Не щадили никого
«Ты, тварь, кто такая? Я иногда жалею, что сейчас не 37-й год», — так допрашивали активисток Pussy Riot, которые выбежали на поле в финале чемпионата мира по футболу в «Лужниках». Фраза про 37-й год вызвала особенно бурную реакцию у тех, кто интересуется историей нашей страны. Ужас, ад, кошмар – это лишь небольшой набор слов, которые могли бы охарактеризовать репрессии того времени. Попадали под раздачу абсолютно все. Иосиф Сталин вроде бы любил и уважал отечественных спортсменов, но вот любовь эта оказалась очень выборочной.
Блестящий спринтер Тимофей Корниенко был застрелен в кабинете следователя, на 18 лет был отправлен в лагерь ватерполист Валерий Буре, дедушка знаменитых хоккеистов Павла и Валерия. Похожая участь постигла и сборную страны по академической гребле, которая возвращалась с зарубежных соревнований. За это и поплатилась. Нечего ездить по этим заграницам. Список можно продолжать долго. К сожалению, в него также попал и уникальный для СССР талант – прыгун в высоту Николай Ковтун, который 81 год назад, 17 июля 1937 года, впервые в СССР преодолел двухметровый рубеж.
Без суда и следствия
Ковтун поплатился за то, что родился в Китае. Его обвинили в шпионаже в пользу Японии. Тогда японцев было очень много в китайских городах, так что это было самое простое решение. Тем более что проверять и искать доказательства никто не хотел. Конечно, ни на какую японскую разведку он не работал, но от беспредела его это не спасло. Не помогли и многочисленные жалобы. Ковтуну предстояло отбывать 10-летний срок за измену Родине в едва ли не самой страшной тюрьме страны на тот момент – Краснодарской пересылке, откуда направляли в Воркуту, Севлаг, Норильск.
Рекордсмен СССР пережил настоящий ад за это время. Работа, которую ему приходилось выполнять, была настолько тяжёлой, что в прямом смысле вела в могилу. Многие не выдерживали. Он смог. Ковтун был умён и образован, поэтому прекрасно понимал, что ни в коем случае нельзя говорить о том, что он профессиональный спортсмен. Знаменитых людей на зоне не любили уголовники, которые действительно совершали преступления и мотали сроки за свои дела. Таких, как Ковтун, они считали «королями мира», и спортсмену пришлось бы терпеть жуткие унижения, которые сломали бы даже самого психологически устойчивого человека.
Жизнь после…
И всё же после таких ужасов даже столь твёрдый и крепкий человек не мог не надломиться. Физически Ковтун был по-прежнему в порядке, насколько это возможно после такого ада. А вот психологически он справился не до конца. Найти себя ему так и не удалось. Везде получая косые взгляды, он просто ушёл в себя. Счастья в алкоголе Ковтун не искал, но и в спорт не вернулся. У него был такой характер, что просить за себя и ходить куда-то с просьбами он не мог. К сожалению, многие из тех, кто мог бы помочь спортсмену, по разным причинам не стали этого делать. Очевидно, они опасались, что их имя будет ассоциироваться с репрессированным «уголовником».
Оставались и настоящие друзья из числа бывших тренеров и спортсменов, который ценой собственных лишений обеспечивали Ковтуна необходимым. Через кошмар прошла и жена спортсмена Евгения, которая осталась на руках с трёхмесячным ребёнком, когда мужа забрали в НКВД. Ей не на что было кормить ребёнка, хотя по закону она должна была получить солидную премию за рекорд Ковтуна. Однако с «женой врага народа» никто даже не хотел разговаривать. Евгения стучалась в закрытые двери все эти годы. Друг семьи Аркадий Гидрат, пытавшийся помочь ей через своих друзей в нужных кругах, также натыкался на однозначную реакцию.
«Ты кого привёл ко мне, Аркадий? Жену врага народа! Ни премии, ни места в Москве для неё нет!»
Евгения переехала к родственникам в Тамбов в надежде, что там будет работа и жилье, но про то, кто она такая, знали и там. Зато по ночам приходили люди из НКВД, призывая отречься от мужа, потому что он враг СССР. Она и не думала этого делать, продолжая верить в воссоединение с Николаем.
И всё же легенда!
Через 10 лет после окончания Второй мировой войны в 1955 году советские легкоатлеты всё же взяли высоту два метра. Сначала это сделал Владимир Ситкин, а потом Юрий Степанов. В те времена отечественные прыжки в высоту серьёзно отставали от международных конкурентов, поэтому преодоление рубежа в два метра казалось тогда огромным прорывом в лёгкой атлетике. А всё потому, что никто не знал, что практически 20 лет назад этот рубеж уже преодолел уникальный талант, студент Московского института физкультуры Николай Ковтун.
Через три года после смерти Сталина Ковтуна полностью реабилитировали. Позже ему вернули рекорд. Но никто не вернёт ему, его семье, его друзьям потерянных и сломанных лет. Не о такой справедливости они мечтали. Кажется, когда некоторые люди так легко бросаются фразами про 37-й год в обычных разговорах и даже допросах, они не совсем понимают, о чём говорят. А надо бы.