В первый день чемпионата мира по лыжным гонкам – 2021 в Оберстдорфе сборная России осталась без наград в классическом спринте. Расстроило команду и наказание, которое получил Александр Большунов по итогам инцидента с финном Мяки на Кубке мира.
А ведь 16 лет назад в Оберстдорфе в похожей ситуации оказался Василий Рочев. Итальянец бил его в спину, провоцировал на ответ, но наш лыжник сдержался и ответил на подлость блестящей победой. Всё в том же спринте. Всё там же – в Оберстдорфе.
– Сложно, конечно, сравнивать нынешний чемпионат мира с тем, что было в 2005-м. В частности, рельеф спринтерского круга был изменён, – сказал Василий Рочев. – Это касается уклона, подъёмов, нет того «серпантинного» финиша, какой был в моё время. Но это то же самое место, которое мне памятно и дорого.
– Какая тогда была погода? Сравнима с тем, что сейчас происходит?
– Во время того чемпионата мира, конечно, до +18 не доходило, но на солнце разогревало до +10 градусов. В целом условия были схожими. И тогда тренером команды был Юрий Бородавко, а в смазочной бригаде – Виктор Чуркин. Оба и сейчас трудятся в сборной России и прекрасно знают, что такое Оберстдорф. Могу утверждать, что благодаря этим людям я и стал чемпионом мира. А также благодаря всем причастным к подготовке спортсменов и лыж.
– Тогда как-то перемазали вам лыжи?
– Да, после квалификации внесли изменения, положили другую мазь держания. Не знаю, кто именно настоял на этом решении, но мне на лыжи положили мазь российского производства, которая в гонках на выбывание отработала великолепно. Поэтому я нисколько не сомневаюсь, что и сейчас в Оберстдорфе у нашей команды проблем со смазкой не будет. Тем более, тогда у нас было два-три смазчика на всю сборную, а сейчас к каждому спортсмену прикреплён минимум один смазчик. Работа с лыжами сейчас намного более тонкая, чем тогда.
– А с чем было связано то решение? И на чём бежали квалификацию?
– На чём квалификацию бежал, не знаю, потому что это было не столь важно, да я и не интересовался. А вот историю с российской мазью мне рассказал Виктор Чуркин. Солнце вышло, трассу стало сильно подтапливать. Просто изменились условия, снег стал немного другим. И важнейшее решение было принято вовремя. Благодаря нашей мази мне посчастливилось выиграть.
– Вы так говорите, словно сами не приложили ни малейших усилий.
– Я согласен с той точкой зрения, что результат делает вся команда, а не только спортсмен. Львиная доля в успехе – работа сервис-бригады. Другое дело, что реализовать всё то, к чему тебя готовили, может не каждый. И тут, как ни готовь лыжи, можно ничего и не добиться. Я считаю, что все чемпионы мира и Олимпийских игр – уникальные люди, которые либо нестандартно мыслят, либо умеют применять ходы, которых не ожидают соперники. Представьте, что рядом с тобой стоят два десятка спортсменов, которые готовы ничуть не хуже тебя. И как выиграть? Нужны отличные лыжи и умение ориентироваться по обстановке. Это только кажется, что наиболее сильно готовые функционально лыжники имеют намного больше шансов на победу. На самом деле, нужно быть хитрым, расчётливым, гибким.
– В чём именно вы были хитрее и изворотливее остальных?
– Прежде всего на чемпионат мира я приехал тёмной лошадкой. На меня мало кто обращал внимание. Но всё могло быть иначе после этапа Кубка мира в немецком Райт-им-Винкле. Там тоже был индивидуальный спринт классикой. А я… опоздал на старт. Тогда тоже была сложная погода, смазчики до последнего активно работали над подбором смазки. До моего старта в квалификации оставалось 10 минут, а у меня лыж нет. За три минуты до того, как мне уже выходить на дистанцию, мне отдают лыжи, я мчусь в стартовый городок, перелетая через заборы, надеваю лыжи, застёгиваю палки, подбегаю на старт и – бац! стартует четвёртый номер. А у меня был третий. Всё, поезд ушёл. В Оберстдорф меня в расчёт не брали, а я выиграл квалификацию на чемпионате мира. Предполагаю, что все немного прифигели. А во всех забегах на выбывание я намеренно совершал фальстарт. Действовал на нервы соперникам.
Фото: Sandra Behne/Getty Images
– Даже в финале?
– Конечно! Но у стартёра пистолет не сработал, чтобы остановить забег, и мы рванули за медалями. Преимущество я получил скорее психологическое, а не по дистанции. Всё-таки, когда дёргаешь и напрягаешь соперников, и это работает – зачем отказываться от выбранной модели поведения? Я же замечал, что фальстарты всех нервируют, и намеренно делал это дальше. Кстати, как ни странно, но запомнился мне больше не финал, хотя из памяти он никогда не сотрётся.
– А что же тогда?
– Полуфинал, когда мы зарубились с норвежцем Оддом-Бьорном Хьелмесетом. По накалу страстей тот забег был несравним с финалом. Это была настоящая битва, в которой всё решила разножка. А в финале я хоть и начинал издалека, но перед финишной прямой уже знал, что выиграю. Никакой интриги не было.
– Как такое может быть? Ведь всякое случается и на последнем метре.
– Никаких «вдруг» быть просто не могло – я не для этого готовился. Тур-Арне Хетланд проиграл мне до выхода на последнюю прямую, и он это прекрасно знал. Но проигравшему признаться всегда сложнее, чем победителю.
– Обидных слов с его стороны не было? Сейчас вот многие упражняются в словесных баталиях.
– Нет. Та плеяда норвежских лыжников отличалась тактичностью, доброжелательностью, дипломатичностью и уважением ко всем соперникам, а не только к русским. Они побеждали красиво и достойно принимали поражения. Никогда у меня с ними не было конфликтов.
– С норвежцами не было, а с другими? В нынешнем сезоне просто искры летят у наших с другими лыжниками.
– Да всегда такое было, есть и будет! У меня был эпизод один в один, как у Александра Большунова с Йони Мяки. Только на месте финна был я, а на месте Большунова был итальянец, фамилию которого называть не буду. Только этот итальянец не поступил так, как сделал Саня. Наверное, потому, что все европейцы немного заторможенные, даже итальянцы. Это русский человек на эмоциях принимает решение мгновенно, а им нужно подумать. Но тот итальянец поступил очень подло. Это было спустя несколько минут после финиша командного спринта, который мы бежали вместе с Ваней Алыповым. Итальянец подошёл и резко ударил меня в спину. Я упал на находившийся рядом стол с напитками и свалил девушку-волонтёра, стоявшую рядом.
– Чем закончилась ситуация? Два русских лыжника должны были принять решение мгновенно.
– Мы и приняли. Я поднялся и успел перехватить руку резкого и сильного Вани, которая уже практически летела в итальянца. Поверьте, если бы мы ответили так, как обычно мужики в таких случаях отвечают на улице, наши соперники превратились бы в котлеты. Они просто не знали, с кем имеют дело. Но тут было много посторонних людей, и мы были не на улице, а на спортивных соревнованиях. Получается, мы повели бы себя ещё более недостойно, чем этот лыжник. Набить морду можно по-мужски, но это против правил в спорте. Лучше всё-таки оставаться спортсменом. Итальянская федерация затем письмо с извинениями прислала.
– То есть в ситуации с Большуновым и Мяки вы считаете…
– Я считаю, что Саня на сто процентов был не прав. Ни на лыжне – финн не нарушал правила, он мог поступить так, как поступил, ни тем более после финиша, когда наш лидер въехал в Мяки и сбил его с ног. Я бы понял, если бы Саша просто помахал палками на трассе, даже задел соперника, но не то, что он сделал потом. Хорошо, что извинился – это правильно. Проехали и забыли. Хотя, признаюсь, с итальянцами у нас постоянно конфликты возникали. Вот чешка Тереза Беранова оскорбила Сашу и всех русских, но если бы она бегала в наше время и увидела безбашенных итальянцев, то о русских даже и не вспомнила бы никогда – они кидались палками, толкались, ломали лыжи, постоянно орали. При этом и в их команде были настоящие джентльмены – Кристиан Дзордзи и Пьетро Пиллер-Коттрер, например.
– Когда вы побеждали в Оберстдорфе, стадион просто ревел. Когда поднялись на первую ступень пьедестала, играл российский гимн. Сейчас всё иначе. Представляете себя в нынешней ситуации?
– Привыкнуть, наверное, можно ко всему. И я с пониманием отношусь ко всем мерам безопасности, которые сейчас принимаются. Это объяснимо, ситуация ведь одинакова для всех. Здоровье важнее всего. Но я прекрасно помню, как в 2005-м за меня болели все трибуны, кричали, подгоняли. Меня это заводило и придавало сил. К сожалению, таковы реалии. А что касается флага – нужно выступать достойно. Всё равно все будут знать, какую страну представляет спортсмен.
– Можно ли говорить, что нынешняя мужская сборная сильнее той, что была в ваше время?
– Я люблю, восхищаюсь и уважаю тех спортсменов, с которыми бегал сам. И очень рад, что сейчас наша сборная даже в чём-то сильнее, чем была тогда. Но сравнивать не хотел бы. Уверен, что у сборной России на этом чемпионате мира всё получится.