Шахматист Сергей Карякин – о Глушакове, Карлсене, Путине и компьютере

Интервью с шахматистом – нечто особенное. Тем более после бесед с футболистами. По ходу разговора Сергей Карякин несколько раз предсказывал следующий вопрос. Будто это поддаётся математическому вычислению. Сразу чувствуешь, что общаешься с человеком, который намного умнее. А ещё у Карякина отличная память. Бывает, начнёт что-то рассказывать, мысль уйдёт далеко, но потом сам возвращается на исходную позицию для ответа на вопрос.

Сергей почти сотворил чудо на турнире претендентов, организованном компанией World Chess в Берлине. Он провалил старт – после шести туров шёл последним из восьми гроссмейстеров. Однако по итогам 12 туров поднялся на первую строчку! Увы, две заключительные партии россиянин свёл вничью и не смог второй раз подряд выиграть турнир претендентов.

«Я начал выигрывать, когда все устали»

– К Берлину вы готовились в Шотландии. Почему именно там?
– Спасибо за приглашение Дмитрию Минцу (российскому бизнесмену. – Прим. «Чемпионата»). В Москве постоянно отвлекаешься на всякие мероприятия, а тут ничего не мешало. Занимался и шахматами, и общей физической подготовкой. Мне помогал полный тёзка Сергей Карякин – чемпион мира по пятиборью. Мы регулярно бегали на свежем воздухе. Плюс кроссфит.

– Вы провально начали турнир претендентов. Почему?
– Показательно, что я начал выигрывать, когда все устали. Это как раз из-за физической подготовки. А что касается провального старта, то я перегорел. Было много ожиданий от меня, от моего окружения, от спонсоров. С Мамедьяровым хотел зафиксировать ничью, но зевнул элементарный ход соперника. Как только сходил, сразу всё увидел, но было уже поздно.

– А с Ароняном?
– Там ситуация гораздо более обидная. Я был хорошо готов к этому варианту игры, но сам же перепутал. Вместо того чтобы подловить Ароняна, я получил плохую позицию за белых. В итоге у меня уже не было моральных сил для нормальной игры. Это самый тяжёлый момент в турнире – было важно не рассыпаться. У того же Ароняна в какой-то момент игра не пошла – стал уступать одну партию за другой. В результате провёл худший турнир в карьере.

– А как вы не поплыли после такого старта?
– Отстоял две ничьи за чёрных. Затем выходной – пришёл в себя. Потом играл с Уэсли Со, и мне немного повезло. Победил в ничейном эндшпиле. Пошли победы и качественная игра. Ровно такая же ситуация была четыре года назад в Ханты-Мансийске.

– Жертвы фигуры – это уже ваша фирменная фишка? Или только во встречах с Каруаной?
– Забавно, что я дважды пожертвовал ему ладью. Оба раза на поле d5 и в обоих случаях выиграл! Такое даже нарочно не придумать. Вообще, я не так много жертвую фигуры. Исключение – турнир претендентов в Москве. Я тогда работал с Мамедьяровым и немного изменил свой стиль. Сейчас я лишь играл по позиции. Понимал, что жертва перспективная.

– Ему не нужно было забирать вашу ладью на 17-м ходу?
– Он правильно сделал, что взял. Затем просто стоило иначе защищаться. Компьютер показывал равную игру. Хотя с человеческой точки зрения Каруане было неприятно играть. Я это по нему чувствовал, поэтому и пожертвовал. Получилась резкая смена декораций. До этого была спокойная позиция, в которой он себя комфортно чувствовал. И тут ситуация перевернулась – нестандартное материальное соотношение. Он уже не мог делать естественные ходы.

– Шутят, что Карлсен взглядом гипнотизирует соперников. В таком случае вы – Каруану?
– Кстати, Карлсен в Нью-Йорке почти ни разу не посмотрел на меня. Избегал моего взгляда. Чувствовалось, что я могу посмотреть ему в глаза, а он мне – не всегда.

– Взобравшись на первую строчку, вы не сыграли на победу в 13-м туре. Почему?
– На ничейный вариант пошёл Уэсли Со. Я играл чёрными. На тот момент было далеко не очевидно, что Каруана выиграет две последние партии. Он мог и рассыпаться после поражения мне. Мчаться в атаку на Со чёрным цветом? Вот если бы он пошёл в сложную борьбу, то можно было побороться на контратаке. А он начал менять все фигуры. Если соперник такого уровня хочет сделать ничью за белых, то тяжело сопротивляться.

«Дурацкий вопрос – дурацкий ответ»

– По ходу турнира вы поменяли отель…
– Не хочу никого обижать, но организованно все было не лучшим образом. Турнир мирового масштаба, а нас поселили в 4-звёздочном отеле. Маленькие номера: негде заниматься, негде отдыхать. Хороший отель на одну ночь, но, чтобы жить месяц и готовиться к важным партиям, не подходит. Закрытие турнира получилось скромным. Просто вызвали и вручили сувениры.

– А чего вам не хватило?
– Обычно устраивают представления и зовут важных гостей. В Москве мы играли в Центральном телеграфе, а в Берлине – где-то на отшибе. Я понимаю концепцию организаторов и их желание играть без заграждения перед зрителями. Но в какой-то момент люди забывали выключить звук на телефоне или громко говорили. Каждые полчаса судьи делали замечание. Рядом с моей доской вообще упала бутылка. Наверняка случайно, но это не дело.

– Говорят, Ананд на турниры таскал телескоп. А что вы взяли в Берлин?
– Большую икону Богородицы, привезённую с Афона. Она была со мной и на прошлом турнире претендентов, и в Нью-Йорке. Мама подарила мне эту икону. Выставлял её у себя в номере отеля.

– После партий обсуждали их с соперниками?
– Да, у нас было несколько минут, когда мы шли на пресс-конференции.

– О чём говорили с Каруаной после 12-го тура?
– Ни о чём. Он был расстроен. Хотя на вопросы журналистов нормально ответил. В этом плане он большой молодец, собрался. Я его понимаю, потому что был в его ситуации. Два года назад я проиграл Ананду, и лидерство от меня ускользнуло. В тот момент очень сложно было отвечать на какие-то вопросы. Или вот это поражение от Ароняна — мне до сих пор страшно его вспоминать. Сам всё сделал, чтобы уступить. Белыми проиграть с дебюта – это вообще непозволительно. Но ещё тяжелее, когда задают дурацкие вопросы.

– Был случай?
– В матче за звание чемпиона мира я уступил Карлсену в 10-й партии. На пресс-конференции меня спрашивают: «Вы расстроились?» Вот что люди хотели услышать? Я сделал каменное лицо и ответил: «Нет». Потом это все обсуждали. До сих пор не знаю, как я должен был ответить. Дурацкий вопрос – дурацкий ответ.

«Какие-то парни двинулись к нам, и я думал, что будут проблемы»

– Насколько возможна дружба между гроссмейстерами такого уровня?
– На самом деле у нас хорошие отношения. Если не дружеские, то товарищеские — точно. Просто на турнире есть один победитель и семь проигравших. И так каждый раз.

– Легенды ходят о том, как вы гуляли после мемориала Таля в 2011 году.
– Совсем молодые были. Пошли тусить в боулинг на Смоленской. Компания была большая. В том числе моя будущая жена Галия. Славно отдохнули. Вышли из заведения уже после рассвета. Хотели поехать на метро – оно через полчаса открывалось. Я напрягся, когда на нас начали коситься какие-то парни и шептаться. Они двинулись к нам, и я думал, что будут проблемы. Оказалось, что ребята узнали меня и Карлсена. Просто хотели сфотографироваться.

– О чём в ту ночь общались с Магнусом?
– Было много весёлых розыгрышей. Карлсен звонил менеджеру одного известного шахматиста и предлагал участие в турнире. Нужно понимать, что перед этим было выпито много Б-52. Если брать матчи Карпов – Каспаров, то у них были крайне напряжённые отношения, а у нас с Магнусом всё соперничество оставалось на доске. В жизни нормально общаемся, обсуждали сыгранные партии, подкалываем друг друга в «Твиттере».

«Громить автобус Карлсена? Тут надо меру знать»

– Вы наняли Чакветадзе в качестве тренера, потом сказали, что это был пиар-ход. Вы поругались с Непомнящим и назвали это «пошоуменили». Шахматам не хватает внимания?
– С Непомнящим у нас было краткосрочное недопонимание. За полчаса конфликт был исчерпан, а ситуацию раздули как скандал. У нас с Яном отличные отношения. Тут не было какого-то запланированного хайпа. Не то чтобы я пошёл громить чей-то автобус.

– Вы предугадали следующий вопрос: когда атакуете автобус Карлсена, как Макгрегор – Хабиба?
– Тут надо знать меру. Известный гроссмейстер Влад Ткачёв пришёл пьяным на партию и уснул. Время на ход вышло, и он проиграл. Об этом все писали. Даже в «Вечернем Урганте» говорили. Нужен ли такой пиар шахматам? Спорно. Хотя про шахматы сказали. Посмеялись, но вспомнили.

– Вы ведь сами увлеклись шахматами в пять лет, после того как по телевизору кто-то сказал: «Пешка превращается в ферзя».
– Это была реклама банка. Чем больше шахмат в СМИ, тем лучше. Знаю, что многие увлеклись игрой после матча в Нью-Йорке.

– Где грань, чтобы не превратиться в Спиридонова и Кафельникова в плане громких высказываний?
– Мои слова могут кому-то показаться провокационными, но я в них верю. Никого искусственно не будоражу. Искренне говорю, что думаю. Пускай даже для кого-то это звучит вызывающе.

«Глушаков посмотрел, куда я заваливаюсь, и катнул мяч в другой угол»

– Кафельников и Спиридонов – оба спартаковцы. Как и вы. Совпадение?
– Не думаю (смеётся).

– Когда последний раз ходили на матч «Спартака»?
– На днях заглядывал на «Открытие Арену», там проходил форум. На футболе был несколько недель назад.

– «Спартак» предоставляет вам билеты?
– У меня несколько друзей, зовут в ложу.

– Кто ещё из шахматистов за кого болеет?
– Непомнящий – ярый поклонник «Спартака». Томашевский – тоже. Грищук – за ЦСКА.

– С кем-то знакомы лично из спартаковцев?
– С Ребровым. А с Глушаковым даже переписываемся, поздравляем друг друга при случае. Очень простой человек. Сначала я к нему обратился на «вы», но быстро понял, что с ним так невозможно общаться. Он настолько открыт, что сразу перешёл на «привет, как ты?». Познакомились с Глушаковым во время съёмок фильма обо мне. Картина ещё не вышла.

– Что происходит в сцене с вами и Глушаковым?
– Мы играли в футбол на «Открытие Арене» – исполняли пенальти. Сделали кучу дублей, чтобы снять, как я забиваю Глушакову. А он мне с первого же раза забил, само собой. Намётанным глазом заметил, куда я заваливаюсь, и аккуратно катнул мяч в другой угол. Без шансов.

– Вы обещали искупаться в одежде, если «Спартак» станет чемпионом.
– Сдержал слово. Это тоже будет в фильме. Искупался в Дмитровском районе у одного обеспеченного человека. У него свой пирс и пляж. Вода была очень холодная, так что я быстро вылез.

– Мобильник случайно не утопили?
– Он водонепроницаемый. Я на него делал селфи-видео.

«Однажды проиграл сам себе и… расплакался»

– Читали «Защиту Лужина» Набокова?
– Да, но давно.

– Вам близко то, как главный герой видит мир? Лужину на ковре мерещились фигуры, и он ногой их пытался передвинуть.
– Существует много стереотипов о шахматистах. Люди думают, что мы ботаники, но это не так. Да, мы просчитываем комбинации, но у нас свои хобби, дополнительно занимаемся спортом. Разве что Иванчук настолько предан шахматам, что лишь о них думает. Только ему может что-то привидеться.

– У футболистов часто одна тренировка в день по полтора часа. А сколько нужно заниматься шахматистам?
– 3-4 часа минимум.

– А перед турниром претендентов?
– Около 8 часов. Если устаю, то можно размяться или попить чай.

– Футбольный тренер Гвардиола помешан на деталях. Есть видео, где он во время пресс-конференции раскладывает диктофоны на одинаковом расстоянии друг от друга. А вы переносите что-то из шахмат в повседневную жизнь?
– Во время турнира я ни о чём, кроме шахмат, стараюсь не думать. Часто забываю, куда повесил одежду, где лежит бритва… Обычно жена помогает с такими вещами. Хотя в Берлин она не поехала. У нас второй ребёнок ещё маленький.

– Родные одёргивают, мол, хватит столько думать о шахматах?
– Наоборот. Когда много сторонних дел, призывают о шахматах не забывать. А вот родители немного опасались, что сын сойдёт с ума. Но это ещё когда я был ребёнком. С возрастом поняли, что всё в порядке.

– В детстве играли против отца?
– Да. Сначала он мне давал преимущество в ферзя, потом в ладью. Понижал фору, а потом я его обыграл на равных.

– Если вы увлеклись шахматами в пять лет, сколько вам было, когда обыграли отца?
– Шесть.

– Невероятно.
– Я довольно быстро развивался. Я пошёл в кружок, когда мне было почти шесть лет. Первый разряд получил в день, когда исполнилось семь. Это очень большой скачок. Не у каждого взрослого шахматиста есть первый разряд. С папой было уже неинтересно. Играл сам с собой. Однажды даже расплакался, когда уступил себе же. До сих пор некоторые позиции разыгрываю сам с собой, но уже отношусь к этому спокойно.

«Из шахмат ушла романтика»

– Что изменилось в шахматах с появлением компьютеров?
– 15 лет назад ещё были споры о том, кто сильнее. Сейчас ответ очевиден. Любой мало-мальски сильный компьютер обыграет даже чемпиона мира. Из-за этого поменялась вся подготовка шахматистов. Раньше у Карпова и Каспарова были сильные штабы, и эти два гроссмейстера были на голову сильнее всех в дебютах.

– А теперь?
– Сейчас даже безразрядник скачивает программу, и она моментально показывает лучшие ходы, основываясь на миллионах сыгранных партий. Любители мгновенно видят ошибки лучших шахматистов и критикуют их, хотя сами просто сидят на диване. Таль совершал знаменитые жертвы фигур за атаку. Эти партии разбирали годами! А теперь все варианты глубоко просчитываются за пару минут. Из шахмат ушла романтика. Игра стала спортивнее.

– Риска меньше?
– Конечно. Любая некорректная жертва, и ты просто останешься без качества. Да, выиграешь темп, нападёшь, но соперник отобьётся. Компьютер научил находить способы защиты. Авантюрная игра стала более наказуемой. Основные магистральные варианты проанализированы до ничьей. Тяжелее придумывать новые направления.

«Первый раз обрадовались, что находимся вне олимпийской семьи»

– Сейчас вы успешны, имеете миллионные контракты. Если бы не приняли российское гражданство, то пробились так высоко?
– Нет. И не было бы матча с Карлсеном. В России созданы все условия для совершенствования, сильные тренеры. Раньше на весь Крым был только один гроссмейстер помимо меня. Да и тот на пенсии. Развиваться сложно. Было ощущение, что через пару лет закопаю талант в землю. Меня выручило приглашение Российской шахматной федерации. В Москве принципиально другой уровень гроссмейстеров. В 2009-м я переехал, а в 2011-м достиг своего пика – стал четвёртым шахматистом в мире по рейтингу.

– У вас были предложения из других стран?
– Когда мне было 10 лет, приглашали учиться в США и выступать за эту страну. Если бы тогда уехал, то ничего бы не добился. Просто закончил бы университет и занимался чем-то другим.

– Почему?
– Даже если отбросим политику – это было не так актуально на тот момент, – в Штатах тогда не было сильных тренеров и турниров. Отсталая страна в плане шахмат. Теперь ситуация поменялась, они переманили сильнейших гроссмейстеров.

– Российский спорт чувствует давление Запада. Футбольный ЧМ-2018 в России призывают бойкотировать. В олимпийских видах нас прижали из-за допинга. А в мире шахмат какое отношение к России?
– Мы с шахматистами с грустью шутим: «Первый раз обрадовались, что находимся вне олимпийской семьи». Нас вся эта ужасная история с допингом не коснулась.

– В Берлине вас проверяли на допинг?
– Приходили. На тот момент я шёл одним из последних в таблице, а Грищук – среди лидеров. Его и забрали на сдачу теста. Я был счастлив, что не меня.

– Счастливы?
– Это просто отнимает время. В шахматах допинг – это выдуманная проблема. Глобально её нет. Есть проблема читерства. Вот за этим нужно следить. Мне говорили, что на chess.com ежедневно по 50 читеров находят.

– Бесконечные случаи с мельдонием показывают: люди часто попадаются по глупости, а не из-за желания нахимичить результат. Вам приходится кучу раз перепроверять даже элементарные лекарства от простуды?
– Ужасно, что шахматисты вынуждены об этом думать. Мы с Крамником эту тему обсуждали. Он приболел на турнире Таля и шутил: «Я даже не знаю, чем мне лечиться». Купишь безобидное лекарство, а оно может оказаться в списке ВАДА.

– Что вы делаете в таких случаях?
– У нас есть врачи, они помогают. Мы отвозили лекарства в лабораторию перед матчем в Нью-Йорке – самой ответственной игрой в моей жизни. Нам подтвердили, что там нет допинга.

«За мной прислали машину и позволили проголосовать за Путина вне очереди»

– Как возник вариант с Общественной палатой? Ваша инициатива?
– Нет. Получил приглашение от Владимира Владимировича. Было неожиданно, когда позвонили из администрации президента. Мне предложили – я подумал: почему бы и нет? Это рычаг для популяризации шахмат.

– У нас слабо вкладываются в финансирование шахмат. Вы год в Общественной палате. Удалось изменить ситуацию?
– Сейчас шахматный бум. Развивается проект «Шахматы в школах». Многое делает шахматная федерация – спасибо Андрею Филатову. На турнир «Белая Ладья» приезжал Владимир Путин. Скоро в Хвалынске планирую встретиться с региональной Общественной палатой и губернатором. Будем развивать шахматы – в том числе открывать шахматную школу Сергея Карякина.

– В Берлине вы сходили в посольство и проголосовали в день игры. Здесь был больше гражданский долг или пиар-ход?
– Это не был пиар-ход. Точно не первостепенная задача. Просто я доверенное лицо Владимира Владимировича. Как я мог призвать других, если сам я не проголосую за него? Спасибо посольству России в Берлине. Они прислали за мной машину и позволили проголосовать вне очереди. Всё, что я делаю, искренне. В том числе поддержка Путина. Как крымчанин, вижу позитивные сдвиги в родном регионе.

– Ваши слова: «Я много работал над популяризацией игры – это сильно мешает постоянной практике. Поэтому мои результаты в классике были просто ужасными». Планируете увеличить или уменьшить деятельность вне шахмат перед турниром претендентов — 2020?
– Я её уже уменьшил. Это произошло естественным путём. Суперпопулярность спала. Это раньше я всю ночь мог участвовать в съёмках рекламных роликов. Вы видите лишь 20 секунд, но не знаете, что за этим стояло. У меня было восемь спонсоров. С каждым минимум два мероприятия в год. И это могут быть разные города. Сейчас число спонсоров сократилось до пяти.

«Последний раз плакал в детстве. Сейчас не до слёз»

– У журналистов свой блиц. Когда последний раз дрались?
– В детстве. Мне было около девяти лет.

– Когда последний раз плакали?
– Тоже в детстве. Теперь уже не до слёз.

– Любимый дебют?
– Е2-e4.

– Нелюбимый дебют?
– Когда соперник играет белыми на ничью, и плотно. Тут даже не столько дебют, сколько настрой, из-за которого не получается полноценной партии.

– Кому вы благодарны по сей день?
– Родителям.

– Кому не пожмёте руку?
– Нет таких. Шахматы призваны скреплять людей, а не разъединять. Я любому пожму руку.

– Величайший шахматист всех времён?
– Вы подумаете, что я шучу, но назову Карлсена.

– Сильнейший шахматист на сегодня с российским паспортом?
– Достаточно посмотреть на рейтинг. А сейчас там лучший – Крамник.

***

Турнир претендентов организован компанией World Chess – официальным партнёром Международной шахматной федерации (ФИДЕ).