Фильм «Тайный допинг: как Россия одерживает победы», показанный на прошлой неделе на немецком канале ARD, всколыхнул спортивный мир. В течение последующих дней по острой теме высказались практически все заинтересованные лица, включая президента Международного олимпийского комитета Томаса Баха и главу Международной федерации лёгкой атлетики Ламина Диака. Не было видно только мнения автора самого фильма, известного немецкого журналиста Хайо Зеппельта.
Известный журналист Владимир Рауш по просьбе «Чемпионата» стал наводить мосты, но поговорить с Зеппельтом оказалось не так просто. Сначала собеседник затребовал рекомендацию у коллег из московского представительства немецкого информационного агентства DPA. Затем ещё два дня ушло на то, чтобы просто выйти на связь с журналистом, который в это время был на сессии МОК в Монако. Наконец, Зеппельт выдвинул ещё одно требование: перед публикацией ему нужно было предоставить текст, переведённый на английский язык. Наконец, все эти условия оказались выполнены. Ниже – первое в российской прессе интервью с автором скандального фильма.
«НЕ Я ИСКАЛ СПОРТСМЕНОВ, ОНИ САМИ НАШЛИ МЕНЯ»
— Господин Зеппельт, почему вы решили снять фильм о допинге именно в российском спорте?
— Я давно занимаюсь темой медицины и допинга в спорте. Много лет изучал, как работают эти программы в Германии, снимал фильмы о других странах — например Кении. На тему допинга в российском спорте я натолкнулся по ходу зимней Олимпиады в Сочи. Во время Игр я познакомился с несколькими русскими спортсменами, тренерами и представителями административного персонала,
«У Степанова нет никакого финансового интереса: он просто хотел рассказать правду, быть честным».
которые рассказали совершенно немыслимые вещи об этом. Тогда-то и возникла мысль снять фильм на эту тему.
— Сколько времени заняла работа над ним?
— Девять месяцев.
— А сколько времени вы провели непосредственно на съёмках в России?
— Несколько недель.
— Насколько я понимаю, самым трудоёмким процессом стала подготовка к съёмкам. Расскажите, как она проходила?
— «Подготовка» — что вы вкладываете в это слово?
— К примеру, как вы искали людей, готовых рассказать об употреблении допинга российскими спортсменами?
— Как я уже говорил, это не я искал их, это они нашли меня. Так что с этой точки зрения всё было не так сложно. Впервые я пересёкся со своими ньюсмейкерами весной 2014-го, потом ещё несколько раз приезжал в Россию для встречи с ними. Примерно в то же время я познакомился с Виталием Степановым и его супругой Юлией Русановой, которые рассказали мне поразительные вещи. Позже они предоставили видео- и аудиоматериалы на эту тему и официальную переписку. Мы очень много беседовали с ребятами: о допинге в российском спорте, свидетельствах бегуний Савиновой и Поистоговой, лжи господина Балахничёва (президент Всероссийской федерации легкой атлетики. — Прим. «Чемпионата») и других официальных лиц. Самые сенсационные фрагменты съёмки касаются тренера Мельникова и спортивного врача Португалова. Меня просто потрясло, что антидопинговый эксперт Португалов на деле оказался самым настоящим допинговым экспертом.
— А как вы познакомились с бывшим бегуном Валентином Кругляковым, который вам тоже немало рассказал о допинге в России?
— Мне порекомендовал его один из собеседников, когда я ещё только собирал информацию для фильма. Мы познакомились, стали общаться. Потом Валентин написал, что хочет встретиться со мной.
«НЕ ПЛАТИЛ ИНФОРМАТОРАМ НИ КОПЕЙКИ»
— Люди, посвящённые в проблематику допинга, не любят обсуждать эту деликатную тему, тем более делать это публично. Вам было трудно разговорить своих ньюсмейкеров?
— Вовсе нет. Конечно, встречались люди, которые не хотели говорить о допинге. Боялись, чувствовали какую-то угрозу. Были и другие, которые говорили, но просили не публиковать эти материалы и не ссылаться на них. Естественно, их просьбу мы выполнили. Но в основной своей массе собеседники были вполне открыты. В общении с ними не было никаких проблем.
— Вы платили ньюсмейкерам, которые фигурируют у вас в фильме?
— Нет. Ни копейки.
— В чём же тогда был их интерес? Они добровольно подвергли себя риску, ничего при этом не заработав, — в чём смысл?
«Когда я слышу заявления господина Балахничёва, они кажутся мне совершенно абсурдными».
— Я никогда не встречал такого парня, как Виталий Степанов. Просто потрясающий человек. Это Эдвард Сноуден в мире спорта, он борется с допингом. В своих рассказах Виталий был очень убедителен. Он работал в РУСАДА (российское антидопинговое агентство. — Прим. «Чемпионата»), чтобы очистить спорт от запрещённых препаратов. Однако на деле всё было наоборот — они покрывали допинг. Как говорит Степанов, в России без него невозможно: Юлию Русанову, которая впоследствии стала его женой, тоже заставляли принимать эти таблетки. У него нет никакого финансового интереса: он просто хотел рассказать правду, быть честным.
— По поводу Юлии Русановой… Она засняла скрытой камерой свою коллегу, олимпийскую чемпионку в беге на 800 метров Марию Савинову, которая рассказывает об использовании допинга в сборной. По вашему мнению, это корректно?
— Я никогда не говорил, что эту плёнку нам дала именно Русанова.
— Тем не менее это очевидно. Скажите, она производила съёмку по собственной инициативе?
— Мы никогда не просили её об этом. Могу сказать, что эта пленка в начале 2014 года уже существовала. Мы решили показать её в эфире, потому что иначе нам бы никто не поверил. Это не наша запись, она сделана не нашей техникой. С этической точки зрения наше поведение абсолютно корректно.
— Президент Всероссийской федерации лёгкой атлетики Валентин Балахничев утверждает, что голос на плёнке принадлежит не Савиновой.
— Господин Балахничёв, очевидно, просто отвлекает внимание. Вся съёмка абсолютно оригинальна и не подвергалась никакому редактированию. У нас есть несколько разных копий этой пленки. Нет никаких сомнений, что на ней именно Мария Савинова.
Мария Савинова
Фото: «РИА Новости»
«СТРАННО СЛЫШАТЬ, ЧТО МЕНЯ ПОСЛАЛО НЕМЕЦКОЕ ПРАВИТЕЛЬСТВО»
— Вы провели на съёмках в России несколько недель. Что стало лучшим и худшим впечатлением?
— Лучшим впечатлением оказалась встреча с Юлией и Виталием. Худшим — осознание того, что в вашей стране живы старые традиции, перекочевавшие со времён СССР и ГДР конца 80-х. В то время спортсменов в массовом порядке пичкали запрещёнными препаратами. Я не могу понять и принять такой подход к спорту вне зависимости от того, где это происходит. Допинг ведь проблема не только России, он распространён по всему миру.
— Чувствовали ли вы опасность во время проведения расследования?
— Да, к концу путешествия по вашей стране. Вопросы о допинге очевидно напугали некоторых спортсменов и чиновников. И я осознал, что такое расследование в России может быть небезопасным.
— Вам кто-то угрожал?
«Мы не планировали продолжения, но сейчас люди присылают нам всё новые доказательства существования целой системы допинга в российском спорте».
— Нет, я не получал ни одной открытой угрозы.
— Вы наверняка путешествовали по России не один. Сколько человек входило в съёмочную группу?
— Я не хотел бы отвечать на этот вопрос, потому что он касается других людей. Скажу только, что нас было не больше пяти.
— Вы знаете о той реакции, которую вызвал ваш фильм в России?
— Да, знаю. Было очень странно услышать мнение, что меня послало немецкое правительство, чтобы таким образом отомстить за поражение на Олимпиаде в Сочи. Об этом заявили на российском ТВ. Как только люди могут подумать, что немецкий журналист зависит от правительства?! Это настолько непонятная реакция для меня… Если российские власти действительно заинтересовались этой историей, они могли бы контактировать со мной или Юлией с Виталием. Но до сегодняшнего дня никто не позвонил ни мне, ни им и не попросил дополнительной информации.
«ЛЮДИ ПРИСЫЛАЮТ НАМ ВСЁ НОВЫЕ И НОВЫЕ ДОКАЗАТЕЛЬСТВА»
— Когда мы договаривались об этом интервью, вы сказали, что не горите желанием общаться с русскими журналистами. Почему?
— Мне звонило несколько человек из России, задавали вопросы. Но все они формулировались одним и тем же образом: мол, видео Савиновой поддельное, озвучено другим голосом. В итоге я решил не общаться с ними и не давать интервью… Вообще же, когда я слышу заявления господина Балахничёва, они кажутся мне совершенно абсурдными. Во время съёмок в Москве он говорил мне общие вещи. Когда же я задал ему и господину Камаеву (исполнительный директор Российского антидопингового агентства. — Прим. «Чемпионата») конкретные вопросы: например, почему РУСАДА потребовало денег от Юлии Русановой за проведение допинг-теста, — они перестали отвечать. Это же идёт вопреки всем принципам допинг-контроля! У нас есть официальные письма на этот счёт, они показаны в фильме.
— Правда ли, что к вам обратились представители МОК и ИААФ, которым вы передали все материалы о допинге в российском спорте, собранные во время съёмок фильма?
— Нет, мы никогда не пересылали своих материалов ни в МОК, ни в ИААФ. Может быть, они видели фильм и на его основе инициировали расследование.
— То есть контактов с МОК и ИААФ у вас не было?
— Я общаюсь с Ником Дэвисом, генеральным секретарем ИААФ по поводу начатого организацией расследования, это правда. Но от руководителей МОК не прозвучало ни единого слова. Мы не сотрудничаем по этому вопросу.
— Лично вы верите в то, что 99,9% российских атлетов, как утверждается в фильме, употребляют допинг?
— Один из героев нашего расследования говорит это, но я не берусь комментировать такие обвинения. Это было сказано по поводу лёгкой атлетики. Я просто сказал, что с моей точки зрения это возможно.
— Слышал, что вы собираетесь снять продолжение своего фильма. Это правда?
— Честно говоря, мы не планировали продолжения. Но сейчас некоторые люди присылают нам всё новые и новые доказательства существования целой системы допинга в российском спорте. Поэтому я не хочу категорически отказываться от такой возможности. Если потребуется, мы будем готовы сделать следующую часть.
