Итак, свершилось то, о чём говорили, но до конца всё же не верили. Комиссия Международного антидопингового агентства рекомендовала отстранить Россию от всех соревнований под эгидой IAAF. Впрочем, это только часть выводов – в других фигурируют ФСБ и Виталий Мутко. Это самый мощный скандал в истории российского спорта за всё более чем 100-летнее его существование. Все, кто в течение всего года, начиная с выхода в декабре немецкого документального фильма «Топ-секреты допинга: как Россия производит своих победителей», внимательно следил за развитием ситуации – все они понимали: нам уже подписан приговор. Вопрос в сроках исполнения и деталях наказания.
Сразу надо оговориться. Мы (российская лёгкая атлетика, в смысле) – далеко не ангелы, и «Чемпионат» об этом неоднократно писал. У нас есть тренер Чёгин, у нас есть звёздные бегуны, метатели и прыгуны, которых дисквалифицировали за допинг заслуженно и по делу. Да, у нас есть проблемы и даже большие проблемы – признаём. И на этом тему покаяния и самобичевания пока закрываем.
Сейчас же стоит говорить вот о чём: даже заведомым преступникам дают возможность выслушать обвинения и выстроить защиту. В этом смысл любого расследования, в котором ставится цель добраться до правды. В случае с российской лёгкой атлетикой создалось впечатление, что цель всего шума – уже как бы зная заранее «правду» – показательно уничтожить. А теперь смотрите технологию, как это было сделано.
Фильм Хайо Зеппельта: спусковой механизм
Сначала был фильм-расследование немецкого журналиста Хайо Зеппельта, в котором утверждалась ключевая мысль: допинг пронизывает весь российский спорт (в том числе лёгкую атлетику) и поддерживается на государственном уровне. Именно этот тезис и поднял всю последующую волну.
Согласитесь, для подобных утверждений нужна серьёзная доказательная база. Её мы разберём позднее, а пока просто удивимся: это был всего лишь фильм одного журналиста. И на основе одного фильма WADA создаёт отдельную комиссию с отдельным бюджетом. Почему такая комиссия не была создана годом ранее, когда экс-сотрудник норвежского отделения WADA Мадс Дранге написал целую книгу «Великий допинговый обман», где, в частности, рассказал, как эта организация намеренно не тестирует норвежских спортсменов на эритропоэтин? Это достойно расследования? Летний фильм этого года аж самой BBC о тренере группы бегунов-чемпионов (среди них – сам великий Мо Фара) Альберто Салазаре достоин расследования? Контакты бывшего вице-президента Международного союза биатлонистов Ташлера со скандальным доктором Феррари достойны отдельного расследования? Почему-то мы о них не слышим.
На сайте WADA на русском языке было выставлено сообщение, предлагавшее сотрудничать с комиссией, в том числе на анонимной основе. Собственно, это был знак, что принципиальное решение принято. Вопрос в методах и сроках.
Самое забавное, что в фильме Зеппельта в принципе не содержалось ничего нового – это, как бы написали в Интернете, боян. Летом 2013 года вышло аналогичное расследование с теми же действующими лицами британской газеты The Mail on Sunday — и тоже о системе распространения и покрытия допинга в российской лёгкой атлетике. Особой реакции на него не последовало – пошумели и забыли. Исходя из всего этого создаётся очень неприятное ощущение: фильм Зеппельта стал лишь спусковым крючком на давно принятое решение.
Хотя нет – одна новая фамилия всё же была. Это Виталий Степанов.
Виталий Степанов: человек, который всё изменил
Степанов и его жена Юлия Степанова-Русанова – по сути, ключевые информаторы, вокруг которых строился фильм Зеппельта. Именно их показания, их съёмки скрытой камерой, которые (якобы) доказывали, что представители российской лёгкой атлетики систематически употребляют допинг, были основой фильма и последующего решения об учреждении комиссии WADA. Со Степановым «Чемпионат» делал интервью в двух частях, так что не будем распространяться о том, кто это такой и какие мотивы им двигали (забавно в свете последующих забытий, что за это интервью на корреспондента «Чемпионата» РУСАДА подала в суд и уже выиграла дело в первой инстанции, ущерб репутации был оценен в 760 тыс. рублей). Интересно другое: насколько юридически легитимно при проведении по-настоящему серьёзного расследования принимать в расчёт показания людей, заведомо заинтересованных в наказании одной из сторон? «Очень надеюсь, что министр спорта и всё его допинговое министерство будет уволено по окончании расследования», — сказал мне Степанов ещё в начале нашей переписки, впоследствии приведшей к полноценному интервью.
Почему такая комиссия не была создана годом ранее, когда экс-сотрудник норвежского отделения WADA Мадс Дранге написал целую книгу «Великий допинговый обман», где, в частности, рассказал, как эта организация намеренно не тестирует норвежских спортсменов на эритропоэтин?
«Я начал информировать WADA в 2010 году, ещё во время работы в РУСАДА, — это снова Степанов. — Юля написала признание на 10 страниц в начале 2013 года. Тогда совместно с WADA было решено не распространять данную информацию». Признайтесь, это сразу внушает доверие ко всем фигурантам.
Впрочем, супружеская чета может говорить чистую правду или фантазировать – это в данном контексте даже неважно. Важно то, что при объективном рассмотрении дела не принято опираться на показания людей, которые так сильно ангажированы и/или обижены. Всё это касается как Степановых, так и остальных информаторов, которых объединяет одно: все они были уличены в употреблении допинга. Не принято – если, конечно, повторю лишний раз, ставится задача докопаться до правды.
Комиссия WADA: судебная тройка
«А вот это провал», — в подражание одному известному киногерою сказал мне один из деятелей российского антидопинга, когда стало известно о формировании независимой комиссии WADA по расследованию употреблений допинга в российской лёгкой атлетике. Уникальный случай в истории этой организации – без предварительного обсуждения и согласования. В неё вошли немец Гюнтер Ягер (глава отдела киберпреступности криминальной полиции Баварии) и два канадца – бывший президент WADA Дик Паунд (он председатель и единственный, кто имеет право на публичные комментарии) и юрист Ричард Макларен, расследовавший громкое дело по употреблению стероидов в Главной лиге бейсбола в 2007 году.
Бюджет комиссии составил неплохую сумму – $ 1,5 млн. Все запросы, официальные и не очень, российской стороны, предлагавшей своё содействие в её работе, были проигнорированы. Зато на сайте WADA на русском языке было выставлено сообщение, предлагавшее сотрудничать с комиссией, в том числе на анонимной основе. Собственно, это был знак, что принципиальное решение принято. Вопрос в методах и сроках.
Нет, к российским представителям обращались – чтобы получить визы, например. Было несколько встреч, где причастным людям задавались вопросы – опять же, в основном формального характера. Не было главного – того, что должно быть в любом расследовании, претендующим на юридическую легитимность: оглашения конкретных обвинений и возможностей предоставить объяснения. Говоря по-простому, обвиняемые были полностью отстранены от процесса и не имели никакой возможности защитится. Или хотя бы узнать: а в чём именно их обвиняют?
Итог: 323 страницы обвинений
В российском спорте есть допинг. В российском спорте много допинга. Это надо лечить – в том числе силами журналистов и международных антидопинговых структур.
Впрочем, догадаться о главном обвинении было немудрено. «Допинговые случаи в России – не единичная практика спортсменов и тренеров, а система, основанная и прикрываемая государством. Это принцип существования российского спорта, который ломает несогласных», — так формулируется её посыл. Это утверждал Степанов, на это намекали официальные и полуофициальные лица, к такому же заключению пришла комиссия.
Обвинение это настолько серьёзное, что хотелось бы изучить материалы дела, а не основываться только на одной пресс-конференции. Иначе получится профанация. В официальном отчёте комиссии – 323 страницы. Будем читать и анализировать вместе со всеми. Всё, что можно сказать сейчас, спустя несколько минут, – это шок.
В российском спорте есть допинг. В российском спорте много допинга. Это надо лечить – в том числе силами журналистов и международных антидопинговых структур. Но от головной боли комиссия WADA, работавшая 10 месяцев, предложила только одно средство – гильотину.
Вряд ли это поможет выздороветь.