одержала серьёзную победу. Плюс ко всему, она столько сделала для тенниса, и до сих пор продолжает пропагандировать спорт и здоровый образ жизни. Я горда и признательна, что она тратит драгоценные минуты своей жизни на то, чтобы послать мне сообщение и пожелать удачи.
— Это только сообщения или вы с ней созваниваетесь?
— Я разговариваю с ней не так часто, так что обычно это сообщения.
— Вы выглядите очень счастливой, выиграв этот титул. Что теперь? Очевидно, что вы стремитесь побеждать в каждом турнире. Жюстин доминировала в женском теннисе последние полгода. Вам бы не хотелось достичь подобного преимущества над остальными?
— Конечно хотелось бы. Но не думаю, что у меня получится. Я просто ещё недостаточно физически подготовлена и не имею столько опыта, чтобы быть на голову выше остальных. Знаю, что уже выиграла три «Больших шлема». Но не думаю, что у меня сейчас пик карьеры. Моё тело ещё продолжает развиваться. Мне ещё многому нужно учиться. Даже в теннисе, в моей технике нужно улучшать ещё много вещей.
Это далеко не быстрый процесс, он требует времени. Это то, к чему я стремлюсь. Неважно, сколько неудачный игр или трудных турниров у меня случается, утром я всегда просыпаюсь с желанием побыстрее выйти на корт и взять в руки ракетку. Мне всегда будет чему учиться и что улучшать в своей игре.
— У Вас получилась отличная речь сегодня. Это тоже приходит с опытом, или вы уделяете определённое время подготовке?
— Почти всегда я не знаю до последнего, что буду говорить. После выступлений мне многие говорят, что я выдала неплохую речь. Я удивляюсь, неужели – правда? Особенно сегодня, я говорю, а что говорю – не знаю.
Я столько трудностей перенесла в прошлом сезоне, что и мысли в голове были далеко не столь радужные, как сегодня.
Думаю, что меня многому научила моя мама. Думать, говорить. Все эти эссе и задания, которые я писала. Наверняка они помогли и ещё не раз помогут мне в жизни.
— Вы планируете сыграть за сборную России в ближайшем матче Кубка Федерации. Что изменилось, какие обстоятельства привели вас к этому решению? Ведь в прошлые годы вы не участвовали в играх за сборную.
— Ну, боюсь сглазить, но это первый раз, когда после турнира «Большого шлема» я не чувствую себя больной или травмированной. Все прошлые годы, особенно когда я добиралась до более поздних раундов турниров «Большого шлема», иммунная система давала сбой, и приходилось что-то залечивать и восстанавливаться.
Я счастлива, что наконец-то мне представилась такая возможность. В апреле прошлого года я почти уже села на самолёт, чтобы лететь на матч сборной, но врачи мне запретили. В прошлом году я, хоть и не играла, но прониклась атмосферой командных матчей, увидела и разделила радость девочек от победы в этом престижном турнире.
В этом сезоне участие в матчах сборной стало для меня одним из приоритетов. Здорово, что это случится в Израиле, потому что я там никогда не была до этого. Конечно, опять далеко лететь, но я уверена, что это того стоит.
— Плюс участие в Олимпийских играх?
— Да, это ещё один из моих приоритетов на нынешний сезон. Я не воспринимаю это, как просто очередной турнир. Понимаете, это у теннисистов турниры проходят чуть ли не каждую неделю. А у других спортсменов, например, фигуристов, такой крупный турнир случается один раз в четыре года.
Думаю, что и для теннисистов это исключительное, особенное соревнование. Я с нетерпением жду Церемонию открытия Игр. Я столько раз смотрела это по телевизору. Родители всегда позволяли мне не ложиться подольше спать или даже будили ночью, чтобы увидеть это потрясающее представление.
Я всегда ждала, когда же на стадионе появится наша команда. Они ведь выходят в алфавитном порядке, а буква «R» находится в самом конце. Поэтому это всегда затягивалось до поздней ночи. Я одевала белую шляпу, потому что наши в таких же шли по стадиону, и нарезала круги по дому. Вот ещё почему я так жду этой Олимпиады.
— Тогда что бы вы выбрали – золотую олимпийскую медаль или ещё одну победу на Уимблдоне?
— Это так сложно. Но ведь я уже выигрывала Уимблдон, поэтому, наверное, предпочла бы олимпийское «золото». Но, если бы это была не Олимпиада, а какой-то другой турнир, то я бы без сомнений выбрала бы Уимблдон.
— Вы живёте в Америке столько лет, но Россия продолжает оставаться для вас родной страной?
— Абсолютно. Мы сюда переехали исключительно из-за моей карьеры. Если бы не она, я бы сейчас, возможно, вернулась бы в Россию и поступила бы в университет, как все мои друзья, с кем я выросла и дружила в детстве.
Но в жизни приходится идти на какие-то жертвы. Так и я, переехала сюда с родителями только для того, чтобы было больше возможностей заниматься теннисом, развиваться и делать профессиональную карьеру.
— Планируете ли вы улучшить отношения с партнёрами по команде, с теми же Кузнецовой, Чакветадзе, Дементьевой? Потому что было как-то незаметно, что у вас тёплые отношения друг с другом. Исключая, наверное, Веснину и вас.
— Вообще-то отношения у нас вполне нормальные. Не знаю, что вы видели или слышали, но на том матче Кубка Федерации, на котором я была, мы постоянно ужинали все вместе. У нас на самом деле очень неплохие взаимоотношения.
— Чакветадзе заявила, что не понимает, зачем Мария приехала на финал.
— Очевидно, что я была травмирована, и поэтому не смогла сыграть. Но капитан попросил меня приехать и поддержать девчонок. Это самый минимум, что я могла сделать в той ситуации.
— В вашей победной речи сегодня вы вспомнили о трагических событиях прошлого года в вашей команде. Это как-то повлияло на вас?
— Это абсолютно изменило моё отношение к окружающему миру. Умер очень близкий человек для меня, моей семьи и моей команды. Слава Богу, что мои бабушки и дедушки, родители и друзья живы и здоровы (постучу по дереву).
Она — мама моего тренера Майкла Джойса — очень долго болела. Это был рак, он убивал её несколько лет. Последние два месяца жизни она была совсем другим человеком, совсем не собой. Это было очень трудно и больно переносить всем нам. Могу только представить, как же тяжело было Майклу и его семье. Такие вещи сильно меняют тебя, твой взгляд на жизнь. Даже мне было сложно встряхнуться и настроиться на игру, на тренировки, потому что теннис — это не вся жизнь, и есть вещи гораздо важнее твой карьеры.