Российский троеборец Александр Марков стремительно ворвался в мировую элиту конного спорта. В рейтинге лучших он закрепился в 10-ке среди признанных мастеров и титулованных чемпионов. А недавно Александр завоевал право принять участие в своих первых Олимпийских играх и теперь не скрывает своего желания завоевать медаль – первую для наших троеборцев с 1980 года. В беседе с корреспондентом «Чемпионата» всадник поделился планами подготовки к Олимпиаде, рассказал об умении абстрагироваться от внешнего давления и порассуждал о возможности применения допинга в конном спорте.
«Олимпийская медаль – это вершина мастерства»
– Александр, как вы приняли известие о том, что поедете на Олимпиаду? Были к нему морально готовы или оно стало приятной неожиданностью?
– Мне кажется любой спортсмен, который начинает тренироваться, выступать на соревнованиях, всегда мечтает о большем, если он настоящий спортсмен. Естественно, Олимпийские игры, олимпийская медаль – это вершина мастерства, о которой думает каждый. Конечно, всю жизнь мечтал об этом и я.
Любой спортсмен, который попал на Олимпийские игры, должен говорить о медалях. А если он думает, что займёт 31-е место, то ему нечего делать в олимпийской сборной.
Всё получалось плавно: сначала я мечтал выиграть первенство России среди юношей, среди юниоров, потом среди взрослых – всё это у меня постепенно получалось. И, конечно, всегда я мечтал об Олимпиаде, верил, что смогу. Уже во время квалификаций, отборочных соревнований я понял, что всё получается, поэтому был готов к тому, что мне достанется путёвка. А теперь, когда она получена, я понимаю, что нужно делать что-то грандиозное, больше тренироваться и работать, чтобы показать хороший результат на Олимпийских играх в Рио-де-Жанейро.
– Теперь, когда вы получили путёвку, следующая цель – олимпийская медаль? Насколько она возможна, как вы думаете?
– Да, я ставлю перед собой такую цель. Конный спорт, троеборье – это такой вид спорта, где возможно всё. Здесь два живых существа: человек и лошадь – они непредсказуемы, у каждого свой характер, своё настроение, состояние здоровья. Может измениться всё что угодно, как в лучшую, так и в худшую сторону, и никто ни от чего не застрахован. Но, как мне кажется, любой спортсмен, который попал на Олимпийские игры, должен говорить о медалях. А если он думает, что займёт 31-е место, то ему нечего делать в олимпийской сборной. Либо спортсмен думает о медалях, либо он заведомо проиграл.
– Кого вы видите в числе главных соперников на Олимпиаде?
– Естественно, это представители сборной Германии. Там сейчас очень сильные всадники, и я считаю, что они являются лидерами мирового конного троеборья. Помимо немцев есть и другие фавориты: новозеландский всадник Марк Тодд, ряд спортсменов из команды Великобритании. Да на самом деле каждый может выстрелить, так что конкуренция на этом уровне очень высокая.
– В чём вы видите свои сильные стороны? За счёт каких преимуществ, вы планируете одолеть соперников, которых вы только что назвали?
– Как их одолеть? Трудом и мастерством (улыбается).
– Вы входите в 10-ку лучших троеборцев мира, поэтому от вас ждут высокого результата, олимпийской медали, которой у нас не было почти 40 лет. Не оказывает ли всё это лишнего давления?
– Иногда я об этом думаю. Я знаю, что должен достойно представить свою страну на Олимпиаде. Но с соревновательным опытом приходит умение абстрагироваться, и, когда я выхожу на старт, для меня это просто работа, которую я умею делать и должен выполнять очень хорошо.
Так что я умею отключаться от этого давления, концентрироваться на себе, на своей лошади. Я должен очень чётко слышать её дыхание, сердцебиение, понимать, насколько она отвечает мне, как она готова сотрудничать и как я должен ею управлять. А то, что происходит вокруг, не имеет никакого значения. Есть только я, лошадь и то, что нам нужно преодолеть.
– Любопытно, в какой момент происходит отключение? Когда вы выходите на поле, когда звучит сигнал к старту или ещё раньше – где-то в конюшне…
– Для меня все лошади, с которыми я работаю и тренируюсь, как мои дети. Я знаю характер каждой из них, и утром перед стартом я обязательно захожу к ним, чтобы погладить, посмотреть, в каком они состоянии: нервном или расслабленном. У лошадей, между прочим, то же самое: они хорошо чувствуют настроение всадника. У меня есть одна лошадь, которая отворачивается от меня, если я захожу к ней в денник раздражённым или нервным. Тогда я выхожу, выдыхаю, успокаиваюсь, захожу обратно, и лошадь меня встречает, мол, привет, вот теперь давай работать.
«Я с ноября нахожусь под наблюдением ВAДA»
– Расскажите о своих основных лошадях. Кто поедет с вами в Бразилию?
– Сейчас у меня две основные лошади, две кобылы: Курфюрстин и Шат Нуар. Первой – 13 лет – это хороший, пиковый возраст для таких серьёзных стартов. Вторая чуть моложе – ей 10 лет, и у неё не так много соревновательного опыта на высоком уровне. Но лошади примерно равноценны, одна сильнее в одном, другая в другом. Обе лошади имеют квалификацию в Рио, и, честно говоря, я пока не выбрал, на ком я там поеду. Сейчас нужно ещё несколько стартов, чтобы понять, кто больше готов и кто сможет выступить лучше.
– Когда мы говорим об Играх в Рио-да-Жанейро, то подразумеваем сложный климат, долгий перелёт. Серьёзное ли всё это будет иметь значение для участников соревнований?
– Естественно, всё это скажется на результатах. Думаю, что и лошади, и всадники будут довольно тяжело переносить всё это. Но мы все оказались в одинаковых условиях: самолёты из Европы назначены всем спортсменам с разницей в один-два дня, и в Бразилию мы прилетим буквально за неделю до начала старта. Конечно, мы будем делать всё возможное, чтобы создать для лошадей максимально благоприятные условия.
– А если какой-то состоятельный спортсмен захочет самостоятельно привезти свою лошадь за месяц? Возможно ли это и есть ли в этом смысл?
– Думаю, что возможно. Однако спортсмен должен быть очень состоятельным, поскольку такой перелёт стоит очень дорого. Да и я, честно говоря, не вижу смысла стоять именно в Рио и готовиться там к соревнованиям. Не думаю, что для лошадей это хорошо.
– А вы где будете тренироваться? В Англии?
– Пока ещё мы стоим в Англии. Но уже через несколько дней переезжаем в Германию. Там проведём оставшиеся два месяца, примем ещё два старта, а оттуда полетим в Рио.
– Что-то, кроме этих двух стартов в Германии, ещё планируется?
– Нет, в воскресенье закончился турнир в Англии, и теперь основных лошадей ждут только эти два старта – их будет достаточно. Лошадей нужно беречь. Это троеборье, и кросс – это барьеры, которые нельзя сбивать.
Хочется заработать медаль, причём не для себя, а для всей страны. В таком случае нас снова будут ценить, уважать и бояться. Мы поймём, что стали конкурентоспособны.
Если лошадь ударяет по ним, то чаще всего происходит падение всадника или лошади, которая ещё и получает удар по ногам. Естественно, всё защищено, но всякое может быть, поэтому мы должны очень бережно и трепетно относиться к лошадям, особенно когда впереди такой важный старт.
– Не секрет, что на всю российскую олимпийскую команду сейчас оказывается колоссальное давление, связанное с допинг-скандалами. Не боитесь ли, что в последний момент ваша поездка на Игры может сорваться по чужой вине?
– Естественно, я переживаю. Не хотелось бы, чтобы всё сорвалось. Но что касается меня и моих лошадей, то я с ноября нахожусь под наблюдением ВAДA. Каждый день я отправляю допинг-офицерам информацию о своём местоположении, и они могут прийти ко мне в любое время. Так что мы под надзором, постоянно сдаём пробы – к этому я отношусь очень внимательно. Мир конного спорта – за чистый спорт. Если мы начнём что-то употреблять, то можем просто остаться без лошадей, так что всё это исключено.
– А вообще возможен ли допинг в конном спорте? Есть ли какой-то смысл в его использовании?
– Скажем, чтобы лучше проехать манежную езду, можно использовать миорелаксанты, какие-то расслабляющие средства, которые будут немного подавлять нервную систему лошади. Но на следующий день у нас кросс, где лошадь должна молниеносно реагировать на сигналы. Всё это может быть небезопасно для здоровья лошади и всадника. Честно говоря, я не вижу смысла в использовании каких-то препаратов.
– Последние олимпийские медали в троеборье советские всадники завоевали на Олимпиаде-80 в Москве. Берёте ли с них пример?
– Конечно, берём пример, и очень хочется повторить их успехи. Сейчас конный спорт в России постепенно возрождается. Естественно, хочется заработать медаль, причём не для себя, а для всей страны. Это очень важно. В таком случае нас снова будут ценить, уважать и бояться. Мы поймём, что стали конкурентоспособны и что должны возвращать утраченную школу, победы, медали. Мы должны к этому стремиться. Россия снова должна быть впереди планеты всей. Сейчас мы действительно конкурентоспособны и можем вернуть себе те позиции, которые мы не так давно потеряли.