– Александр, как вы прокомментируете приход канадца Пьера Людерса на тренерский мостик сборной России по бобслею?
— Тренерскую работу оценивают по результату. Людерс – человек с опытом, имеет очень большие регалии и достижения в бобслее, человек знает, как вести работу, как подготовить команду. Я думаю, с ним можно решить все проблемы и принять общее решение, как подготовиться к удачному выступлению именно на домашней олимпийской трассе. Для меня это достаточно важное решение.
— Были ли в вашей карьере знаменательные победы, не считая олимпийских, которые дарили вам веру в себя, заставляли продолжать заниматься бобслеем с новыми силами?
– Конечно, первым большим достижением стал кубок Европы, после этого состоялось попадание в шестёрку лучших на Кубке мира. Через год – попадание на призовое место в чемпионате мира, что стало очень большим достижением, как моим личным, так и для всего российского бобслея в целом, ведь без малого 20 лет у нас не было призовых мест на чемпионатах мира. Первую такую медаль мы завоевали в 2003 году в Лейк-Плэсиде. Это было уже серьёзное достижение, с которого мы начали планомерно готовиться к Олимпийским играм в Турине.
Людерс – человек с опытом, имеет очень большие регалии и достижения в бобслее, человек знает, как вести работу, как подготовить команду. Я думаю, с ним можно решить все проблемы и принять общее решение, как подготовиться к удачному выступлению именно на домашней олимпийской трассе.
– Первую медаль в бобслее вы получили лишь на своей второй Олимпиаде, не считая выступлений в санном спорте, – в Турине, помогал ли при этом опыт предыдущих соревнований такого уровня?
– Первые Игры были немного скомканы, потому что на Олимпиаде в Солт-Лейк-Сити на выступлениях случилась поломка, что перечеркнуло все надежды бороться за места с шестого по десятое. Можно было достичь и более высокого результата, но мы заняли лишь 16-е место из-за технической неполадки. Самое главное, было, что я попал на эти Игры за очень короткий срок, учитывая, что я выступал в новом для себя виде спорта всего три года и, несмотря на это, прошёл все отборы, позволявшие мне выступать на Олимпиаде. Это было подспорье в дальнейшем: обсудив все плюсы и минусы, что получилось, а что не получилось, мы уже целенаправленно шли на будущий результат. И постепенно велась подготовка к дальнейшим стартам: стояла задача всегда оставаться в мировой десятке и, конечно, удачно выступать в чемпионате Европы и мира по окончании сезона. После чего уже началась та работа, которая велась специально к Олимпиаде в Турине.
– Анализируя ваши олимпийские выступления, можно заметить интересную особенность: в Турине вы получили серебро в четвёрке, а в Ванкувере — бронзу в двойке. Насколько большая разница в управлении между разными машинами в этих дисциплинах?
– Конечно, двойка отличается от четвёрки даже в управлении. Потому что двойка более юркая, чувствуются все недостатки пилотирования. На Олимпийских играх в Турине я был четвёртый в двойке, а в Ванкувере мы стали бронзовыми призёрами, и это было великолепно.
– Бобслей часто сравнивают с Формулой-1. Насколько это справедливое сравнение? Какова роль техники в результате спортсменов?
– Это очень техничный вид спорта. Машина, конечно, даёт определённый процент в результате, потому что аэродинамика на скорости более 100 км/ч имеет очень большое значение, особенно при движении машины без мотора. В Формуле-1 можно где-то газануть, где-то притормозить, а мы должны сохранять скорость и увеличивать её, при этом не ошибаться на треке.
Пилоту ни в коем случае нельзя выходить на старт заведённым. Он должен быть стрессоустойчивым, потому что гонка, особенно олимпийская, длится два дня. Это большая нагрузка, надо настроиться на четыре заезда, подготовить себя к тому, что ещё и завтра есть гонка, которая будет ещё сложнее.
Очень высокие перегрузки, нужно в доли секунды понимать, что ты делаешь на треке, и пилот не должен засыпать, а должен демонстрировать свою реакцию. Треки все разные по сложности, а за короткий тренировочный срок ты должен попробовать трассу, прикатать коньки, подобрать подвеску, потому что это всё играет большую роль и всё зависит от пилота. Бывают машины, в которой один чувствует себя великолепно, а другому в ней некомфортно, поэтому у каждой машины свои особенности. То же самое и в Формуле, у каждого пилота есть своя тактика вождения, мысли, где можно рискнуть, где выбрать короткий путь.
– А вы пробовали управлять спортивными автомобилями? За рулём как себя ведёте, любите скорость на дороге?
– Раньше было интересно погонять на машине, но сейчас всё прошло, потому что хватает адреналина, который ты получаешь на треке. Конечно, иногда бывает интересно погонять, но сейчас уже редко бывает такое, может, лет пять-шесть назад я получал от этого удовольствие, но с возрастом ты успокаиваешься, понимаешь, что от тебя требуется только серьёзная работа в твоей спортивной карьере.
– Со стороны может показаться, что бобслей не такой уж и сложный с физической точки зрения вид спорта. Естественно, это не так легко, как кажется. Расскажите о том, какие физические нагрузки должны вынести спортсмены.
– Бобслей – очень тяжёлый вид спорта. Если посмотреть, какую работу выполняют как разгоняющие, так и пилоты в летний период подготовки, то вопросов никаких не останется. Мы сдаём множество нормативов: спринт 50 метров, 30 метров, 30 метров с тачкой, которая весит 100 килограмм, прыжок с места, тройной и пятерной прыжки, метание ядра вперёд и назад, штанга, трицепс, взятие на грудь, жим и рывок наверх.
Получилось практически десятиборье, во всех видах которого нужно показывать высокие результаты. Самое главное – спринтерская способность, при этом у разгоняющего должен быть вес около 100 килограммов, у пилота 100-105 килограммов. При этом сами понимаете, человеку, весящему больше ста килограммов, очень тяжело бежать 50 метров со снарядом, выбегая из пяти секунд.
– Тренировки в летний период подразумевают оттачивание технических навыков, или идёт только общая физическая подготовка?
– Только технику разгона и синхронные заходы в машину в четвёрках. А снарядов, которые позволяют виртуально проходить трек, у нас нет.
– Насколько велико преимущество тех спортсменов, которые выступают на своей трассе? Что значит родная трасса для участников соревнований?
– Во-первых, на родной трассе есть преимущество в накате, в изучении траекторий, скоростного режима при различных погодных условиях, при этом заранее готовится машина, коньки. И всё перечисленное в совокупности даёт хороший результат именно на домашних треках.
– Бобслей – вид спорта, где приходится бороться со временем. Насколько это сложно психологически, с каким настроением нужно выходить на старт?
– Пилоту ни в коем случае нельзя выходить на старт заведённым. Он должен быть стрессоустойчивым, потому что гонка, особенно олимпийская, длится два дня. Это большая нагрузка, надо настроиться на четыре заезда, подготовить себя к тому, что ещё и завтра есть гонка, которая будет ещё сложнее.
– Насколько сложнее быть именно пилотом, и как помогают ему разгоняющие во время гонки?
– На пилота ложится большая ответственность, он должен готовить машину вместе с механиком, физически и морально себя подготовить. Кроме того, пилот просит разгоняющих делать работу по треку, они должны чувствовать каждый вираж, неполадку, сбой, рассказывать пилоту о том, что боб шёл не так, как хотелось бы. Они знают трассу досконально, и от них очень многое зависит, чтобы отыгрывать сотые доли на каждом участке, ведь из этого и получаются хорошие результаты. Пилот всегда спрашивает, как прошёл заезд, что они почувствовали, поскольку он может каких-то малейших ошибок и не заметить. Если ошибки были, то их надо исправлять, а если всё идеально, то накатывать дальше.