Обыграв в четвертьфинале Australian Open первую ракетку мира Жюстин Энен, россиянка Мария Шарапова открыла себе дорогу к чемпионскому титулу. Однако сама теннисистка на послематчевой пресс-конференции не стала торопить события, заявив журналистам, что думает пока только о следующем поединке с сербкой Еленой Янкович.
– Похоже против Жюстин вы сыграли лучший матч из тех, которые мы видели с вашим участием. Вы согласны?
– Так точно. Мне кажется, это был тот матч, в котором у меня получалось всё, что я задумывала. Я делала всё правильно, от начала и до конца, за исключением, быть может, конца первого сета. Я чувствовала, что принимаю правильные решения и играю в свою полную силу.
– Вы всегда действуете агрессивно в игре. Вам не кажется что в первых двух сетах вы достигли в этом смысле предела?
– Я обязана быть такой, обязана быть агрессивной. Когда у меня всё в порядке, я всегда такая. Я не пассивный игрок. Я не хочу, не собираюсь проигрывать матч, давая сопернице право на ошибку. Я хочу пользоваться каждым недочётом противницы. Сегодня у меня это получилось.
– Вас не удивило количество ошибок, совершенных Жюстин?
– Я не смотрела статистику.
– Помимо агрессивности, вы играли гораздо изобретательнее, чем обычно: резаные бэкхенды, укороченные, свечи, всё это было в вашем арсенале. Это у вас была такая стратегия, особый случай или вы всегда стараетесь так играть?
– Ага (улыбается), просто звёзды сошлись. Всё было предопределено. За матч я должна была три раза использовать резаный удар, 9 раз выйти к сетке, два раза укоротить и сделать четыре свечи. Это был мой план. Да нет, конечно. Здорово, что мне удавалось всё то, что я пыталась предпринять. К сетке я выходила несколько раз: пару раз Жюстин удалось меня обвести, но это меня не смутило. Я продолжала выходить к сетке, нагнетать давление. Ну вы же понимаете, сегодня у меня всё шло хорошо, а иногда бывает так, что ты делаешь всё то же самое, а результат противоположный. Ты вроде делаешь всё правильно, но что-то не срабатывает. Сегодня всё было отлично.
– Если вы будете так играть и дальше, наверно, уже можно сказать, что вы выиграли этот турнир.
– Турнир ещё не закончился. Даже несмотря на то, что я «выбила» Жюстин. Мне есть над чем поработать.
– А не было такого ощущения, что Жюстин играет несколько медленнее, чем обычно?
– Я же уже говорила и не раз, меня интересует только моя игра. Я не обращала внимания на то, как она играет, как двигается. Я концентрировалась только на своих задачах.
– Хорошо. Понятно, что вы всё время сосредоточены на себе, но разве вас не радует тот факт, что вы набрали много очков после тягучих розыгрышей, в которых Жюстин особенно сильна?
– Вообще таких розыгрышей следует избегать. Если ввязываешься в эту перестрелку, то ты должна иметь ввиду, что она сильнее тебя физически, опытнее тебя, поэтому в этом аспекте имеет преимущество. Но согласна, мне удавалось выигрывать эти очки, выбирать нужные удары и добиваться своего.
– Однажды вы сказали, что ваш отец выглядит как террорист в своем камуфляжном балахоне.
– Просто он помешан на свитерах с капюшонами. Нравятся они ему и всё.
– В концовке первого сета Жюстин немного изменила стиль игры, стала больше подкручивать. Но у вас получилось приспособиться к её манере. Вы все время повторяете, что ваша игра имеет развивающийся характер. Вы чувствовали это? У вас получалось противостоять, когда Жюстин немного изменила игру?
– Я терпела. Терпела, не переставая быть агрессивной. У неё прекрасный бэкхенд с одной руки, а так же отличный резаный удар. Мяч после её ударов летит очень низко. Трудно такой мяч выиграть. Нужно просто терпеть, нельзя же обидеться на мячик. Остается только действовать с умом. Я была терпеливой и мяч меня слушался. Я не давала Жюстин нанести очередной хороший удар после слайса.
– Вы ни разу не проигрывали Елене Янкович на харде. Можно ли сказать, что у вас есть определенное преимущество?
– То, что было раньше, не считается. Это новый поединок, новый матч. Возможность проявить себя для нас обеих. Я уже предвкушаю нашу встречу. Ещё с юниорских пор наши матчи отличались упорством. Мы всегда бились до последнего, и будет здорово сразиться с ней в полуфинале. Классно, что мы пересеклись.
– У вас есть яркие воспоминания, касающиеся ваших с ней юниорских битв, с тех времен, когда вы занимались в Академии Боллеттьери?
– Нет, таких немного. Я точно помню, что мы играли друг с другом множество раз, хотя бы в рамках турниров Академии. В этих соревнованиях принимают участие все учащиеся. Мы всегда пересекались в полуфиналах или в финалах. Каждую неделю мы играли друг против друга. Что я действительно помню о том времени, так это то, что тогда только появились компьютеры и мы были всецело увлечены ими. У нас был маленький компьютерный класс в Академии и после тренировок мы первым делом наведывались туда. Помню, как мы заводили себе почтовые ящики. Так что про матчи ничего особенного вспомнить не могу, а вот это запомнилось.
– Многие игроки говорят, что стараются сосредоточиться только на себе, на своей игре. Они не обращают внимание на других. Неужели это правда? Неужели, когда ваша соперница ошибается в форхендах или бэкхендах, вы этого не замечаете? Вы конечно, вся в себе, но неужели то, что происходит на другой стороне корта, проходит мимо вас?
– Возможно. Ну я не знаю. Я правда пытаюсь, по крайней мере, когда я на корте, не забиваю себе голову проблемами соперницы. Ну вот допустим, если её форхенды постоянно попадают в сетку, логично, что ты захочешь, чтобы так было всё время. Но ведь мы уже не в юниорском теннисе. Тут уже не будет таких ужасных ударов. Все играют на высочайшем уровне. Да, перед матчем у вас могут быть какие-то идеи, которые вы хотите воплотить на корте, которые помогут вам выиграть матч. Но во время игры лично я полагаюсь на свой инстинкт. Я люблю играть на инстинкте. Если во время матча я начну думать, «так, ты должна два раза сыграть форхендом, потом бэкхендом», то я попросту одурею.
– У вас получалось играть на инстинктах во многом потому, что ваш организм чувствовал себя гораздо лучше, чем в прошлом году. Согласны?
– Если говорить об инстинктах, которые двигали мной года три назад, то это были глупые инстинкты: я хотела как можно быстрее закончить розыгрыш. Я думала, что должна выигрывать с каждого удара и потому всегда мазала.
– Вы в отличной форме, так? Вы гораздо лучше готовы чем раньше, да?
– То есть вы имеете в виду, что раньше я была толстой?
– Нет, я имею в виду, что вы были больше подвержены травмам.
– Три года назад? Три года назад я была как спагетти. И когда я пересматривая записи с моей игрой, то вижу, как у меня вылетали суставы. Так забавно видеть, как я выигрывала, например в 17 лет на Уимблдоне. Невероятно, откуда у меня брались силы, от матча к матчу. Это действительно было удивительно. Как я могла так рано добиться успеха, если физически не была к этому готова. Мне не хватало мощи. После длинных матчей я уставала, но уставала только из-за молодости. Вот почему нужны межсезонья. Ты работаешь над тем, чтобы стать лучше и сильнее физически. Сила приходит со временем. Тело взрослеет. Мне 20 лет и мое тело растет.
– Для такого бойца как вы, для агрессивного игрока вроде вас трудно научиться терпению? Что-то вне корта помогает вам стать терпеливей во время матчей?
– Я не терпелива ни за пределами корта, ни на корте. Я просто забываю об этом. Вот такая я. Но я учусь. За кортом не так много такого, благодаря чему в игре у тебя может появиться терпение. Научить могут поражения. Когда ты проигрываешь, то думаешь: у меня не хватило терпения, или я ничего не сделала, чтоб соперница напряглась. Всё это учит тебя. А разве что-то ещё может научить терпению?