Обозреватель «Чемпионата» Лев Россошик в традиционной рубрике «В Мемориз» вспоминает, как однажды совершенно случайно оказался в квартире олимпийской чемпионки Ирины Приваловой. Казалось бы, ничего особенного, вот только вся штука в том, что будущей покорительнице Сиднея на тот момент было всего 13 лет, и она ещё точно не решила, каким видом спорта будет заниматься. И будет ли вообще…
Редакционное задание
Всё началось с идеи. На так называемом мозговом штурме, где планировался очередной номер журнала «Олимпийская панорама», решили, что неплохо бы сделать репортаж из Олимпийской деревни, уголка Москвы, который спустя полтора года после завершения Игр продолжал существовать теперь как обычный столичный микрорайон.
Главный редактор (на то он и главный!) тут же усложнил задачу: нужно сделать не просто репортаж из Деревни, а желательно найти там семью, в которой все от мала до велика увлечены спортом и занимаются им регулярно.
Это было по-советски: поскольку журнал был прекрасно иллюстрирован, издавался на английском, французском и испанском языках, то и нагрузку нёс соответствующую — пропагандистскую: важно было донести до зарубежного читателя преимущества социалистического строя и образа жизни. Прямо как в песне: «Эх, хорошо в стране советской жить! Эх, хорошо страной любимым быть!»
Задание заданием, но найти спортивную семью в огромном микрорайоне с 18 многоэтажными корпусами и 3438 квартирами было не просто сложно, а почти невыполнимо. Но нам – фотокорру Евгению Волкову и мне – повезло.
Москва, 117602, Олимпийская деревня
В олимпийской заявке Москвы место будущего проживания спортсменов было обозначено сразу же: огромный пустырь в 107 гектаров на пересечении Мичуринского проспекта и Каширо-Рублёвской магистрали между речушками-ручейками Смородинка и Очаковка. Отсюда до главных олимпийских объектов, расположенных в Лужниках, Крылатском и Битце, было 15-20 минут на автобусе. Причём в генеральном плане развития столицы здесь и без Игр планировалось создать новый жилой микрорайон. Так что всё совпадало.
И новому массиву изначально были уготованы как бы две жизни. Одна — короткая, олимпийская, которая длилась всего 43 дня. Именно столько просуществовала Олимпийская деревня, в которой жили посланцы 81-й страны мира. 3 августа 1980 Игры закрылись, улетел олимпийский Мишка, ещё через четыре дня дома опустели, и началась совсем другая жизнь — обычного нового столичного микрорайона, хотя и сохранившего по многочисленным просьбам москвичей своё первоначальное название — Олимпийская деревня.
Даже сегодня, спустя 35 лет, олимпийский отпечаток на уже прилично обжитом и заметно изменившемся районе сохранился. Конечно, его не узнать, потому что 12 тысяч деревьев и кустарников свыше тридцати наименований, которые перед Играми были высажены на 35 гектарах, превратились в настоящий зелёный оазис. Но зато продолжают успешно работать все сооружения, построенные к Играм и оставшиеся востребованными после них.
— После завершения игр прошло всего чуть больше двух месяцев, и уже 18 октября в микрорайоне появились первые постоянные жители, — рассказывал нам тогда Иван Жаков, возглавлявший дирекцию по эксплуатации зданий Олимпийской деревни, а до этого работавший по обслуживанию участников Олимпиады. — И это несмотря на то что после Игр нам необходимо было вывезти мебель, сделать косметический ремонт в помещениях, провести другие профилактические работы.
Главным же тезисом заявлений Жакова было утверждение, что все жильцы получили квартиры от государства бесплатно. Всё так и написал — надо же было продемонстрировать щедрость страны Советов. Управляющий сообщил, что в Деревне поселились многие спортсмены, в том числе, например, олимпийский чемпион Москвы Владимир Кондра, Сергей Капустин, борец Салман Хасимиков, мы же искали самую обыкновенную, но увлечённую спортом семью, желательно большую. И нашли.
В репортаже, опубликованном в журнале, мы зашли в первый же корпус, поднялись в лифте на первый попавшийся этаж и позвонили в первую же квартиру. На самом деле шли по конкретному адресу, подсказанному управляющим.
Стадион на дому имени А.А. Привалова
Обитатели квартиры оказались людьми гостеприимными и тут же пригласили к столу. За чаепитием познакомились: глава семьи Анатолий Алексеевич Привалов — инженер, его жена — Валентина Ефремовна – библиотекарь, две дочери — ученица седьмого класса 843-й школы Ира и Леночка, которая в то время посещала старшую группу детского сада.
У Приваловых была обычная квартира с большим холлом и удобной кухней. Глава семьи в одном из углов детской комнаты соорудил «домашний стадион». Он был невелик по размерам — занимал площадь в пару квадратных метров, но там было множество различных снарядов. Анатолий Алексеевич поведал, что появилось необычное сооружение вовсе не случайно: маленькая Ира росла ребёнком болезненным, капризным, поэтому отец и решил вылечить дочь спортом: сконструировал «стадион» на дому. А после переезда в Олимпийскую деревню его усовершенствовал.
Далее в том репортаже следовал монолог мамы, в котором Валентина Ефремовна описывала преимущества жизни в новом микрорайоне, где всё под боком и в шаговой доступности — и магазины, и предприятия быта, и спортивные залы, и стадион, и бассейн, в который по воскресеньям Приваловы отправляются всей семьёй. От неё же мы узнали, что Ира до этого успела позаниматься и фигурным катанием, и конькобежным спортом, но в конце концов остановилась на лёгкой атлетике.
Поинтересовался тогда у 13-летней Иришки, какой из «королевских» видов ей больше по душе. Оказалось, что её больше привлекали прыжки — в длину она улетала на 5,70 и преодолевала планку на высоте 170 см.
«Ну а перед сном, — заключила свой короткий монолог Валентина Ефремовна, — у нас обязательный семейный моцион — ходьба босиком по снегу на балконах, у нас их теперь два. Это зимой. А летом — обливание холодной водой».
Последний абзац того самого репортажа, опубликованного во втором номере «Олимпийской панорамы» за 1982 год, хочу выделить особо. Описывая перед этим картинку с экскурсантами у места, где во время Игр-80 был вход в Олимпийскую деревню, заметил: «И нам вдруг представилось, что через десятки лет сюда также будут приезжать туристы. И гиды с таким же увлечением будут рассказывать об Олимпиаде и Олимпийской деревне, которая к тому времени станет ещё краше и привлекательнее, поскольку тонюсенькие пока берёзки и ясени, клёны и вязы, липы и каштаны вытянутся, приосанятся и распушат свои кроны».
Только вряд ли экскурсоводы смогут рассказать, что в первом же доме от входа занятиями на «домашнем стадионе» начинала свой путь к олимпийской вершине замечательная спортсменка — они этого, увы, знать не могли.
Равно как и мы с коллегой Волковым даже в мыслях не держали, что 13-летняя школьница, из всех предметов, кроме физкультуры, предпочитавшая историю и английский, станет олимпийской чемпионкой Сиднея, обладательницей серебра и бронзы на Играх в Барселоне, неоднократным чемпионом и призёром чемпионатов мира и Европы на стадионе (Токио-91, Штутгарт-93, Гётеборг-95, Хельсинки-94, Будапешт-98) и в зале (Севилья-91, Торонто-93, Барселона-95), а некоторые из её лучших результатов до сих пор остаются непревзойдёнными и являются рекордами страны, континента и мира.
Запоздалое прозрение
Всегда придерживался журналистских постулатов, прописанных в замечательном романе американского писателя Роберта Сильвестра «Вторая древнейшая профессия». Одному из них стараюсь следовать всегда: поставил точку в материале — тут же забудь, о чём только что написал. Так было и тогда, более трёх десятков лет назад. Да, вышел тот репортаж в журнале, как и тысячи других заметок, что за более полувека журналистской работы опубликовал в различных СМИ, — и всё, заложил подальше в анналы памяти, чтобы не мешался до поры — авось пригодится когда-нибудь. Как видите, и в самом деле пригодился!
И даже когда в самом конце тех памятных 80-х и начале 90-х в спортивной прессе начала появляться фамилия Привалова, особого значения не придавал: мало ли в России Приваловых, да, занимавшихся лёгкой атлетикой наверняка поменьше, но ведь были же. Только когда стали публиковать фото в газетах и демонстрировать крупные планы по ТВ во время не таких уж частых легкоатлетических трансляций, лицо спортсменки, побеждавшей всех в стране в коротком спринте и завоёвывавшей медали на крупных международных соревнованиях, ту же олимпийскую бронзу в Барселоне-92 на стометровке, мне показалось знакомым. Правда, долго сопоставить уже известного и заявившего о себе во всеуслышание мастера с хрупкой девчушкой-школьницей на канате в собственной квартире за десять лет до того не мог.
Всё встало на свои места, когда при очередном переезде на новую квартиру, разбирая домашние архивы, на глаза попался тот самый номер «Олимпийской панорамы» за 1982 год. Тут-то всё и прояснилось.
С той поры следил за выступлениями Приваловой с особым интересом. Радовался её победам на всевозможных соревнованиях, включая чемпионаты мира и Европы на воздухе и в помещении, огорчался травмам, приветствовал пополнение в дружной спортивной семье и связанные с этим перерывы между выступлениями, читал различные интервью самой спортсменки и её мужа и тренера Владимира Паращука. Был поражён стремлению дуэта во что бы то ни стало взойти на верхнюю ступеньку олимпийского пьедестала.
После тяжёлой травмы ахилла Ирина долго не могла восстановиться, но всё же поехала, не долечившись, с ощущением постоянной боли, на чемпионат мира 1999 года в Севилью. Вот только выступить там не сумела, пришлось наблюдать за соревнованиями с трибуны.
«И вот мы просто смотрели, как бегут финал 400 с барьерами, — рассказывала спортсменка в одном из интервью. — Муж их как-то по-своему засёк и спрашивает: „Ты бы так смогла?“ А я что-то когда-то бегала с барьерами, понятие было. Отвечаю: „Конечно, смогла бы!“ А он сразу всё просчитал, у него голова так устроена. После операции мне не давалась резкая работа в гладком спринте — сразу шло обострение боли. И муж говорит: „Значит, попробуем“.
Чем всё закончилось, известно: она выиграла олимпийское золото в далёком Сиднее, но готовились к этой победе Паращук и его жена-ученица серьёзнее некуда. В феврале 2000-го, за полгода до Игр, отправились на месяц в Австралию проверить возможности адаптации организма к местным условиям и потренироваться на воздухе в хорошую погоду. „Решили, — продолжила рассказ Привалова, — если пробегу 300 метров с барьерами за 40 секунд, есть смысл готовиться к Олимпиаде. Почему 300, а не 400? 400 для начала было сложновато. А 300 — это задача отработать 15 шагов. Мы даже не так сильно изменили содержание привычных занятий — просто вставляли в отрезки барьеры. Но главное поняли, что летом должны приехать минимум за три недели до финала. В итоге так и сделали — прилетели в Австралию первым самолётом за неделю до открытия Игр“.
Ирина Привалова
Фото: Reuters
Неправдоподобное преимущество
Женские полуфиналы на барьерный круг проходили 25 сентября. Привалова захватила лидерство с самого начала и финишировала первой с личным рекордом — 54,02. Но чего ей это стоило!
Понятно, что уставшей после финиша она была почти всегда. Но ее состояние на этот раз нельзя было сравнить ни с чем: бегунья просто не могла говорить. Все-таки 400 метров — страшная дистанция! К тому же опыт бега на круг у неё был не слишком велик, а уж с барьерами и подавно. Вычитал недавно, что к моменту первого олимпийского старта она всего восемь раз в официальных соревнованиях бегала гладкий круг и всего четыре — с установленными на нём барьерами.
Вообще, в связи с выступлением Приваловой на барьерной дистанции специалисты были одновременно поражены и раздосадованы. „Предположим, — признавался один из них после полуфинального бега спортсменки, — Привалова удачно выступит в финале, а дай бог — и выиграет. Это же сломает всю систему подготовки барьеристок! Станет ясно: вовсе не обязательно специально тренировать их годами. Достаточно будет взять сильную бегунью на гладкие 400 метров, отвезти её в Москву к тренеру Владимиру Паращуку, и за год он сделает из неё великую барьеристку.
Правда, Паращук с такими размышлениями не согласился: “Далеко не каждую бегунью-спринтера можно переквалифицировать в барьеристки. У Ирины — отличная выносливость, хорошая координация. Такими качествами обладают далеко не все. К тому же она делает между барьерами меньше шагов, чем другие: первые пять барьеров пробегает в 14 шагов, следующие 4 — в 15, а последний в зависимости от того, сколько сил хватает».
В олимпийском финале сил Приваловой хватило с лихвой, несмотря на то что соперницы на сей раз были серьёзнее некуда: чемпионки мира и Олимпийских игр, много лет специализирующиеся в барьерах. Россиянка захватила лидерство с первых же метров дистанции, а на финише её преимущество над олимпийской чемпионкой-96 Деон Хэммингс с Ямайки было неправдоподобным — более 0,4! Свой полуфинальный результат Ирина улучшила на целую секунду, показав 53,02…
Мы встретились с Ирой на одном из чествований победителей Сиднея, поприветствовали друг друга словно добрые старые знакомые — да, собственно, так оно было и есть. Вот только поговорить не успели — чемпионка очень торопилась на очередную встречу с любителями спорта. Сегодня она всё внимание уделяет семье, воспитывает двух дочерей (сын уже взрослый, вполне самостоятельный парень), обе занимаются спортом — средняя лёгкой атлетикой, младшая художественной гимнастикой, временами сама выходит на дорожку, чтобы поддержать форму. И довольна жизнью.
Лев Россошик