— Игорь, какие впечатления оставил у вас финальный матч турнира, посвящённого столетию ВВС России?
— В первую очередь, я сожалею, что получил красную карточку и не доиграл матч. Очень хотелось помочь команде. Когда ты понимаешь, что в твоих силах это сделать, но вынужден смотреть игру со стороны, то это обидно. Присутствует некоторое разочарование. Но, конечно, я рад, что мой клуб выиграл турнир.
— Что произошло в том эпизоде с удалением?
— Я ответил на грубость грубостью. Грубость француза почему-то не заметили, вернее, на неё не прореагировали, а я получил
Наверное, я поступил правильно. Не надо же мне было валяться, как он. Регби – мужская игра, а французский игрок полежал на газоне, а через мгновенье вновь побежал играть. Если ты упал, то тебе действительно должно быть больно, а не до тех пор, пока сопернику покажут красную карточку.
красную карточку.
— Но со своим удалением с поля вы согласны?
— В принципе, да. Это бесспорно.
— Француз преднамеренно шёл на конфликт?
— Думается, что да. Он придержал меня в раке, не давая встать. Просто француз сумел сделать это грамотно, незаметно для судей.
— Вы жалеете об этом поступке, или жёсткий ответ был делом чести?
— Наверное, я поступил правильно. Не надо же мне было валяться, как он. Регби – мужская игра, а французский игрок полежал на газоне, а через мгновенье вновь побежал играть. Если ты упал, то тебе действительно должно быть больно, а не до тех пор, пока сопернику покажут красную карточку.
— Как можете в целом охарактеризовать поведение игроков сборной Франции сегодня?
— У них богатые регбийные традиции, и, по большому счёту, они действовали грамотно: пока выигрывали, тянули время. Это стандартная ситуация. Французская команда сегодня хорошо играла. Дважды наказала нас за ошибки, играла широко и разнообразно.
— За счёт чего удалось сломить сопротивление соперника?
— Я считаю, что мы выиграли за счёт своих нападающих. В концовке удалось сломать их несколько раз в схватке, когда это было очень нужно. Удалось напрячь французов, передавить их. Это, по-видимому, был ключевой момент.
Переиграв соперника в статике, «ВВА-Подмосковье” сумел реализовать те моменты, которые создали нападающие.
— Какая атмосфера была внутри команды, когда в затянувшейся на 30 минут атаке вы никак не могли взломать оборону соперника?
— Конечно, мы понимали, что надо продолжать бороться до конца. Желание переиграть французов было велико. Наверное, в какой-то момент нам просто не хватало холодной головы. Следовало остановиться и начать играть более спокойно и расчетливо. Поэтому наша атака и продлилась целых 27 минут: раз потеряли мяч, два, и каждый раз шли и шли на французов. В такой игре у нас было большое количество технического брака, очень много мячей теряли. Хорошо, что всё увенчалось успехом.
— У „ВВА-Подмосковье” сейчас непростой календарь. Успеваете восстанавливаться?
— Если честно, такая нагрузка на нас ложится впервые. Даже на Кубке мира было проще. Физически мы успеваем восстановиться, для этого многое делают, но психологически порой тяжеловато. На каждую игру надо заводить себя. Начало сегодняшней встречи, может быть, как раз и связано с нашей психологической расслабленностью. Упустили французов, дали им совершить две быстрые попытки.
— Что говорил в перерыве тренер, когда команда проигрывала?
— Он указывал на наши очевидные ошибки. Был достаточно медленный рак. Нужно было действовать быстрее, перестраиваться после двух-трёх фаз. Ведь свои две попытки в первом тайме мы провели именно в быстрой игре, потому что у французов
Он указывал на наши очевидные ошибки. Был достаточно медленный рак. Нужно было действовать быстрее, перестраиваться после двух-трёх фаз. Ведь свои две попытки в первом тайме мы провели именно в быстрой игре, потому что у французов тут же появлялись дыры в обороне.
тут же появлялись дыры в обороне. Так что тренер указывал на то, что надо продолжать действовать в том же ключе, но больше дорожить мячом. Меньше его подбрасывать в завершающих фазах. Пусть будет пройдено не 30 метров, а 15-20, но зато мяч будет гарантированно сохранён.
— Но в конце ведь рискнули, когда Александр Янюшкин решился пробить штрафной с 42 метров? Ведь можно было коридор выбрать.
— Саша доказал свой высокий класс в пробитии штрафных, и мы верили, что он забьёт. А коридор – это тоже риск, его тоже можно проиграть.
— Если бы вы тогда на поле были, то вы били бы тот штрафной, как штатный исполнитель стандартов?
— Скорее всего, да. Но неизвестно, как развивались бы события, будь я на поле (улыбается). Может быть, этого штрафного и не было бы.
— Сегодня команду очень бурно поддерживали болельщики. Вы их поддержку чувствовали или были целиком сконцентрированы на игре?
— Во время игры, думаю, больше на неё был настроен. Но в моменты пауз, конечно, наших болельщиков было слышно. Очень приятно, что за нас так болеют. Спасибо нашим болельщикам за поддержку. Знаю, что многие приходят на стадион уже не первый год, прекрасно знают правила. Очень хорошо, когда люди не просто кричат, а поддерживают тебя со знанием дела.