27 лет на троне
Шахматы на стыке XIX и XX веков – это особый мир, в котором едва начали формироваться законы и правила, обязательные для сегодняшних шахмат. Это мир, в котором чемпионы ставили свои условия проведения матчей за корону, в котором не было компьютеров, чтобы в мгновение ока проверить верность того или иного хода, в котором основополагающие идеи игры казались наивными и свежими. Бессмысленно сравнивать героев того времени и современных чемпионов, хотя, безусловно, их очные сражения собрали бы миллионы зрителей по всему миру. Впрочем, никто не собирается подвергать сомнению величие шахматистов прошлого, особенно таких, как Эмануэль Ласкер.
«26 мая 1894 года амбициозный шахматист впервые примерил корону, а снять её пришлось почти через 27 лет, когда на пути Ласкера встал ещё один молодой смутьян – Хосе Рауль Капабланка».
Ласкер прожил долгую, насыщенную жизнь и оставил потрясающе яркий след. Одно только звание рекордсмена по числу лет, в течение которых Эмануэлю удавалось удерживать титул чемпиона мира, внушает уважение. 26 мая 1894 года амбициозный шахматист впервые примерил корону, а снять её пришлось почти через 27 лет, когда на пути Ласкера встал ещё один молодой смутьян – Хосе Рауль Капабланка. Но за почти три десятка лет гегемонии Эмануэль сумел изменить лицо шахмат как с точки зрения самой игры, так и её организации. Немец олицетворял собой свежий ветер, раздувавший костёр шахматной мысли. Его идеи подчас были революционны, а игровой почерк – совершенно неповторим, именно поэтому ему и удавалось столь продолжительное время удерживаться на троне.
Всю жизнь играть как в детстве
Детство, конечно, накладывает отпечаток на всю жизнь человека. Именно в ранние годы формируются представления о жизни, о справедливости, о способах достижения цели. Ласкер – идеальный тому пример. Многие его воззрения и идеи берут своё начало в юношеские годы, а их реализация на шахматной доске воплощается в жизнь на протяжении всей жизни спортсмена. Например, тот факт, что Эмануэль последовательно боролся за повышение оплаты выступлений шахматистов, вероятнее всего, берёт своё начало из школьных времён. Когда будущий чемпион мира приехал из провинциального городка в Берлин к своему брату Бертольду, ему пришлось жить впроголодь. При этом интересно, что деньги на пропитание братья часто зарабатывали именно за шахматным столом.
Именно Бертольд, кстати, и заразил Эмануэля шахматами. Когда младший брат заболел корью и лежал в больнице, старший познакомил его с игрой. Однако нельзя сказать, что у Ласкера сразу загорелись глаза и он начал штамповать победу за победой. По собственному признанию, первые три года практики он в основном проигрывал, и лишь знакомство с шахматной литературой помогло Эмануэлю подтянуть игру. Со временем братья стали ходить в «Чайный салон» – один из рядовых берлинских клубов. Там можно было согреться, покушать, понаблюдать за игрой, а если повезёт, то и унести пару марок в кармане. Очевидно, отсюда берёт корни и блестящий психологический аспект игры Ласкера: в течение нескольких ходов нужно было оценить уровень подготовки незнакомого соперника, продумать план стремительной и яркой атаки и на глазах у зрителей воплотить его в жизнь. Эмануэль на протяжении всей жизни играл так же, как и в «Чайном салоне»: не признавал осторожные ходы, рвался в атаку и всячески старался вывести противника из психологического равновесия.
Реванш у Зигберта Тарраша
В «Чайном салоне» Ласкер впервые увидел и Зигберта Тарраша, тогда ещё лишь студента-медика, а не одного из крупнейших теоретиков в истории шахмат. В 1888 году будущие непримиримые соперники даже сыграли друг с другом несколько партий, в которых Тарраш сразу отдавал сопернику коня. Несмотря на солидную фору, Ласкер выиграл лишь один раз, но силы его росли уже не по дням, а по часам: сначала была победа на призы престижного шахматного клуба «Кайзергоф», а через полгода Эмануэль первенствовал уже в Бреславле, где проходил турнир на призы Германского шахматного союза. Ласкер не без труда победил и стал международным мастером, открыв себе путь к лидерам шахматного мира, в когорту которых уже успел войти и Тарраш.
«Со временем братья стали ходить в «Чайный салон» – один из рядовых берлинских клубов. Там можно было согреться, покушать, понаблюдать за игрой, а если повезёт, то и унести пару марок в кармане».
Прошло два года. Ласкер уже успел разгромить всех английских шахматных мастеров, а блестящая партия в матче с Бауэром, в которой Эмануэль пожертвовал ради успеха двумя слонами, обошла всю мировую печать. Пришло время сразиться с Таррашем, однако тот от схватки уклонился, мотивировав это тем, что Ласкер ещё недостаточно титулован. То была большая ошибка самолюбивого шахматиста: настойчивого соперника, который по регалиям Тарраша довольно быстро обошёл, победить с тех пор удалось лишь раз: на турнире в Гастингсе в 1895 году. Ласкер, правда, оказался выше принципиального соперника в турнирной таблице, и это по большому счёту затмило поражение в долгожданной схватке. С тех пор уже сам Зигберт, жаждавший реванша, вынужден был искать встречи с Эмануэлем, однако итоги матчей его радовать никак не могли – Ласкер одерживал уверенные победы.
Восшествие на шахматный престол
В наши дни к матчам за шахматную корону допускаются только лучшие из лучших, как правило, прошедшие проверку на турнире претендентов. В конце XIX века всё было немного по-другому. Немногие считали Ласкера первым претендентом на шахматную корону, когда тот вступил в сражение с Вильгельмом Стейницем, удерживавшим звание чемпиона мира на протяжении восьми лет. Стоит отметить, что за доской столкнулись два мастера с абсолютной разной манерой игры. С одной стороны Стейниц – основоположник позиционной школы шахмат, сторонник теории «единственного верного хода», осторожный и предсказуемый. С другой – Ласкер, не зарывавшийся в теоретическую подоплёку, а наблюдавший за ситуацией в целом, способный на непредсказуемый ход, на жертву, на хитрость. 58-летний Стейниц сопротивлялся напору молодого Ласкера на протяжении шести партий, затем проиграл пять подряд, и судьба титула была решена.
Через два года Стейниц попытался взять у Ласкера реванш и вернуть себе титул. Однако в матче, проходившем в Москве, чемпион лишь укрепил свои позиции, уверенно победив 12,4 – 4,5. Следующая защита титула состоялась лишь в 1907 году, тогда поражение потерпел Френк Джеймс Маршалл. Через год корону у Эмануэля пытался отобрать Тарраш, но действующий чемпион мира поставил точку в многолетнем противостоянии, показав, кто же на самом деле лучший. Выдержав ещё две защиты титула, Ласкер женился, занялся фермерским хозяйством и даже на какое-то время позабыл о шахматах.
Фактически турнир в Санкт-Петербурге в 1914 году стал лебединой песней Эмануэля. Да, были блестящие результаты в Берлине, Остраве и Нью-Йорке, но манера игры Ласкера потеряла былую свежесть, а следом за ней и сам король потерял шахматную корону.
Крушение о стену Капабланки
Многие склонны обвинять Ласкера в том, что он, как мог, старался отодвинуть матч с Капабланкой. Но свою роль сыграла и Первая мировая война, во время которой события в шахматном мире замерли. Так или иначе, весной 1921 года эта историческая встреча всё же состоялась.
Интересно, что Эмануэль подходил к ней в роли претендента, а чемпионом на бумаге считался именно Капабланка. То был довольно хитрый и, пожалуй, не совсем этичный финт Ласкера. Перед матчем он отказался от звания чемпиона мира, мотивировав это тем, что он восхищён игрой кубинца. При этом в случае своей победы в матче Эмануэль обещал повторно отказаться от титула. Однако победы не случилось: практически лишённый игровой практики Ласкер смотрелся невзрачно, исчезла привычно яркая и нестандартная манера игры. Обыграть такого конкурента Капабланка смог без видимого труда.
Тот матч стал настоящей революцией в шахматном мире. Корона перешла к поколению новых гроссмейстеров, многие из которых росли на партиях самого Ласкера. Время наконец-то догнало удивительного мастера: его идеи вовсю использовались современниками, чемпионы изучали партии Эмануэля и отдавали должное его проницательности. Сам Ласкер по-прежнему сражался за шахматной доской, однако уже не добивался, как и прежде, выдающихся побед. Он удивительным образом дополнил догматизм Стейница собственным комплексным взглядом на шахматы, и это оружие вскоре обернули против него. Однако Эмануэль не жалел о содеянном: его удивительному достижению скоро исполнится век, и в наши дни побить его будет уже практически невозможно.