Во вторник, 16 апреля, победитель «Тур де Франс» Брэдли Уиггинс выйдет на старт недельной гонки «Джиро дель Трентино». Для олимпийского чемпиона это будет первый серьёзный старт в сезоне в рамках подготовки к майской «Джиро д’Италия», в которой он ставит перед собой самые высокие цели. В интервью итальянскому изданию La Stampa он рассказал о своих целях на сезон.
О победе в «Туре»
«Долгое время победа в „Туре“ была единственной целью для меня, а новая команда Sky старалась обеспечить победу английского гонщика. Но у меня никогда не было амбиций выиграть второй, а затем и третий „Тур“. Другие люди, может, и мечтают об этом, но у меня другие приоритеты».
О любви к «Джиро»
«Мне всегда нравилась „Джиро д'Италия“, но никак не мог найти ей место в международном календаре, потому что я был нацелен на „Тур“. Сейчас у меня наконец появилась такая возможность. „Джиро“ с детства привлекала меня. По субботам я ездил в предместье Лондона Сохо и покупал итальянские газеты, чтобы почитать о „Джиро“. Меня даже не волновало, если они были трёх или пятилетней давности. Для меня они были главным событием недели, и я „пожирал“ материалы о „Джиро“ страницу за страницей.
Первый раз я увидел „Джиро“ по телевизору в 1993 году. Это была не прямая трансляция, и это было ещё в доинтернетную эпоху. Я покупал кассеты формата VHS и смотрел всё зиму, работая на велотренажёре. Парадоксально, что отсутствие возможности видеть „Джиро“ по телевизору делало гонку даже более привлекательной в моих глазах. У меня в комнате висела фотография Мигеля Индурайна в розовой майке лидера между двумя снежными стенами на горном этапе. Легенда!»
О популярности
«В сравнении с тем, что было до моей победы на „Туре“, сейчас гораздо больше внимания уделяется тому, что я делаю вне седла. Я вынужден отказываться от бесконечных приглашений поучаствовать в различных викторинах, ток-шоу на телевидении и прочих передачах. Несмотря на все мои отказы, я не смог вернуться к более менее нормальной жизни с тренировками и гонками вплоть до января».
О своих целях
«Я получил удовольствие от выдающегося прошедшего сезона, где достиг всех своих целей. После этого я задал себе вопрос: „Что дальше? Что будет моим следующим шагом?“ Тогда мне и пришла на ум идея проехать „Джиро“. А после „Тура“ я также могу выступить на „Вуэльте“.
Я решил делать то, что я хочу, не прислушиваясь к ожиданиям других людей. Моя личная цель — не разочаровать себя. Я не всегда так поступал в прошлом и решил не повторять тех ошибок».
Об алкогольной зависимости
«Когда я был молод, я едва не поддался алкогольной зависимости, сам того не замечая. В то время это была часть нашей культуры. Однажды я понял, что для того чтобы добиться успеха, я должен работать упорно и приносить что-то в жертву. Я долго следил за собой и осознал, что находился в процессе деградации. Годы, в которые я могу гоняться на велосипеде до окончания карьеры ограничены, потому я должен делать все возможное, все что в моих силах, в том числе идти на жертвы ради достижения результата. Я научился многому на своих предыдущих ошибках. Это был долгий путь, но он позволил мне выиграть „Тур“ и Олимпиаду. Надеюсь, что путь продлится ещё немного дольше».
О монументальных гонках
«Я с трепетом отношусь к истории велоспорта, и это одна из причин, почему я решил ехать „Джиро“. Что касается однодневных классик, то есть одна, победу в которой я бы посмаковал — „Париж — Рубе“. Мне нравится видеть своё имя в списке победителей монументальных велогонок, гонок которые делают историю спорта. У меня также есть цель — выиграть индивидуальную гонку на чемпионате мира по велосипедному спорту».
Об Армстронге
«Я стал фанатом Лэнса Армстронга в 1993 году, когда он выиграл чемпионат мира на шоссе. Его победа стала одним из событий, который вдохновили меня стать профессиональным гонщиком. В то время мне было 13 лет. Когда Лэнс выиграл „Тур“ в 1999 году после победы над раком, моё восхищение им выросло в разы. Когда я смотрел его допинговые откровения по телевизору, мне было нелегко обсуждать их с семилетним сыном, который находился рядом со мной во время телешоу. Я был наполнен гневом и злостью, это действительно разбивало мне сердце. Я должен был сидеть там и объяснять все эти вещи сыну. Мою душу утешала лишь мысль, что в отличие от Армстронга мне никогда не придется говорить сыну, что я выиграл „Тур“ обманом. Это произошло исключительно благодаря моей силе и моей команде».