– Конец декабря – самое время подвести итоги уходящего олимпийского года и подумать о планах на будущее. Начнём, пожалуй, именно с Олимпийских игр в Лондоне. Как вы оцените собственное выступление на Олимпиаде в Лондоне?
– Прежде всего хотелось бы начать со слов благодарности. Закончился сезон, закончился олимпийский цикл, и в связи с этим хотелось бы сказать большое спасибо всем, кто был рядом, кто принимал непосредственное участие, как-то помогал мне: моим тренерам, ребятам, которые со мной тренировались, главному тренеру, президенту федерации, министерству спорта, родителям, спонсорам. В общем, всем тем, кто участвовал в моём становлении.
А что касается Олимпиады, то я доволен тем, что отобрался, тем, что в 28 лет мне посчастливилось попасть на Олимпиаду. Путь оказался непростым, две Олимпиады прошли мимо. И, конечно, я, как спортсмен, желающий представлять Россию на Олимпийских играх, доволен и счастлив. Но не могу сказать, что так же доволен своим результатом. Спортсмен всегда мечтает о медали, готовится к этому.
– Пожалуй, вся российская команда не может быть довольна результатом. Перед Олимпийскими играми россияне были в числе лидеров, фаворитов, претендентов на самые высокие места. Может быть, вы знаете, почему результат оказался ниже уровня ожиданий болельщиков?
– Я бы не стал так оптимистично говорить об ожиданиях. У нас были хорошие рейтинги, на Кубках хорошо выступали. Но я бы не стал говорить, что мы могли завоевать медаль, это могло произойти, только если бы кто-то из конкурентов споткнулся, упал. Были три человека, которые являются лидерами сезона, федерации стран которых очень серьёзно подходят к вопросу завоевания медалей, и с ними бороться было нереально. Да, наш главный тренер и президент говорили о том, что будет бронза, что этому всё способствовало. Но уровень подготовки в беге и внутрикомандные отношения говорят об обратном.
– Рассмотрим проблему внутрикомандных отношений чуть подробнее. Вы уже более четырёх лет тренируетесь отдельно от основной части команды. С чем это связано, как так получилось?
– Я в принципе довольно давно начал тренироваться под своим собственным руководством – с 2002 или 2003 года, а с 2008-го уже тренируюсь отдельно от других ребят.
– Это произошло по вашей инициативе или кто-то ещё захотел этого?
– Это произошло по инициативе тренера. Был олимпийский 2008 год, в котором я был третьим в общем зачёте Кубка мира, мой родной брат Денис завоевал серебро на чемпионате мира среди юниоров. И в конце года нынешний главный тренер сборной, который тогда был моим тренером – Бутков Дмитрий Алексеевич, – объявляет, что нас выгоняют из Москвы, что сборная нас больше финансировать не будет, что с 2009 года мы тренируемся сами по себе, но этого не произошло. Но бывший президент Федерации триатлона России принял меры, чтобы мы остались на финансировании в сборной, и нас перевели в другую организацию – ШВСМ «Северный». Благодаря этому в последующие четыре года мы смогли принимать участие в различных турнирах и выдерживать уровень конкуренции.
– Почему так получилось? Это решение было чем-то мотивировано?
– Этот конфликт назревал давно. Команда тренируется, а результата нет, тренеры не могли тогда объяснить, зачем проводим те или иные тренировки, А я своими тренировками, своими усилиями доказывал, что могу показать лучший результат. На 2002 год у нас не было спортсменов мирового уровня. Тогда я был единственным, кто попадал в призы на Кубке мира в 2003 году. Я довольно ровно прошёл весь сезон. В Рио-де-Жанейро завоевал первый российский подиум, и мне на тот момент было 19 лет. А от ребят, тренирующихся рядом, нельзя скрыть, что у меня есть какие-то свои тренировки, своё видение. Спортсмены – люди не глупые, они видят, когда есть результат, а когда его нет. Они видят, что у меня получается, а у них нет. А какому тренеру это может понравиться? Из-за этого и происходили конфликты. В конце концов, они решили, что меня проще отдалить от коллектива, чтобы они могли спокойно тренировать остальных так, как они это видят.
– То есть получается, что тренерский штаб осознанно отказывается от наград, которые могли бы быть заработаны объективно сильнейшими спортсменами?
– Можно и так сказать. Они не хотят зарабатывать награды, если это не их спортсмены. Им не нужна здоровая конкуренция внутри команды, им не нужны соперники в плане тренировок, они хотят быть единоличными правителями российского триатлона. В данный момент они являются и главными тренерами сборной и личными тренерами спортсменов. Делается всё возможное, чтобы именно их спортсмены были в сборной и находились на финансировании.
– В некоторых видах спорта с подобной ситуацией справляются назначением на пост главного тренера иностранного специалиста. Как вы думаете, в федерации триатлона такое возможно?
– В ответ на этот вопрос я могу вам рассказать историю месячной давности. Есть замечательный тренер Николай Романов, который уже много лет живёт в Америке и там преподаёт. Он – признанный мировой профессионал, который занимается бегом. Ни для кого не секрет, что проблема российского триатлона кроется именно в беге. Мы плывём, едем, но никто не может бежать на уровне мировых лидеров. Олимпиада показала, что мы отстаём на минуту от призовых мест. Федерация, понимая эту проблему, решает пригласить Николая Романова для работы со сборной командой страны. Замечательная идея, федерация движется в правильном направлении, желая улучшить беговую подготовку. Узнав об этом, незадолго до официального сбора национальной команды в Кисловодске, я пишу письмо президенту федерации и главному тренеру с просьбой о том, чтобы Романов поработал со мной и моими спортсменами. Но письменного ответа мне так и не дали, а устно сказали, мол, извини, но это только для наших ребят, а ты и твоя группа сюда никак не попадает.
Иван Васильев
– Иван, а как же вам удаётся в таком случае держаться на одном уровне с Брюханковым и Полянским? Олимпиада показала, что вы совсем рядом и с мировыми лидерами.
– Олимпиада-то показала, что я вроде недалеко от них. Но на самом деле всё это очень трудно. Я вынужден совмещать тренерскую и спортивную деятельность которая влечёт за собой массу проблем: финансовые затраты, пробивание сборов, решение других организационных вопросов, да ещё и федерация создаёт тебе проблемы. Я поэтому и благодарю всех, кто так или иначе помог мне добиться всего этого. Но в свете такого отношения к триатлону в целом в нашей стране я не вижу перспективы завоевания медалей в Рио-де-Жанейро и дальше. Я уже довольно много знаю о том, как нужно готовиться, и доказал, что могу показывать результаты не хуже, а иногда даже лучше, чем те ребята, которые не имеют столько проблем в подготовке.
– Есть ли какие-то предпосылки к тому, что ситуация в триатлоне может каким-то образом измениться в лучшую сторону?
– Я не вижу таких предпосылок. Все настроены очень жёстко, обещают при этом медаль в Рио. А я, ещё раз повторюсь, при таком отношении к спортсменам не вижу медалей ни в Рио, ни где-то ещё. Сейчас идёт финансирование, вкладывание денег в четвёрку спортсменов, а на всех остальных просто «забивают», другим спортсменам не уделяется совершенно никакого внимания. Какой смысл заниматься триатлоном вообще, если всё делается исключительно для того, чтобы на крупные соревнования поехали те или иные спортсмены.
– В биатлоне существует практика, когда спортсмены уходят в команды других стран. Вы не думали о таком развитии собственной карьеры?
– Я думал об этом. Лично у меня есть два предложения от стран, которые готовы развивать триатлон, уверен, они создадут все необходимые условия и для ребят которые тренируются со мной, для завоевания медалей. Но у нас есть силы время и уверенность в том, что сможем найти понимание в России, у меня здесь семья, спортсмены, которых я тренирую. Пока не хотелось бы всё бросать и переезжать в другую страну. Есть пять человек, которые сейчас уже могут находиться в топ-20 при нормальном отношении, когда тренер создаёт нормальную здоровую конкуренцию, делает всё, чтобы у нас была медаль. Эта пятёрка выглядит так: Дмитрий Полянский, Александр Брюханков, Иван Васильев, которые были на Олимпиаде, а за ними Владимир Турбаевский и Артём Париенко – те люди, которые показывают серьёзные результаты и готовы биться за призы на Кубке мира. Да, у них бывают проблемы, бывают неудачи, но они время от времени доказывают, что готовы биться на равных с лидерами. Кроме того, есть трое молодых — наши младшие братья: Денис Васильев, Андрей Брюханков и Игорь Полянский. Есть всего восемь человек, а дальше – пропасть. Ещё, конечно, есть Тутукин и Мещеряков, но они, находясь у главного тренера, думают либо завязывать с триатлоном при таком отношении, либо выступать за другую страну. Так что такие мысли иногда посещают.
– Получается, ситуация с молодёжью, которая будет выступать, скажем, через восемь лет, складывается очень неприятная?
– Её вообще нет. Если брать нас, то мы выигрывали юношеские соревнования, юниорские. В десятке всегда было трое наших, призы брали часто, все лидеры сегодняшней сборной – призёры чемпионатов мира в своих возрастных категориях. Так что если сравнивать с нашими выступлениями, то, по-моему, в тридцатку никто из юниоров сейчас не попадает. В данный момент на финансировании сборной 10 человек, а остальные никого не интересуют вообще. Турбаевский и Париенко на сборы не попадают. Федерация говорит, что такие люди не нужны. Из младших остались только Брюханков и Полянский. Главный тренер ведёт своих спортсменов за собой, а такие люди, как Васильев Денис, победивший на чемпионате России, не подходят. Анна Бурова стала третьей на России, попадает в десятку на Кубке мира, что для наших девушек очень здорово, но она тоже не нужна, несмотря на то, что можно взять в команду трёх женщин. Тренеры почему-то берут всего двух, и Бурова не попадает в команду.
– Планируете ли вы сами готовиться к выступлению на Олимпиаде в Бразилии?
– У меня есть своё видение подготовки к Рио, основанное на личном опыте действующего спортсмена, а также тренера, мест, где это будет происходить, и способов, как достичь результата. Но, к сожалению, условия не позволяют даже начать этот процесс. Федерация не разрешает мне и моей группе тренироваться. Есть только один вариант – ехать на Кипр, где, по моему мнению, не самые профессиональные условия для подготовки. Тренерами, которых федерация нанимает, нам пользоваться нельзя. Кроме того, есть проблемы с регионами. Почти у всех спортсменов, которые могут побороться за медали в Рио, не подписан второй регион, или вообще нет ни одного региона.
– Получается, федерация не просто не помогает вам, а ещё и открыто препятствует вашей деятельности?
– Я бы сказал, что так на самом деле и есть. Могу вам рассказать ещё интересные вещи про систему отбора в национальную команду. Мы уже упомянули биатлон, где есть основной состав, который участвует в Кубке мира, и молодёжь, которая доказывает собственную готовность на Кубке Европы. Состав меняется, последнего из основы заменяет наиболее перспективный из молодёжи, показавший лучший результат на Кубке Европы. Видно, что ведётся работа, что федерации интересно, работает селекция, отбирается молодёжь. Действуют понятные и открытые принципы. У нас всё по-другому. Федерация пишет следующий регламент: если ты трижды за сезон не попадаешь в топ-25 или топ-30, то ты три месяца не имеешь права выезжать на соревнования вообще. У спортсменов бывают разные результаты, бывают неудачи, сходы, и я, честно говоря, не понимаю, зачем это правило ввели. Теперь мало того что нужно на Кубки Европы и Кубки мира ездить за счёт регионов или за свой счёт, потому что федерацией они не финансируются, так ещё попав на чемпионскую гонку, спортсмен может не попасть в 25 или 30 лучших и на три месяца потерять право попадания на эти старты вообще. Неважно, за чей счёт ты ездил и почему не смог показать высокий результат, готовился ли к чемпионату мира или Европы, в течение следующих трёх месяцев ты выступать не можешь.
– Вы упомянули финансирование. А какие финансовые затраты несёт спортсмен, который, например, за свой счёт хочет съездить на Кубок мира? Это тысячи долларов, может, десятки тысяч?
– Не всё так страшно. Начнём с того, что сезон у нас очень длинный, и начинается он, как правило, в Австралии, Новой Зеландии, Мексике, Японии – там, где зимой тепло. Так что в дальние страны поездка стоит порядка 100 тысяч. Плюс нужно сделать визу. Если ты едешь со сборной, то у тебя нет проблем. А остальным приходится выкручиваться непонятно как. Очень тяжело, находясь за границей на сборах, самому заниматься визами в Австралию или Новую Зеландию. Не буду совсем сгущать краски: для кого-то делают, для кого-то не всегда. Но порой такие проблемы могут стоить места, двух, трёх, десяти на соревнованиях.
– Получается, единственным вариантом выхода из сложившейся ситуации является смена руководства федерации и тренерского штаба?
– Провокационный вопрос (смеётся). Если цель это медали в Рио, то да! Пока в сложившейся ситуации медали на Олимпиаде – это миф. Есть и другой выход: дать возможность моей группе работать с отдельным финансированием. Нас не так много, 12 человек. В любом случае я уверен, что можно создать необходимые условия, при которых у нас может быть медаль в Рио-де-Жанейро.