Академия «Тенисваль», где как игрок вырос Марат Сафин, и где тренируются такие известные личности как Игорь Андреев, Давид Феррер, Анабель Медина-Гарригес и Динара Сафина, расположилась среди апельсиновых плантаций и болотных топей. Здешнюю тишину нарушает лишь чириканье птиц да лай собак с соседних ферм, – пишет в своей статье, опубликованной на официальном сайте Марата Сафина, Алехандра Кардосо. В состав огромного комплекса входят 12 грунтовых кортов под открытым небом, причем два травяных, футбольная база, площадки для гандбола и баскетбола и даже зона развлечений для детей. В главном здании находятся офисы, ресторан с баром, спортивный зал и комната для отдыха для спортсменов. Поближе к кортам можно найти небольшую раздевалку. Все сооружения обрамлены тенистыми садами и лугами, создающими в комплексе умиротворяющую атмосферу. Повсюду мелькают ребятишки с ракетками, подростки заняты физическими упражнениями, а с кортов доносится глухой звук от ударов по мячу. Как видите – здесь идеальное место, чтобы сосредоточиться на теннисе и набрать форму.
Я как раз успела на первую тренировку Марата Сафина: на протяжении всего занятия популярный теннисист и его тренер Эрнан Гуми отрабатывали лишь форхенды и бэкхенды.
Сразу было видно, что Гуми совсем не собирался соревноваться с Маратом: его главной целью было улучшить перемещение Сафина по корту, посмотреть на его работу ног, «поставить» правильное положение корпуса.
Каждый раз, когда Марат ударял по мячу, Гуми не переставал повторять: «На носочках, на носочках; а теперь, танцуй, танцуй! С другой стороны теперь, отлично!!! Дыхание, контролируй дыхание! Небольшими шагами, небольшими!»
Гуми постоянно обращал внимание на технику движений, поправлял положение корпуса Марата, и не переставал напоминать, что процесс нанесения очередного удара – подготавливает следующий. «Бей вот так, окей? С вытянутыми руками. Не отклоняйся назад, когда бьешь: бей в движении вперёд». В качестве примера того, что следует избегать, он показал форхенд, для которого приходится сделать шаг назад, чтобы сыграть отбить мяч, который уже на уровне головы. «Ты отпрыгиваешь назад для удара, а когда бьёшь по мячу, снова отступаешь, и таким образом, оказываешься в невыигрышной ситуации. Так нельзя. Попытайся бить, в поступательном движении, окей?»
После определенного количества розыгрышей, Гуми, излучавший энтузиазм и добродушие, делал на земле отметки, откуда Марат должен был «играть» мяч, после тренерских ударов: «Так, а теперь два форхенда по диагонали, а за ними бэкхенд под линию» или «Форхенд вдоль, форхенд по диагонали и бэкхенд под линию». «Отлично, теперь форхенд по диагонали, один под линию, и еще бэкхенд по диагонали».
Длительность розыгрышей каждый раз увеличивалась: 8 мячей, 10, 12, 15. Эти розыгрыши заставляли Марата постоянно двигаться вдоль задней линии: из одного конца в другой и обратно. Иногда Сафин что-то спрашивал, уточнял, но при этом все время оставался очень сосредоточенным, отрабатывая последовательности ударов вновь и вновь. А Гуми постоянно подбадривал своего подопечного: «О, как здорово у тебя форхенд получился! Отлично, этот тоже хорош! Хорошо. Супер, есть!!»
В перерывах между розыгрышами Гуми спрашивал у Марата: «Сколько?». Сафин смотрел на какой-то счетчик на запястье: 30,… 36, … 40,…45…
Всё это время рядом находился Мигель Маэсо, следивший за физическим состоянием Марата: его цифры, называемые Сафиным, волновали особенно.
Несмотря на то что, Марат выглядел очень сосредоточенным, с силой и желанием ударяя по мячу, казалось, сам теннисист получает большое удовольствие от работы.
Несмотря на то что, Марат выглядел очень сосредоточенным, с силой и желанием ударяя по мячу, казалось, сам теннисист получает большое удовольствие от работы. Во время перерывов, чтобы отдохнуть или попить водички, Сафин то и дело шутил с Гуми, Маэсо и со своим другом Дани, который исполнял роль болбоя. Так же Марат не упускал случая переброситься парой фраз с тренерами, которые проходили мимо. Раз или два Марат пошутил над Дани, на что тот передразнил Сафина, сделав вид, что готов форхендом отбить удар теннисиста. Все работали очень напряженно (Гуми и Маэсо успели даже обсудить распорядок оставшегося дня для Марата), но при этом с хорошим настроением. Например, когда Гуми и Маэсо собирали разбросанные мячи, Марат подобрал один из них и бросил грозный взгляд на Дани, который приближался к нему с горой мячей на ракетке. Марат не двигался, просто бросил взгляд, но Дани без труда прочитал мысли друга: «Да ладно тебе. Ты же не кинешь в меня этим. Дай я хотя бы сначала положу в корзину мячи».
Чуть позже Маэсо решил присесть на двойную лавку, на которой обычно отдыхает Марат, но сел на другую сторону и чуть не упал на спину. «Чёрт побери! Опасная штука». «Ага, я заметил, что с этой стороной у лавки нелады. Осторожнее с ней», – отозвался Гуми. «Марат, иди-ка, сядь здесь», – тут же шутливым тоном скомандовал Маэсо. Однако, Марат, мудро предпочёл пропустить приказ мимо ушей.
Мы обыкновенные люди
После двухчасовой тренировки Марат истекал потом, но настроение было хорошим. Он согласовал расписание на день с Мигелем Маэсо и Эрнаном Гуми и начал собирать вещи.
Собравшись, Марат сказал мне, что теперь мы можем с ним поговорить (я заранее договорилась с ним о беседе на несколько минут). Мы уселись на трибуне, и я первым делом спросила у него, каково это две недели такой напряженной работы.
– Нормально, окей.
– А чем именно вы занимаетесь?
– У нас три тренировки в день. Фитнесс-упражнения, работа в зале, пляж…
– Пляж?
– Ну мы бегаем по пляжу.
– А теперь? Каким у вас будет расписание с сегодняшнего дня?
– Теперь у нас будет по 4 тренировки день. Две на фитнесс и две для тенниса и физических упражнений.
– Как у вас протекает обычный день, типа сегодняшнего?
– Ну, сначала я позавтракал, из гостиницы вышел в 9.45, пришел сюда, стал заниматься фитнессом, потом теннис, теперь отдых, а потом снова занятия на фитнесс и «физику».
– Долго вы здесь пробудете?
– До 27 числа (декабря).
– Почему вас не было на Кубке Дэвиса?
– Я не готов. Я был не готов сражаться с Роддиком или Блэйком.
– И с братьями Брайанами…
– Ну, или с ними.
Когда речь зашла о Кубке Дэвиса, Марат погрустнел. Я представила себе, как он сожалеет, что не смог быть рядом с командой, как это было всегда, но ведь он чувствовал, что не может пригодиться сборной на данный момент.
Тогда я решила сменить тему, спросив, что это за устройство было у него на запястье, которое он постоянно проверял на тренировке.
– Это датчик сердцебиения. Это очень важно, чтобы знать, как ведёт себя твой организм. Это ведь не машина, поэтому нужно быть внимательным, чтобы не перегрузить сердце или мышцы.
Сафин вдруг снял свою футболку, как ни в чем не бывало, вытерся ею и одел новую. Я успел заметить, что грудь у него была охвачена ремешком, к которому было прикреплено то самое устройство.
Объясняя это, Сафин вдруг снял свою футболку, как ни в чем не бывало, вытерся ею и одел новую. Я успела заметить, что грудь у него была охвачена ремешком, к которому было прикреплено то самое устройство.
– Как каникулы?
– Нормально. У меня была возможность разобраться со многими вещами, на которые у меня не оставалось свободного времени, потому что весь год в разъездах.
– А получилось забыть о теннисе? Так сказать, освежить голову?
– (усмехаясь) В первую очередь, я занялся тем, что требовало моего участия. Многие считают иногда, что нам так просто жить, ведь мы всего лишь играем: они и не подозревают, что мы обыкновенные люди, со своими проблемами вне корта.
– Мне иногда кажется, что вас так подают людям, будто вы мультяшки, шаблонные люди, а не реальные люди.
– (улыбается) Мы вполне реальны, и жизнь у нас как у всех. Теннис – это наша работа, ведь у каждого есть своя работа. Единственное отличие: нам повезло, нас показывают по телеку.
Не люблю читать о себе
Мы встали и направились к раздевалке, когда разговор зашёл о критических статьях и о том, что в них написано.
Я не люблю читать о себе. У людей есть свое мнение, отлично. Иногда они пишут хорошее, а бывает и плохое, и тогда неважно, что ты приложил кучу усилий, чтобы показать как все на самом деле: не «катит».
– Я не люблю читать о себе. У людей есть свое мнение, отлично. Иногда они пишут хорошее, а бывает и плохое, и тогда неважно, что ты приложил кучу усилий, чтобы показать как все на самом деле: не «катит». Невозможно заставить людей думать иначе.
– Всегда думала, что у людей есть предубеждения насчет всего: может быть в этом дело. И пишут они о том, что, по их мнению, является истиной.
– Согласен, но если чересчур много внимания обращать на то, что говорят о тебе, то можно слишком увлечься этими делами, что не есть хорошо.
Мы подошли к раздевалке, я поблагодарила Марата за то, что он улучил время для беседы и пожелала ему успехов.